Ощепков - Александр Куланов

В Москве «первым и лучшим» учеником Василия Сергеевича называли Валентина Сидорова — выходца из первого кружка, организованного в ЦДКА еще в 1929 году, позже одного из первых мастеров спорта и отличного тренера. Это он позировал для многих ранних учебных пособий по самозащите. Будучи неплохим художником, Сидоров сам переводил для учебников фотографии в контурные рисунки, на многих из которых, сохранившихся до наших дней, угадываются черты Василия Ощепкова.

Часто и много ассистировал учителю Борис (Бабкен Аршакович) Сагателян, здоровенный армянин, по комплекции наиболее удачно подходивший для работы в паре с Василием Сергеевичем. Поступив в ГЦОЛИФК по спецнабору, он сначала год учил русский язык, которого почти не знал, и лишь потом отправился на основной курс. Окончив его в 1936 году, он показал такие результаты, что был оставлен преподавателем. Не раз боровшийся с ним в паре Анатолий Харлампиев в своих конспектах занятий самокритично отмечал, как раз за разом Борис бросал его на тренировках самыми изощренными способами. Сагателян проработал в ГЦОЛИФКе до 1941 года, продолжив дело учителя по подготовке пособий по рукопашному бою для армии. После войны он стал заведующим кафедрой физического воспитания Московского областного педагогического института, одного из лучших по этому профилю в стране.

Николай Михайлович Галковский, еще один из ближайших помощников Ощепкова и будущий кандидат педагогических наук, о котором упоминал Герц Крупкин, прошел с учителем почти весь «московский путь» создания новой борьбы, а после смерти Ощепкова никогда не забывал того, кто научил его сражаться. Это Николай Галковский водил по послевоенным московским улицам молодого тогда энтузиаста изучения истории самбо Льва Матвеева, показывая ему дома, где жил Василий Сергеевич, залы, где тот тренировал своих учеников, маршруты, которыми он ходил. Благодаря его усилиям во многом сохранилась московская топография Ощепкова, улицы, бульвары и тропинки, которыми и сегодня можно пройти, чтобы вспомнить Мастера. И как тут не вспомнить вошедшую в историю, ставшую легендой у старых борцов, «Чистопрудную практику» Ощепкова, которую Мастер внедрил, помня об уроках Новосибирска, для своих, избалованных наличием милиции на улицах, столичных учеников.

По рассказам Анны Ивановны, все началось с их совершенно случайной встречи на улице с пьяным хулиганом. Здоровенный громила, топая навстречу супругам, «тыкал в физиономию» каждого встречного прохожего. Испуганная Анна Ивановна попросила мужа перейти на другую сторону, как делали все нормальные люди, но услышала в ответ просьбу не мешать. Дальше все произошло очень быстро. Позже она вспоминала: «Я так испугалась. Мы пошли дальше, а он остался лежать на асфальте и даже не пошевелился…»[302]

Похожую историю, но совсем с иным эмоциональным фоном и уже не о самом Мастере, а об ученике Ощепкова — Валерии Щеголеве (химике, переехавшем в столицу из Ленинграда), рассказывал более молодой воспитанник Василия Сергеевича — Андрей Будзинский. Возвращаясь вместе с Щеголевым (друзья называли его Валеричем) с тренировки во Дворце спорта «Авиахим», они стали свидетелем пьяного дебоша очередного амбала, громившего рюмочную на улице Горького. Щеголев, как потом выяснилось, штатный сотрудник НКВД, точнее, печально знаменитой ныне «лаборатории “X”», где пытали и убивали политзаключенных, персонаж с темным прошлым и светлым обаянием, имевший прекрасное образование и ярко выраженные садистские наклонности, вступил в бой. «Глаза Валерича широко открыты, горят желтым огнем, зубы обнажены, как у хищника. Поверженный хрипит, глаза вылезают из орбит. Мне пришлось напомнить своему учителю, что мы на улице Горького, а не в джунглях… Что характерно, Валерия во время драки и конвоирования противника (который, кстати, орал благим матом — ему было больно) не терял хладнокровия и все время говорил на “вы”: “Не вопите, хуже будет, не безумствуйте” и так далее»[303]. Стоит обратить внимание читателей на то, что Щеголев, беспрекословно слушавшийся и уважавший Ощепкова, резко выделялся своим экстравагантным поведением среди других учеников, в массе своей составлявших прослойку «спортивной интеллигенции» Москвы, но и по уровню мастерства не был среди них самым лучшим.

Описывали ученики и случай, когда, возвращаясь из института (ГЦИФК располагался на улице Казакова, 18, неподалеку от злачного Курского вокзала), уже сам Василий Сергеевич столкнулся с тремя грабителями, вооруженными «финками». Финал для последних оказался плачевным, а для Ощепкова стал поводом к окончательному оформлению идеи об обкатке боевого духа и мастерства самозащиты в реальных условиях. «Полигон» быстро нашли в самом центре Москвы.

Чистопрудный бульвар в 1930—1950-х годах слыл местом красивым, но небезопасным. Здесь по вечерам собирались шпана, всяческое хулиганье и настоящие урки. Не случайно завязка снятого много позже популярного телесериала «Место встречи изменить нельзя», когда бандиты «прикололи» к скамейке Васю Векшина, происходит именно там. Гулять по бульвару (как, впрочем, и по Сокольникам, и по Петровскому парку, и по многим других московским аллеям) было небезопасно, но других мест для прогулок в центре города особо и не сыскать… Вот и ходила туда молодежь на свой страх и риск посмотреть на лебедей, покататься с девушками на лодках, послушать оркестр да поесть мороженого. Любимой «фишкой» шпаны, пристающей к прохожим, считалось подставить ножку проходившим мимо девушкам. Как раз с такой сценки начинается снятый в 1934 году молодым оператором Борисом Буртом рекламный фильм о новом искусстве самозащиты, и сыграли ее ощепковские ученики мастерски, жизненно. Не менее умело противостояли они бандитам и в реальной обстановке. Во всяком случае, ни о каких серьезных случаях травматизма среди учеников Василия Сергеевича неизвестно, несмотря на то что работать приходилось и против блатных мастеров уличного боя, не расстававшихся с холодным оружием. И, конечно, нельзя считать эти «стажировки» безрассудной авантюрой молодых людей, мышцы которых переполняла сила, а сердце — стремление показать свою удаль. Во время столкновений они страховали друг друга, а нередко за молодежью наблюдал и сам учитель — Василий Ощепков.

История, связанная со съемками упомянутого киноролика по пропаганде ощепковского стиля самозащиты, долгие годы хранившегося в семье ученика Ощепкова Андрея Будзинского, в 2004 году оцифрованного и выложенного в Интернет, весьма показательна. Во-первых, тем, что Ощепков (в том, что снимался ролик по его инициативе и, скорее всего, под его режиссерским руководством, сомнений нет)[304] применил самый современный на тот момент способ рекламы своего продукта. Учитывая общеобразовательный уровень в Советской стране образца 1934–1935 годов, Василий Сергеевич «ударил по-ленински»: признал важнейшим из всех искусств пропаганды и агитации кино и привлек своих учеников к созданию пяти минут уникального киноматериала. Да и какого еще подхода можно было ожидать от бывшего главы международной кинокомпании «Slivy- Films» из Токио? В Новосибирске у него таких шансов не было, в Москве появились. Ощепков повел себя как на татами: увидел (создал) возможность — провел прием. Причем не исключено, что Василий Сергеевич увидел не только возможность, но и иностранный образец. В 1931 году Всесоюзное общество культурных связей (ВОКС) вело переговоры о прокате в СССР пропагандистского ролика о дзюдо: «В этой картине изображены с пояснениями все отдельные приемы японского дзюдзюцу или жужицу (как пишут безграмотно), картина интересна для занимающихся спортом гражданских и военных, интересна также для женщин, для самозащиты которых имеется немало подходящих приемов»[305]. К переговорам ВОКС имел прямое отношение Роман Ким, и от него бывший кинопромышленник Ощепков вполне мог получить информацию о новинках своих коллег из Японии — вне зависимости от того, попал фильм на советские экраны или нет.