Цвета штандартов - Томаш Колодзейчак

Узники расступались перед ним, а тех, кто отступать не успевал, просто отталкивало и переворачивало силовое поле. Кай Клейн понимал, сколь слаба эта защита. Маломощный генератор скафандра мог создать защитный слой, который, правда, удержал бы обычный снаряд, нейровирусы биооружия или лазерный луч, но любой сильный удар контрполя запросто раздробил бы его защитный кокон. Поэтому Кай Клейн не стал раздумывать, прежде чем выключил поле, оказавшись лицом к лицу с полковником Риттером.

– Полковник Риттер, – сказал он спокойно. – Мы пришли за вами.

Тощий старый человек продолжал стоять, безвольно покачиваясь, опустив руки.

– Полковник Риттер, вы меня слышите?

Пальцы узника все время сжимались и разжимались. Грудная клетка быстро вздымалась, ребра вырисовывались так четко, что, казалось, вот-вот разорвут кожу. Он не реагировал.

Прореагировал другой. Невысокая молодая женщина, стоявшая неподалеку от Риттера. Пушистик заметил движение краем глаза и тут же повернулся туда. Женщина вздрогнула, тряхнула головой, словно сжала губы, пришла в себя и увидела совсем рядом солдата, одетого в боевой скафандр желто-зеленых гладианских расцветок. На несколько мгновений с её лица сошло выражение тупого безразличия.

– Помогите!

В наушниках Кая Клейна забился крик.

– Умоляю! Помогите!

Девушка прыгнула к солдату, задела несколько стоявших впереди людей, споткнулась, упала.

Пушистик двинулся к ней. На мгновение обернулся. Его друзья перегруппировались, образовали клин, врезающийся в глубь коргардской базы.

Женщина пробовала подняться. Пушистик был совсем рядом, когда почти над головой девушки возникло обтекаемое тело коргардской машины. Девушка не встала. Замерла, упираясь руками, гримаса страха застыла на её лице, губы вновь сложились в бессмысленную улыбку. Она принялась мерно кивать головой. Изо рта вытекла струйка крови.

– Стерва! – рявкнул Пушистик, вскинул оружие для выстрела. Из борта поднимающейся машины брызнула струя черной густой жидкости. Машина задрожала и почти тут же взорвалась, осыпая головы узников рваными осколками.

– Входим! – услышал Кай Клейн голос Даниеля. В красном свете коргардского неба разгорелись огненные шары. Очередные летающие машины разрывались в воздухе, словно пробитые брюшки пережравшихся пауков. Пушистик принялся стрелять.

* * *

За сотые доли секунды скафандр Даниеля перестроился из позиции «готовность» в положение «бой». Активировались узлы оружия, боевой сопроцессор начал собирать данные о подчиненных, автоматические прицельные устройства направляли вооруженную руку солдата на выбранную цель.

Пушистику не следовало начинать стрельбу. Да, он увидел страшную вещь, но ведь они были посланы сюда не для того, чтобы воевать. Им надо было добыть информацию и добиться перемирия. Они должны были упаковать Риттера в боевой скафандр и переправить на базу. Если бы удалось вдохнуть в него жизнь, он стал бы неоценимым источником информации о коргардах. Но Пушистик начал стрелять. Может, и верно, был прав? Может, существуют пределы мерзости и преступления, за которые уже невозможно переступить даже ради переговоров? Может, существуют обстоятельства, ставящие исполнителей вне любых категорий оценок, оправданий и объяснений? Сволота, которую можно только уничтожить, ибо любой заключенный с нею договор делает тебя соучастником преступления?

Все едино. Теперь это уже не имело значения. Пушистик начал войну. Не оставалось ничего иного, как поддержать его.

Хозяева этого «города» вряд ли ожидали чего-то подобного. Они не реагировали, во всяком случае, реагировали слишком медленно.

Даниель, Пушистик, Ренделл и Клякс Клике били из излучателей по коргардским машинам, сбивая одну за одной безжалостно и без передыха. Те не защищались, они были не боевыми автоматами, а стражами, пастухами, лаборантами, стерегущими подопытное стадо.

Корольян и Форби пытались запихнуть беспомощное тело Риттера в боевой скафандр. Хоффман бегал между узниками, брал пробы остатков машин, измерял радиоактивность, пытался установить контакт с людьми.

Человеческое стадо охватил хаос. Коргардские машины, видимо, удерживали людей в каком-то телепатическом рабстве, связывали их разум. Сейчас, когда контроль ослаб, большинство узников просто-напросто лишились сознания. Некоторые впали в панику, отсутствие внешних импульсов высвободило их обезумевший разум, поврежденный адом, в котором они оказались. Они беспорядочно метались, кричали, размахивали руками, налетали друг на друга, валялись по земле, тормошили тела впавших в беспамятство товарищей по несчастью.

К некоторым людям вернулось сознание. Растерявшиеся, пораженные, забитые, они осматривались, убегали от падающих сверху обломков, отталкивали повредившихся умом, старались привести в себя потерявших сознание узников. Несколько просто-напросто убежали под защиту стеллажей, однако десятка полтора человек сгрудились вокруг Пушистика, размахивая руками и умоляя о помощи.

Забрать их с собой солдаты не могли. Без скафандров узники не пережили бы гиперперехода. Мысль, что они вынуждены бросить этих людей и коргарды вновь завладеют их мозгами, потрясла Даниеля. Однако выхода не было. Увидев, что Риттер уже «упакован» в скафандр, он дал приказ отступать. Солдаты двинулись к холму. Корольян и Форби подталкивали кокон, в котором плыл Риттер. Клякс и Ренделл продолжали стрелять в коргардские машины. Даниель бежал, прикрывая им спину.

– Внимание! Они нападают! – услышал он голос Хоффмана, остановился и повернулся.

– Быстрее! Форби, я тебя прикрываю!

Находившиеся высоко на кроваво-красном «небе» черные пуповины извивались волнами. То и дело от очередной гигантской грозди отрывался один из коргардских боевых кораблей. Рыбьи глаза гневно горели, рты ритмично раскрывались.

Пушистик оказался в толпе умолявших о помощи узников. Кто-то стоял на коленях, кто-то в отчаянии ломал руки, кто-то рыдал, кто-то кричал. Кай Клейн стоял между ними как бронированная игрушка, огромный, черный, поверхность его шлема горела серебром, ствол излучателя пылал фиолетовым цветом, на спине вращался диск эмиттера поля.

Наверху, высоко, рыбьи машины беспорядочно кружились, словно все ещё ожидали приказа, будто не знали, что творится наяву. Здесь же из-за рядов стеллажей вынырнуло стадо небольших машин. Они мчались прямо на толпу, и там, где они проходили, только что освобожденные узники снова превращались в безвольных кукол, поднимались с земли, замирали, умолкали и медленным, размеренным шагом направлялись к городу клеток.

– Пушистик! – крикнул Даниель. – Идем!

Кай Клейн ответил тем, что поднял вооруженную руку, плюнул огнем. Из двух ближайших машин хлынули потоки черной жидкости. Несколько окружавших Пушистика человек отскочили, помчались вслед за десантниками к холму. Остальные, ещё теснее сплотившись вокруг солдата, почти прижимались к его панцирю.

Даниель видел, как беглецов опять перехватывают коргардские надсмотрщики. Глянул на холм. Маленькая группа была уже на середине склона. Тылы защищал Клякс Клике.