Искра, погружайся! В плену Янтаря - Яна Фортуна

– Так, а зачем Бенедикту были нужны такие солдаты, если итак все Платиновые и Медные были послушными? – до меня запоздало дошло… – Повстанцы!

– Ты права, Мелани. Как ты успела заметить, Муравейник – далеко не венец научного прогресса человечества. Этот бункер был построен изуверами, ещё до начала Третьей эры, до Великой революции. После массового порабощения человечества с помощью Провиданс, те кто не хотел подвергаться изменению, стали прятаться по этим бункерам. Таких городов как Муравейник много. И они всегда будут угрозой для Конфедерации. Мы никогда не хотели войны, мы хотели независимости от Провиданс. Но Бенедикт был против. Как против сейчас и твой отец. На ядерное оружие, химическое и прочее, вредящее экологии, давно было табу. Может главы Провиданс и жестокие эгоисты, но они не самоубийцы, они не будут рубить сук, на котором сидят, особенно, учитывая то, что планета итак страдает, зелени осталось очень мало… сплошь камни да степи. Начиная от Бендедикта Роша, и по сей день, Провиданс пытается уничтожить все оставшиеся бункеры. Мы всегда будем для них угрозой… бельмом в глазу. И с помощью своих сверх солдат, они и "зачищают" бункеры, не щадя никого.

Опять крик.

Я просто сидела в ступоре…, наверное, есть предел шокирующим открытиям, которые может вынести человеческий мозг, и мой явно уже был на грани… я не могла принять слова Патрика, не могла слушать крики Клауда… это все было слишком … чересчур для меня.

– Почему тогда Клауд тут?! И чем вы лучше них, если заставляете его проходить через эти страдания?!

– Я как раз, хотел тебе об этом рассказать… Когда-то… очень давно, я работал в Кузне, как я уже говорил, там перековывают искр, а оттуда увозят в лагеря для выращивания и обучения искусству убийства… Клауд тоже попал туда младенцем, прошёл перековку, но я … забрал его оттуда по просьбе его матери… она имела… скажем, некоторое влияние в обществе, иначе я бы не смог это провернуть. Мы бежали оттуда вместе с моим другом Руфусом – отцом Маркуса и Урсулы. Муравейник, принял нас, и мы поделились с жителями этого бункера всеми своими знаниями…Ну Руфус, скажем, работал на два фронта, я сбежал с Бришалота окончательно, а вот Руфус остался в кузне, снабжал нас сведениями. Он женился тут, в бункере, и у него родились дети, как я уже сказал – Маркус и Урсула.

– У вас под землёй есть ещё такие как Клауд?

– Нет… таких как он… нет. Под землёй живут люди, в чьих ДНК и в ДНК их предков, никогда не было вмешательств… да тут живут некоторые Медные жители, которым мы изъяли трекеры… но вероятность, что у них когда-нибудь родится искра – ничтожно мала. Искры рождаются у двух изменённых родителей, примерно 1 раз на 50000. У одного родителя… ну это практически невозможно.

– Тогда получается, что родители Клауда… оба были изменёнными… с поверхности?

– Вот на эту тему я говорить не могу… прости. Клауд знает своё происхождение… и, если посчитает нужным когда-нибудь рассказать… это будет его личный выбор.

Я нахмурилась.

– Так, а сейчас то что вы делаете с Клаудом?

– Сейчас он проходит погружение… да, это действительно, очень болезненно… Его мышцы и кости сейчас деструктурируются, Камилла подключила его к аппарату, и посылает импульсы на молекулярном уровне… Клауд возвращается к своему естественному состоянию… Я, когда забрал его с Кузни, он… уже был изменён… Он не смог бы жить в обществе … в таком состоянии, он был опасен. И мы с Руфусом разработали целую программу, позволяющую подавлять его сущность. Своего рода прививка от перековки. Он принимает … выражусь простым языком "синтетический гормон страха", ну и особый блокатор, который подавляет подсаженную ДНК животного, хотя конечно, это влияет и на его родное ДНК. Он должен делать инъекции ежедневно. У неё нет накопительного или постоянного эффекта. Для его здоровья, она была разработана так, чтоб вся химия полностью выходила из организма… Под препаратами, он очень близок к своей первородной природе неизменённой искры, просто после погружения, он становится тем, кем его сделали в Кузне… Моя мечта, это очистить его ДНК до первородного состояния, но я понимаю, что с современными технологиями это невозможно. Но я могу спасти всех новых искр от перековки, избавив планету от влияния Правящих. Вот такие вот дела, знаешь я никогда не…

Слова Патрика перебила Камилла, которая в попыхах выбежала из подвала, и сразу окликнула Великого марла.

– Патрик, Патрик… беда! Мне пришлось поставить процесс на автоматику. Он… так тяжело в этот раз переносит погружение…

Патрик резко обернулся на Камиллу… затем как-то сдавленно ответил:

– Я ожидал этого… я предупреждал его … Он совсем недавно погружался… я знал… что так будет.

– И что нам делать? Мой компьютер выдал ещё как минимум 28 часов до завершения, это в три раза дольше, чем в прошлый раз… он же замучается… вдруг он не выдержит?!

– Что вы несёте?! Он будет так мучиться 28 часов?! Вы что живодёры?! С ума посходили?! – не выдержав, начала кричать я.

Лицо Патрика побледнело, и он опустил голову, закрывая глаза руками:

– Он просил не прерывать погружение, ни в коем случае…

– Но как же… может все-таки… – вяло начала Камилла.

– Нет, я дал ему слово.

Камилла помрачнела, я видела, что она тоже близка к истерике, но молча кивнула, сказав:

– Я пойду вниз, буду продолжать наблюдать за процессом.

– Я пойду с тобой, – с мольбой в голосе попросила я.

– Нет, – искоса, но без прежней злобы, ответила она. – Он же просил, чтоб ты не спускалась вниз.

Я обречённо посмотрела на неё, и отвернулась, усаживаясь в кресло.

Мы начали ждать.

МЕЛАНИЯ РОШ

Патрик отправил меня отдыхать с дороги, сказав пойти прилечь в единственную спальню в этом доме, которая оказалась за второй запертой дверью. Она была такой же мрачной, как и зал. По середине стояла одна единственная большая кровать, а сбоку, встроенный в стену шкаф и больше ничего. Я присела на краешек матраса, понимая, что уснуть я никак не смогу… да и как я вообще могла себе позволить спать… Клауд так кричал…

Так длилось всю ночь… Я пыталась выйти и спуститься несколько раз вниз, но меня не пускали. Патрик все время был в зале, а Камилла иногда поднималась покурить, она тоже очень нервничала. Ближе к утру, я услышала в прихожей голос… до боли знакомый. Я подскочила, моментально сев на кровати и прислушиваясь, а затем, не выдержав больше, вышла на встречу.

– Сэм…? – тихо сказала я, привлекая внимание девушки.

Девушка, до этого возившаяся с сапогами, резко вскинула голову на меня.

– Мел… – её глаза загорелись, она, моментально положив пакеты, с которыми пришла, и, скинув с себя обувь, побежала в мою сторону, раскрывая объятия.

Ещё чего.

Я нахмурилась, и попятилась от неё.