Бухта надежды. Задача - выжить - Галина Громова

И действительно, на правом предплечье передней лапы, когда-то бывшей, судя по всему, человеческой рукой, можно было различить кельтский узор татуировки. Молодняк в последнее время частенько накалывал себе такие узоры, даже не интересуясь значением этих завитушек. Вот и здесь на изменившихся гипертрофированных мышцах, вздувающихся буграми под гладкой кожей, четко виднелась татуировка, обхватывавшая полукругом накачанный бицепс.

– Но как? Как такое может быть?! – бормотал себе под нос Череп, не сводя расширенных глаз с распластавшегося тела.

– Ты посмотри на череп и на лицо… тьфу ты! Морду, – удивлялся увиденному Бондаренко, вытирая левой рукой лицо от набежавшей воды. Но ощутимого результата это не принесло – дождь со снегом так и не прекращал то ли литься, то ли сыпаться с неба, налипая на волосы и ресницы.

Голова умершего и восскресшего парня изменилась – лоб стал более узким, надбровные дуги более выраженными, глаза впалыми, близко посаженными, как у горилл, челюсть же, наоборот, увеличилась, выдвинулась вперед и блестела треугольными клыками, как у хищников. Ноги же трансформировались больше всего – колени были выгнуты в другую сторону. Как у собак, лошадей… кузнечиков на крайний случай. Наверное, новый вид ног позволял этому существу делать те самые гигантские прыжки.

– Андрюха, ты говорил, что на тебя зомбак сиганул. А колени его ты видел? – спросил Сашка.

– Да какие там колени! Он что, девка, чтобы я его коленки рассматривал? Темно к тому же было, да и быстро как-то все произошло…

– Дела… – проговорил Шамиль, протянув было руку, чтобы дотронуться до острых зубов твари, но вовремя остановился – мало ли какая зараза на зубах у этого существа.

– Черт! Еще и дождь так некстати.

– Эй, мужики! – раздался чей-то возглас немного дальше. – Сюда идите!

Все, кроме рассматривавшего труп Черепа и держащих фишку Макса и Сереги, обернулись на голос. Метрах в десяти справа, практически возле сетчатого забора, на пределе видимости стоял один из бойцов в черной «титановке», поверх которой темнела жилетка-броник, и махал рукой. Под ногами у него лежала непонятная черная груда.

Парни быстро подскочили к окликнувшему их бойцу с пластиковыми лычками младшего сержанта.

– Вот, Миху нашел, – отфыркиваясь от воды, растерянно проговорил он, переводя испуганный взгляд с груды под ногами на подбежавших парней.

Черная глыба, как сначала показалось Андрею, на самом деле оказалась неестественно вывернутым телом в черной униформе. Голова попросту отсутствовала, тело заканчивалось окровавленным обрубком шеи с видневшимся костяком позвоночника – льющий дождь смывал всю набегавшую кровь, которая, будучи еще теплой, слегка парила. Сам же позвоночник был сломан в районе поясницы – потому-то тело и оказалось неестественно согнуто.

– А вот и… – Парень показал пальцем на оторванную голову, откатившуюся от тела на несколько метров.

– Наверное, эта тварь напала на него, – предположил Шамиль, сглатывая подступивший к горлу ком. Такого ему еще не доводилось видеть.

– Ага. И голову снесла. Прикиньте?! Это ж какая силища должна быть?!

– Там мышцы, как у Шварца в молодые годы. Неудивительно, что оторвал. Не удивлюсь, если одним ударом.

– Тогда спрашивается – зачем? – размышлял вслух Павел Степанович, отводя взгляд от тела.

Картина была страшной – скрюченное обезглавленное тело, из шеи которого медленно вытекала кровь, и поднимающийся над ней пар. Лужа вязкой бордовой жидкости, разлившейся под телом, пропитала форму убитого и грунт под ним.

– Чтобы убить быстрее, – ответил на вопрос Андрей. – Или чтобы не зомбанулся.

– А на фига это ей? Ну твари?

– А я че, доктор? – развел руками капитан. – Но я тебе вот что скажу: «Если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно».

– Надо тело забрать, похоронить. Давайте, ребята!

Шамиль и Череп подхватили за броник обезглавленное тело неизвестного Андрею Михи и потащили к КПП, оставляя на тропинке кровавый след, который тут же размывал дождь. Бондаренко, недовольно кряхтя и морщась от опять напомнившего о себе сердца, аккуратно, стараясь не встречаться с мертвецом взглядом, поднял голову и тоже последовал за ними. Макс с Серегой так и продолжали осматривать окружающее пространство, а Андрей в душе тихо радовался нежданной находке, хотя и понимал, что ее придется возвращать. Иначе сами заберут.

Возле КПП их встретил Рябошеев в сопровождении еще троих бойцов.

– Что у вас? – уставился он на обезглавленное тело, которое волочили ногами по земле.

– Вот. Миха… – кивнул Шамиль. – А там, под тополем, тварь, убившая его.

– Зомби? – переспросил прапор, не отводя изумленного взгляда от отделенной от тела головы в руках Бондаренко.

– Можно и так сказать, – дернул бровями смуглый Шамиль. – Это лучше видеть. Там такая хрень, что не поверишь.

– Ладно, гляну. Самойлов, – повернулся здоровяк-прапорщик к одному из своих бойцов. – Сгоняй за плащ-палаткой, а вы положите Миху во-он туда, – показал Рябошеев рукой в сторону забора. – Завтра, как вернемся, похороним по-человечески.

Шамиль, Череп и Павел Степанович положили погибшего бойца в указанное место и отошли.

– Ладно, мужики, пойдемте, будем совет держать о предстоящей операции, – махнул рукой в сторону дверей старший.

Дождь плавно превращался в снег…

9.00. Гагаринское РО УМВД г. Севастополя

Виктор Никитин

Веселое утро вошло в привычку. Только каждый раз веселье было все более и более разнообразным.

Коридоры огласил громогласный рев Смирнова, звучавший громче и пронзительней, чем звук трубы на пионерской зорьке. Ор был не просто громогласный – он разлетался по коридорам, отражался от стен и потолка и рисковал обрушить все здание на голову источнику звука.

– Гондоны штопаные! Придурки, по кругу опущенные! Осложопы! Присосались, как кенгурята, к титьке мамы-Родины! Наколобродили, уроды! Что-то друг другу в уши наболтали, а мы теперь, как трипперные зайчики, будем по городу мотаться, чтобы народ спасти!

Виктор, на ходу впрыгивающий в брюки, выскочил в коридор и рванул на голос, чуть было не налетев на кого-то из гражданских, которых в отделении было пруд пруди.

За три дня происходящей неразберихи нервы у всех уже были расшатаны до предела, и рано или поздно у каждого этот предел наступал. Вот, похоже, и шефа он догнал.

– Шеф?! Что случилось?! – влетел в кабинет начальства, а по совместительству и в спальню, капитан.

Там уже находилось около десятка человек, которые так же, как и Никитин, были подорваны с мест криками вперемешку с матами. Сергей Сергеевич матерился редко. Нет, он, конечно, не был чистоплюем-литературоведом, но если уже говорил что-то на «великом и могучем», то это можно было записывать для будущих поколений.