В последний момент - Микалея Смельтзер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мы хотели поговорить, — сказал Матиас. — Можно присесть? — он указал на диван. — Или ты предпочитаешь швырнуть в нас барабанные палочки?
— Следи за языком! — предупредила мама, выходя из комнаты.
Я вздохнула.
— Это было в тот раз, — оправдывалась я.
Стоило извиниться перед Мэддоксом за тот случай, когда мы разговаривали. Я хотела это сделать, особенно когда увидела у него на лбу синяк, но была слишком зла.
Сегодня я уже не испытывала такого гнева. Скорее тоску. Слабость.
И, честно говоря, я начала скучать по нему.
Столько противоречивых чувств.
Было похоже на то, что мои чувства превратились в клубок спутанных ниток, который я никак не могла распутать. Стоило мне попытаться, как он сильнее путался.
— Было забавно, — хмыкнул Хэйс, усаживаясь на диван. Даже в таком положении он казался огромным.
Матиас яростно посмотрел в его сторону.
— Из-за нее мой брат мог получить сотрясение мозга. Ничего смешного в этом я не вижу.
Хэйс улыбнулся, и я последовало его примеру. Матиас так яростно защищал своего близнеца, что это было восхитительно, хоть мне и хотелось придушить этого самого близнеца.
Эзра расположился между парнями. Он убрал волнистые черные волосы со лба.
— Почему бы нам не перейти к делу? Хорошо? — спросил он.
— Да, конечно, — согласился Хэйс.
— Это он начал, — надулся Матиас, словно пятилетний ребенок.
Эзра покачал головой, тяжело вздохнув.
Матиас повернулся ко мне, прожигая взглядом.
— Мы здесь ради того, чтобы поговорить о том, как ты разбила гребаное сердце моего брата.
— Эй! — прикрикнула я, занимая оборонительное положение. — Это не я солгала!
Акилла свернулся в клубок, недовольный моей вспышкой гнева.
— Эй-эй, — Эзра в примирительном жесте поднял руки, — мы пришли не для того, чтобы ругаться с тобой или сделать тебе больнее, — он посмотрел на Матиаса. — Просто хотим выслушать твою точку зрения.
— Да, — подтвердил Хэйс.
— Плевать, — проворчал Матиас, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку дивана. Он уставился в стену, лицо было напряженным.
Эзра покачал головой, и его чересчур длинные темные волосы упали на глаза.
— Мы просто хотим, чтобы ты знала, каждый из нас просил его рассказать тебе.
— Что? — я выпрямилась. Это было неожиданно.
— Ты нам нравишься, — вставил Хэйс. — Милая девушка, и нам казалось несправедливым, что он держит это в тайне от тебя.
— Но, — прервал Эзра, — мы также понимали его опасения.
— Полагаю, каждый из нас согласен с тем, что хорошо, когда кто-то любит нас такими, какие мы есть. Не за то, что мы — рок-звезды, не за наш банковский счет, — Хэйс пожал плечами. — Так что мы понимали, почему он молчит. Но считали также, что ему следовало все рассказать. Ты не такая, как другие девушки, это очевидно для всех нас, — он взмахнул рукой, указывая на всю троицу. — Нам казалось, что такая жизнь тебе не подойдет. И если так случилось бы, ему следовало отпустить тебя.
О Боже. Я готова была вновь разрыдаться. Невыносимо было представить это лето без Мэддокса и наших приключений. Несмотря на всю мою боль, я не согласилась бы отказаться от этих мгновений.
— Честно говоря, — Матиас вздохнул, черты его лица смягчились, — несколько раз после случившегося я и сам ругался с ним. Ты не должна была так узнать об этом. Если бы он сам сказал тебе, было бы неприятно, но после того, как увидела такое в журнале, — он поморщился, — я бы и сам почувствовал себя преданным, — с потемневшим взором продолжил, — Но он мой брат, и я знаю, как он расстроен и скучает. У меня нет веры в любовь, но у него она есть, и он тебя любит. Мэддокс не многих подпускает к себе. Запомни это, — поднялся, на мгновение оглядев комнату. — Если понадоблюсь, я в машине.
Дверь за ним закрылась.
И теперь их было двое.
Я посмотрела на парней напротив меня.
— Не знаю, как быть, — сипло произнесла я. В последнее время это стало привычным из-за рыданий.
Эзра пожал плечами.
— Все, что я могу сказать, так это то, что если вернешься к нему, то можешь рассчитывать на то, что он больше никогда так не поступит. Мэддокс на самом деле потерян и ненавидит себя за то, что не рассказал тебе раньше. Знает, что не прав, Эмма. И не отрицает этого факта.
Эзра поднялся, и я тоже, прижимая Акиллу к груди. Меня удивило, когда он распахнул объятия для меня. Эзра чуть ниже Мэддокса и менее плотный.
— Мне действительно жаль, — прошептал он, направляясь к двери.
И теперь остался один.
Хэйс поднялся, по-мальчишески улыбаясь. Возвышался надо мной, со своей стрижкой, укороченной по бокам и удлиненной на макушке.
— Иди сюда, — он тоже развел руки и обнял меня.
Когда отстранился, то не сразу направился к двери. Остановился, внимательно глядя на меня.
— Через три дня мы улетаем в Лос-Анджелес, и я не знаю, когда вернемся. Они не хотели говорить тебе, считая, что так оказывают давление, но, полагаю, ты заслуживаешь знать об этом.
Я кивнула, сглотнув подступивший к горлу ком.
— С-спасибо, что рассказал.
— Не за что, — кивнув, ступил за порог и придержал дверь до того, как она успела закрыться. Я смотрела на него, сдерживая слезы. — Мы одна семья, Эмма, и несмотря ни на что ты всегда будешь ее частью. Слышишь?
Я кивнула.
— Пока, — прошептала в ответ я.
— Увидимся позже, Эмма.
Казалось, он был в этом уверен, в отличие от меня. Я же ни в чем не была уверена.
Глава 26
Я СИДЕЛА НА ступеньке крыльца, наблюдая за пролетающими самолетами. Спрашивала себя, нет ли на одном из них Мэддокса. Он улетел в Лос-Анджелес, чтобы жить своей мечтой, а я осталась здесь и мучилась от принятых решений.
После появления ребят я полагала, что Мэддокс снова придет.
Но он не пришел.
Ни на следующий день.
И не через день.
А сегодня, как мне было известно, он улетает в Лос-Анджелес.
Я не пошла к нему. Мысль об этом разбивала и без того расколотое сердце.
Не пошла к нему, потому что была эгоистичной обиженкой.
Позволила ему уйти.
Мне хотелось верить, что наша любовь достаточно сильна, чтобы преодолеть любую бурю, но мы сами создали проблему. Он солгал, а я не смогла простить. И, Боже, я скучала по нему сильнее, чем по кому-либо. Мне казалось, что воздух из меня в его отсутствие высасывали медленно и болезненно.
Когда отец ушел, я не испытывала
