А ну иди сюда, Петров! - Иринья Коняева

Эле не скажешь, но я всерьёз переживаю, что он к ней ещё не остыл. Вдруг свадьба – это лишь его способ показать, что у него всё хорошо и она ему больше не нужна?

Мама моя в ужасе от перспективы заиметь такого зятя. Не был женат, но имеет ребёнка. Возможно, влюблён в другую женщину, более того – мою начальницу. Гуляка.

«Ну хоть не пьёт, – нашла она позитивный нюанс. Один. – Но если тебе он так важен, мы примем».

Родители у меня золотые. Чего не скажешь о мужчине.

Хотя ведёт он себя безупречно.

Цветы, рестораны, оплата всех счетов в лучшей клинике. Лично меня сопровождает на УЗИ и иногда даже ездит поддержать просто так, во время обычных заборов крови. Прямо-таки образцовое поведение.

Но как долго это продлится?

В общем, на пятое предложение руки и сердца я ответила однозначно – нет.

В этот раз Сергей не стал меня уговаривать. Прищурился недовольно.

– Не доверяешь, значит?

– Нет.

– Ясно, – только и сказал он. И перевёл разговор на предстоящий поход к врачу.

Я напряглась. Такое поведение нетипично для волевого и упрямого Измайлова. Он явно что-то задумал. И сердце тревожно билось из-за ужасных предположений.

Не разрушила ли я свою жизнь нелепыми отговорками и излишней подозрительностью?

Вдруг он действительно готов был исправиться, а я…

– Возьми отпуск или отгул на следующий вторник, – спустя два месяца, когда мой живот уже лез на нос, потребовал Измайлов.

Всё это время он вёл себя как обычно, я даже немного успокоилась на его счёт – вдруг какой-то сюрприз.

Подружки тут же завопили, что этот гад наверняка замыслил какую-то гадость, что мне нужно послать его куда подальше и растить ребёнка самой. Те же самые подруги, что совсем недавно рекомендовали идти замуж и не думать.

Одна Эля не согласилась:

– Измайлов, конечно, сложный, но неприятностей тебе не доставит. Или примет твой выбор, или настоит на своём варианте.

Настоит…

До вторника я была сама не своя. Чего только ни передумала! Но оказалась совсем не готова к тому, что он подготовил.

– Квартира в дар? Ты с ума сошёл? – спросила я прямо при людях.

– Таня, ты вправе решать, быть нам вместе или нет, но о своём ребёнке я обязан позаботиться. Квартира будет оформлена на тебя, ты всегда сможешь распорядиться ею по своему желанию, если тебе неприятно будет в ней жить и думать обо мне.

Сергей выглядел серьёзно как никогда. И расстроенно. Так, словно уже попрощался с возможностью быть рядом с нами.

– Но…

– Я всё решил. Квартира твоя. Подписывай!

Продавцы в количестве двух человек даже рты приоткрыли; инспектор уставилась на нас квадратными глазами. Да и я сама сижу с такими же. Я и не знала, куда меня притащили; выдохнула только, увидев, что это не загс. Так-то раньше мне не приходилось покупать-продавать квартиры, я и не была здесь ни разу. Думала, нотариус какой или ещё что.

В полной прострации подписала документы. Молча вышла. Молча села в машину.

Машина мягко тронулась с места, а Сергей, похоже, умом. И хорошо так. Кто дарит трёхкомнатные квартиры в самом центре города залетевшим от тебя девицам? Ещё и выбрал ведь недалеко от моей работы, можно пешком ходить. Рядом детский сад и школа, до поликлиники рукой подать. Всё предусмотрел.

Я глядела на мелькающие за окном дома и пыталась осознать произошедшее.

До знакомства с Измайловым я была мисс Логика и Здравый смысл. Сейчас же то ли гормоны шалят, то ли тот самый здравый смысл побоялся ошибиться, но я ничего не понимаю, не могу определиться ни с чем.

Даже сейчас. Казалось бы, такой поступок! Но вдруг он откупается так от нас с малышкой? Или пробует купить? Или что?

Квартира оказалась уже готова к продаже, более того – подготовлена к ремонту. Стены покрась или обои поклей, мебель завези и живи.

– Эльвира сказала, что Катя согласилась сделать дизайн-проект, созвонись с ней, пожалуйста. За ремонтом она присмотреть не сможет, так что я сам проконтролирую, если ты не против.

– Не против. Спасибо, – выдохнула я, стараясь не разреветься.

Счастье или несчастье так близко – руку протяни. Только… как понять, что тебя ждёт?

Сергей ходил по квартире, повторно осматривая каждый угол; я же отошла к окну, посмотрела туда невидящим взглядом.

– Я буду полностью вас обеспечивать, за деньги не переживай. И всё оплачу.

– Хорошо.

Я всхлипнула носом.

– Тань…

– Ы?

– Ты там ревёшь, что ли?

Шаги приближались.

Топ-топ-топ по ламинату в обуви.

«Конечно, не ему же полы мыть!» – мелькнула идиотская обиженная мысль. Нашла на что обижаться.

Тяжёлые руки легли на плечи, согрели даже сквозь толстый пуховик.

– Я всегда буду рядом, что бы ты ни решила.

Слёзы брызнули горячей лавой из наполненного до краёв вулкана эмоций. Меня затрясло, и Сергей развернул к себе, прижал, погладил по голове словно ребёнка, успокаивая, утешая. Но это только запустило вторую волну истерики.

Я рыдала и рыдала, и всхлипывала, а в конце концов и вовсе начала заикаться.

– Тань, Таня, – звал Измайлов. Бесполезно. – Тише-тише, успокойся, – шептал он, покачивая меня в объятиях. – Танюш, ну не рыдай ты так, всё ведь хорошо.

Кое-как, но я пришла в себя. Умылась. Посмотрелась в зеркало с небольшим сколом сбоку.

– Выкинь, пожалуйста, – попросила Сергея, который, кажется, боялся оставить меня одну даже на секундочку.

– Зеркало? Ладно, поставлю пока у двери – будем уходить, унесу. Ты хоть по квартире пройдись. Нравится?

– Такая большая, – оценила я, заглядывая в каждую комнату. – И кухня хорошая. Мне нравится. Спасибо большое.

Казалось бы, выплакала всё, а на глаза снова навернулись слёзы. Да ну что такое!

– Вот и хорошо. Может, сразу прокатимся по магазинам? Посмотришь, что тебе нравится, сфотографируешь для Кати.

За кадром так и звучало: отвлечёшься.

Я не стала отказываться. Мне действительно стоит прийти в себя.

Магазины-магазины-магазины. Хорошо, почти все на первом этаже: с моим животом передвигаться не так уж комфортно. Мы прокатались до самого вечера с парой перерывов, если не считать осмотр матрацев, на которых я радостно полежала, и диванов-кресел, в которых тоже удалось немного отдохнуть. Главное, я более-менее определилась с тем, чего хочу. А под конец дня ко мне и вовсе вернулась деловитость.