Кровь тайны - Марк Энтони

И, не спросив разрешения короля или королевы, он быстро вышел в боковую дверь.

– Ну, – заметила сестра Мирда, – остается надеяться, что дальше будет лучше.

Рассвет третьего дня в Морском Дозоре оказался еще более мрачным, чем первые два. Стоит ли удивляться, что жители Эмбара имели репутацию людей безрадостных и угрюмых: по сравнению с этим местом Сиэтл выглядел как Палм-Бич. Если бы не появилась служанка с завтраком, Грейс ни за что бы не догадалась, что солнце уже взошло.

– Спасибо, Мирдрид, – сонно проговорила Грейс, приподнимаясь на локте, когда служанка поставила поднос с завтраком на стол.

Вчера Грейс немного поговорила с молодой девушкой – постаралась убедить слуг, что ее не следует бояться. К удивлению Грейс, у нее получилось, девушка сделала реверанс и смущенно улыбнулась. Она была хорошенькой, как едва раскрывшийся цветок. Один глаз у нее слегка косил, но другой внимательно смотрел на Грейс.

– Скажите, если вам что-нибудь понадобится, миледи.

– Конечно, Мирдрид. Принеси мне вышивку, над которой ты работаешь, мне бы хотелось на нее посмотреть.

Служанка еще раз улыбнулась и торопливо вышла из комнаты. Грейс отбросила одеяло и только тут поняла, что Вани нет в спальне. Она прикоснулась к ее постели, но простыни оказались холодными. Грейс слезла с кровати по приставной деревянной лесенке, налила себе чашку мэддока и уселась возле камина.

Остальные появились полчаса спустя. Сначала пришли Фолкен и Бельтан: бард поговорить, а Бельтан проверить, не осталось ли что-нибудь от завтрака. Вне всякого сомнения, сначала он проглотил большую часть того, что принесли ему и Фолкену. Грейс, все еще в ночной рубашке, поплотнее завернулась в одеяло и надеялась, что держится по-королевски. Затем пришла Вани, и Грейс получила новое подтверждение того, что т'гол больна, – на сей раз все заметили, как она вошла.

– Где ты была ночью? – спросила Грейс.

– Осматривала замок.

Никто не стал спрашивать, что Вани искала. Вчера вечером, после ужина, Грейс рассказала им о том, что видела на галерее: чуждое присутствие. Кто-то наблюдал за ними. Кто-то неживой.

Фолкен посмотрел на т'гол.

– Тебе удалось что-нибудь найти?

– Нет. Лорд Элвард сказал правду, в замке осталось мало людей, так что у меня не возникло никаких проблем. Однако я не нашла никаких следов существа, описанного Грейс. Там было лишь…

Вани нахмурилась.

– Что? – спросила Грейс.

– Ничего, – ответила Вани, протягивая руки к огню. – Я не нашла существа, о котором ты говорила, Грейс.

Бельтан бросил на нее подозрительный взгляд.

– А почему ты уверена, что это существо не спряталось от тебя?

Вани так посмотрела на него, что поняли все: от т'гол спрятаться невозможно. Однако после того как Грейс выспалась, она начала сомневаться в истинности того, что увидела при помощи Паутины жизни. Ощущение было коротким. К тому же она еще не полностью оправилась от простуды. Может быть, ей только показалось.

Тогда почему же ты до сих пор ее чувствуешь, Грейс? Ощущение смерти было таким сильным, что у тебя едва не остановилось сердце.

– Тебе не следовало гулять всю ночь, – сказала Грейс Вани. – Ты еще нездорова. Тебе необходимо больше отдыхать.

– Я отдохну сейчас.

Вани, скрестив ноги, села у камина.

Бельтан провел хлебом по краю тарелки с остатками каши.

– Ну, и как меняет наши планы то, что ты видела?

Грейс обдумала имеющиеся в их распоряжении возможности. Лекарство оказывало необходимое действие; быстрая проверка нитей Фолкена и ее собственной показала, что им стало заметно лучше. Да и Вани с Бельтаном постепенно поправлялись, но опасность воспаления легких еще существовала. Если они отправятся в путь, их состояние может быстро ухудшиться.

Поэтому они не могут покинуть замок сейчас. Стоит ли рассказать лорду Элварду о том, что она видела, на случай, если опасность может грозить всем обитателям замка? Нет, решила она. Если бы существовал незваный гость, Вани нашла бы его. К тому же Грейс совсем не хотелось объяснять лорду, каким образом она ощутила чуждое присутствие. Она решила держаться настороже и провести в замке еще несколько дней.

Поскольку выбора не было, они провели следующий день в своих комнатах. Фолкен играл на лютне, чтобы скоротать время, иногда принимался негромко петь, и Грейс погружалась в видения древних залов и тайных башен.

После полудня пришел Льюит узнать, все ли в порядке. Грейс спросила об Элварде – и не потому, что ей хотелось увидеть графа, а из обычного любопытства.

– Боюсь, он сегодня опять занят, – с поклоном извинился Льюит. – Но если нам повезет, к ужину он освободится. В таком случае он будет рад, если вы согласитесь разделить с ним трапезу.

– Конечно, – вежливо ответила Грейс.

– Похоже, лорд Элвард занятой человек, – заметил Фолкен, когда управляющий удалился.

– Ну, если он остался без рыцарей, то многие вопросы ему приходится решать лично, – возразил Бельтан.

Вани и Бельтан проспали почти весь день, что вполне устраивало Грейс. Если на них подействовало лекарство, которое она незаметно подсыпала в их чашки, они могут сердиться на нее, сколько влезет. Сама Грейс начала испытывать нетерпение – верный признак того, что она поправляется, – но проводила почти все время в беседах с Фолкеном. Она не совсем понимала барда и его азарт относительно поисков осколков Фелльринга. Даже если они сумеют найти все части меча Ультера, а потом каким-то образом его перековать, Малакор все равно останется лишь воспоминанием. И какая будет от него польза?

Откровенно говоря, несмотря на несгибаемую веру Фолкена, Грейс никак не могла взять в толк, как меч поможет им против Старого Бога Мога. Или его слуги, Бледного Короля. Или Рыцарей Оникса, кем бы они ни были и чего бы ни хотели. В конечном счете, у них ведь имеется одна тощая женщина с ржавым мечом, которая толком не умеет им пользоваться.

Но как только Грейс собиралась сказать Фолкену о своих сомнениях, она видела надежду в его глазах, замечала сжатый серебряный кулак, и слова замирали на языке. Как-то раз Грейс попросила барда еще раз показать ей серебряную руку. Она завораживала Грейс, в особенности после того, как Фолкен сказал, что ее сделала колдунья.

Металлическая рука была живой, как и сам Фолкен. Обратившись к Паутине жизни, Грейс видела ее мерцающие очертания. Значит, могущественная колдунья способна сотворить такое чудо. Но придать металлу точную форму и применить изощренное заклинание – нет, насколько хватало ее скудных знаний, такое под силу лишь рунической магии. Так и оказалось. Перевернув серебряную руку ладонью вверх, Грейс увидела три маленькие руны – такие тусклые, что они были едва заметны, – образующие круг. Получалось, что новую руку для Фолкена сделали колдунья и рунный мастер? Невозможно!