Повенчанная тьмой - Валерия Чернованова

Йолика скользнула взглядом по потускневшим от времени табличками с именами покойных колдунов рода Батори и вкрадчиво проговорила:

— Сейчас нужно думать о воскресшей убийце. О месте последнего приюта побеспокоишься после.

От сырого спертого воздуха Габора пробрал кашель. Он раздирал горло, мешал дыханию, снова и снова напоминая о том, что час кончины колдуна уже близок.

Поэтому следующие его слова прозвучали хрипло, почти неразборчиво:

— Мои люди ищут ее, прочесывают окрестности и город. Скоро мы ее обнаружим.

— Но ты ведь этого не хочешь? — усмехнулась Йолика. — Ведь когда покойница будет найдена, твоя внучка, твоя дочь снова уедут.

Колдун пожал плечами, внешне оставаясь бесстрастным.

— Я не стану удерживать их силой и Цецилии не позволю. Не повторю свою собственную ошибку.

Такой Габор гадалке нравился куда больше Габора обычного: хладнокровного, жесткого и даже жестокого. До такого был шанс достучаться, заставить задуматься и, возможно даже, засомневаться в правильности своего выбора.

— У меня было видение. Сегодня днем, когда я встречалась с Эрикой и Этеле.

— Что ты видела? — невозмутимо проговорил колдун, не отрывая взгляда от гробницы, в которой был похоронен отец Этеле.

Он думал, что потерял обоих своих детей, но вот Анна вернулась. Вернулась, чтобы вскоре снова уехать, и ему придется ее отпустить. Как и внучку, подававшую большие надежды.

— Видение было неясным, но очень тревожным. Пугающим. Я видела руины и пепелище, над которым с видом победителя возвышался Ксавер. Уверена, ему не нравится, что теперь у тебя есть Эрика, что твои отношения с Этеле начали налаживаться. Я прошу вмешаться. Усмири своего пса, пока не произошло что-то страшное!

— Ты сама сказала, Эрика скоро уедет, а меня надолго не хватит. Ксавер нужен этому клану.

— Этому клану нужен Батори! — жестко парировала Йоланда. — У тебя есть внук, твоя плоть и кровь, вот с ним и наводи мосты. А этого... бешеного, — гадалка с ненавистью поморщилась, — уже давно пора посадить на цепь. Иначе то, что я видела, станет реальностью. Я боюсь, что Эрика или Этеле могут пострадать.

Некоторое время Габор молчал, обдумывая ее слова. После чего, молча развернувшись, направился к лестнице, что уводила наверх, прочь из подземелья.

Йолика замешкалась, пытаясь понять, возымели ли ее слова хоть какое-то действие на старого колдуна, и услышала его тихий, хриплый голос:

— Пойдем, пообщаемся с моим преемником. Спросим у него, что это за пепелище такое, которое ты видела.

Маргитта была вне себя от гнева. Кто-то пытался пробраться к ней в голову и, стоило признать, пытался довольно успешно. Увидев перед собой Ксавера с занесенным над ней кухонным ножом, Маргитта не сразу поняла, что это лишь мираж, под воздействием чужих чар созданный ее сознанием. Чашка, которую только успела наполнить кофе, выскользнула из рук ведьмы, разлетевшись осколками. Чародейка с криком отскочила от стола, убеждая себя, что ее заклятого врага здесь нет и быть не может.

Бросилась со всех ног в коридор, случайно наступив на осколки, но даже этого не заметив, однако дорогу ей преградило все то же чудовище. Метнувшись к ней, Ксавер схватил ее за горло. Маргитте казалось, она и в самом деле задыхается, вот-вот потеряет сознание, а может даже умрет.

Эта отчаянная мысль вспорола клубившийся в сознании вязкий, липкий туман чар. Отмахнувшись от жуткого миража, чародейка поспешила в спальню. Раскрыла книгу с заклинаниями, что всегда держала при себе, дрожащими пальцами перелистнула несколько страниц и впилась взглядом в потускневшие от времени строки.

Сейчас! Сейчас она узнает, кто так неудачно осмелился над ней подшутить. Уже сегодня этот безумец превратится в покойника. Вроде той мертвой, за которой безуспешно охотились все колдуны Будапешта.

Зажмурившись (треклятая галлюцинация снова к ней подкрадывалась, заставляя сердце в груди замирать от страха), Маргитта забормотала слова заклинания. Ярясь и вместе с тем цепенея от страха.

— Ну же! — нервно воскликнула она, а спустя мгновение едва не зарычала. Когда перед внутренним взором возникло смазливое личико новоявленной внучки Габора.

— Ах ты ж маленькая дрянь! — разъяренно взвизгнула чародейка. — Ну я сейчас тебе устрою. Не посмотрю, кто твой родственник! Возомнила себя суперведьмой! Идиотка!!!

Дома у Габора Эрики не оказалось. Служанка сказала, девчонка отправилась на балет в театр, и Маргитта, на ходу натягивая пальто и стараясь не смотреть на следующего за ней попятам «Ксавера», выскочила из квартиры, остервенело хлопнув дверью. Забравшись в машину, помчалась в центр города, мысленно, а иногда и вслух, проклиная вечерние пробки, дураков-пешеходов, Кальман, но особенно — сидящий с ней рядом кошмар.

Оказавшись возле здания театра, Маргитта уже собиралась взбежать по ступеням и ворваться в фойе, чтобы отыскать Кальман и за волосы вытащить ее из зала, когда увидела свою цель и будущую жертву. Горе-ведьма перебегала дорогу. Раздетая, на морозе.

— Ну точно идиотка. — Маргитта выругалась и, выскочив из машины, помчалась за глупой девицей. Нагнала ее уже в арке, в полумрак которой девушка быстро нырнула, почти успев в нем раствориться. — Эй, Кальман! Ты куда это раздетая потащилась?!

Эрика, спешившая к черному тонированному автомобилю, запнулась и медленно развернулась. Маргитта поймала ее совершенно пустой, остекленевший взгляд, а в следующий момент дверца машины распахнулась, и из нее показался Ксавер. К досаде ведьмы, не плод ее воспаленного сознания, а самый что ни на есть реальный.

Ведьма попятилась, готовая развернуться и бежать. Но не успела сделать и пары шагов, как поймала кривую усмешку Ксавера, почувствовала острую режущую боль в висках и как подкошенная рухнула в снег к ногам ведьмака.

Никогда бы не подумала, что это может быть так сложно — просто открыть глаза. В конце концов у меня это получилось, правда, не с первой попытки. Держась за голову (было такое ощущение, что она у меня вот-вот отвалится), я приняла более-менее вертикальное положение и попыталась оглядеться. И тут же со стоном закрыла глаза обратно.

Место, в котором меня угораздило оказаться, не напоминало театр даже с большой натяжкой. Повсюду стояли стеллажи с коробками, которым не видно было конца. Это был склад или хранилище, и оставалось только гадать, как я вообще могла здесь очутиться.

Металлические конструкции терялись во тьме, а стоило мне негромко кашлянуть (пребывание в отключке на холодном цементном полу, да еще и без верхней одежды, наверняка не пройдет для меня незамеченным), как этот звук подхватило эхо и разнесло по всему необъятных размеров помещению.

Уф, как же голова-то раскалывается!

Пыталась вспомнить, что или кто меня сюда привел или привело — безрезультатно. От вялой мыслительной деятельности в висках заломило еще сильнее, и я даже не сразу заметила, как совсем близко во тьме кто-то пошевелился. Испугавшись еще больше, если такое вообще было возможно, опустила взгляд, заметив ярко-рыжую шевелюру, разметавшуюся по полу.