Кочующий Мрак - Яна Саковская

Небо вспыхнуло, и пошёл дождь из золотистых искорок.

Я оглянулся ‒ гончарный круг куда-то делся ‒ и лёг в бежевую траву, подставил лицо и всего себя дождю.

Я кое-что знаю про порталы. Я знаю, что для того, чтобы открыть портал в таких ситуациях, как у покинувшего этот мир рыжеволосого, нужно, чтобы сложилось множество условий: чтобы координаты были выложены горочками камней, чтобы час был правильный, чтобы ничего не держало и чтобы путешественник сам сделал шаг.

И я знаю, что, если один больше всего на свете, больше всего на свете хочет попасть туда, где сейчас другой, никаких дополнительных условий не нужно. Нужно просто стать этим чувством и сделать шаг.

Именно так я когда-то открыл свой первый портал.

Обернулся на вибрацию справа от моей головы ‒ ко мне подошёл белый пушистый зверёк с подвижным носом и аккуратными удлинёнными ушами. Он проворно жевал бежевую травинку и принюхивался к моим раскинувшимся по траве волосам ‒ длинным, светлым-светлым. Почему такие? Мне так нравится в той точке моей истории, из которой я попал в этот мир?

Как выглядит моё лицо?

Как выглядит моя история?

Поглаживая зверька между ушами, я поднял взгляд к перламутровому небу и закрыл глаза.

«Я готов».

Уже стоя на ступеньках, ведущим к входу в Сферы, я сообразил, почему они предложили мне прийти самому, хотя до того, как я попал в мир с бежевой травой и перламутровым небом, я был уверен, что из-за массы моего опыта проход для меня в Сферы теперь закрыт.

У меня изменилась форма. В предыдущем варианте, который я помню, я был концентрированным и плотным. Как свеча, например. А сейчас я ‒ как воздушный змей. По массе такой же или даже тяжелее, но я могу парить. И Сферы могут меня выдерживать.

«Чего ты хочешь?»

Ответ на этот вопрос у меня готов.

«В моей жизни были большая любовь и большое горе, которые я выбрал забыть. Я хочу узнать, что я забыл».

«Заходи».

До того, как в моей жизни началось то, что я выбрал забыть, Сферы были… всем для меня. Место, в котором звучит музыка всего Мироздания. Я бы не ушёл отсюда, если бы мог продолжать в них оставаться.

Они каждый раз выглядят для меня по-разному. Есть, правда, неизменная часть ‒ это всегда гигантских размеров Сферы, уходящие так далеко вверх, вниз и в стороны, что я не вижу стен, но точно знаю, что где-то там они есть, ‒ но их содержимое при каждом моём визите выглядит иначе. Однажды они встретили меня картиной висящих в воздухе бесчисленных ракушек разнообразнейших форм, цветов и размеров, и нужно было приблизить ухо к любой из них, чтобы услышать музыку, которую она в себе заключала.

А сейчас в пространстве плавают палочки, цилиндры, трубки и стержни, всевозможных форм и размеров, и я знаю, что, чтобы послушать музыку любой из них, мне нужно ударить по ней молоточком. Молоточек тут же оказывается у меня в руке.

Меня интересует всего одна мелодия. Её источник – вон там, высоко и довольно далеко от меня, но я вижу его и не могу отвести глаз.

По внутреннему пространству Сфер можно перемещаться, используя силу намерения, а сейчас мне ещё легче это делать, потому что я могу парить, и я быстро оказываюсь возле стержня, переливающегося бирюзовым, жёлтым, зелёным, синим цветом.

Это я.

Ударяю молоточком.

Ну, что я могу сказать.

Я могу понять, почему я так поступил. Особенно в женском контуре. Слишком невыносимо было.

Из мужского контура, как сейчас, я бы, конечно, отнёсся к произошедшему более философски. Не надо было стирать память. Слишком много любви в этой истории. Без неё я пуст.

Есть и ещё одно, что я могу сказать.

Амрис не пришёл не только на Мерре, когда обстоятельства непреодолимой силы в виде Рэй удержали его на, вероятно, всю ночь.

Он не пришёл и сейчас.

Он дал клятву, что, когда я окажусь в месте, куда попадают те, кто потерял память, он придёт за мной.

Я пробыл там прорву времени. Достаточно, чтобы сыграть семьдесят шесть тысяч с лишним мелодий. Он так и не пришёл.

Это бесконечно печально, но всё равно не повод отказываться от памяти о нём. И о нас. В нашей истории слишком много любви.

Я погорячился. Точнее ‒ погорячилась.

Интересно, Амрис ещё на Мерре? Остался ради Рэй? Или они договорились о каком-то плане действий, и Амрис покинул Мерру? Если так, то он вернулся на базу? Или пошёл меня искать? Или пошёл по другим своим делам?

Пожалуй, я могу добраться до входа на Мерру и посмотреть, есть ли там его след. И найти его по следу. И уже будем разговаривать.

Да, так и сделаю.

Есть только ещё одно, что я хочу услышать. И здесь я могу расслышать это без помех.

Я хочу услышать, как звучит мой женский контур ‒ без долгой истории отчаяния.

Я хочу услышать его в чистоте.

Ударяю молоточком.

«Ты не можешь унести свою память из Сопряжения Сфер», ‒ настигает меня голос, и я обмираю.

«Нет? Но почему?» ‒всё же спрашиваю я.

«Ты выбрал отказаться от воспоминаний, и музыке, которую ты слышишь здесь, не к чему прикрепиться. Ты перешагнёшь порог, музыка останется здесь».

«Получается, как только я покину Сферы, я останусь без памяти?»

«Нам очень жаль, Кан-Гиор».

«И я не смогу вернуться, потому что Сферы больше не могут выдерживать меня? Но смотрите: ялетуч, я могу свободно перемещаться по Сферам. Может быть, я смогу прийти ещё?»

«Ты действительно изменил форму, поэтому сейчас Сферы могут выдерживать тебя, хотя твой предыдущий подобный визит был достаточно давно. В последующие разы ты мог слушать музыку Сфер лишь со ступеней. Однако Сферам тяжело тебя держать. Сферы держат музыку, но не тела, её издающие. В новой форме тела ты сможешь слушать музыку Сфер ещё и снаружи, паря рядом со Сферами. Но ты не сможешь унести услышанную музыку с собой. Нам очень жаль, Кан-Гиор».

«Но…»

«Время твоего визита скоро заканчивается. Если ты хочешь послушать ещё какую-то музыку, поторопись, Кан-Гиор».

Время моего визита заканчивается. Я покину Сферы, и у меня не будет ни памяти о моей большой любви, ни доступа к Сферам. Я потеряю всё.

Не заметил, как оказался рядом со стержнем, выглядящим как весёлое алое пламя, только в металле, звучащим музыкой Амриса. Я думаю, что это тот самый случай: когда стремление оказаться с кем-то так сильно, что портал открывается под ногами. Или, в моём случае, под крыльями.

Я никогда так не плакал.

«Ты можешь побыть у входа ещё немного. Однако твоё время истекает. Нам очень жаль, Кан-Гиор. Однако знай, что твоя музыка звучит и всегда будет звучать в сердце Сопряжения Сфер».