Утка, утка, Уолли - Гейб Роттер

Конечно, мне было страшно. Но я все же держался.

Мне самому до сих пор непонятно, как у меня получилось.

Лайонз долго молчал, а потом произнес:

— Хорошо.

— Где мы встретимся?

— Помнишь тот склад, где мы встречались в последний раз?

— Да, сэр.

— И я бы советовал тебе не задерживаться по пути. Лайонз отключился.

Я закрыл крышку мобильного и вздохнул с облегчением. Потом быстро пересказал всем присутствующим свой разговор.

— У меня не было выбора, — заключил я.

— Будем надеяться, он сдержит слово, — сказал Марри. — Если он позвонит Джерри… точно тебе говорю, нам конец. Джерри сразу поймет, что мы его кинули, и сумеет засрать Лайонзу мозги, чтобы тот поверил, что мы собираемся его подставить. И когда мы приедем на встречу, нас порубят в капусту.

— Вполне вероятно, что нас по-любому порубят в капусту, — сказала Рамона.

— Он не будет звонить. — Я очень старался, чтобы мой голос звучал уверенно, хотя, честно сказать, я сам в это не верил.

Мы заехали на стоянку на заднем дворе заброшенного торгового центра. Там стояли три машины: желтый «хаммер», черный «бентли» и черный «навигатор». Лу встал последним в ряду, ближе к выезду.

— Так, — сказал Марри. — Сколько у нас стволов?

— Один у меня, один у Кевина и один у тебя, — ответил Лу.

— У меня не настоящий, — сказал Марри.

Лу недоверчиво фыркнул:

— Шутки шутишь?

— Нет, ребята. Какие тут шутки?

— Ладно, фиге ним. Там в багажнике есть дробовик. Два транквилизатора. И твой все равно выглядит как настоящий.

— Ага. — Марри протянул мне свой фальшивый пистолет. — На, держи. А я возьму дробовик.

Я взял пистолет, сунул его за пояс и сразу почувствовал себя увереннее, хотя и знал, что это лишь видимость оружия.

— Заходим спокойно, стволами не светим, — продолжал Марри. — Уолли, ты прямо с порога сообщаешь Лайонзу, что мы при оружии. Мы пойдем первыми: я, Лу и Кевин. Ты — сразу за нами, все ясно?

— Ага.

— Если что, сразу падай на пол. Быстро ползи в ближайшее укрытие и не отсвечивай. — Он опять говорил с итальянским акцентом. Вновь входил в образ.

Душка Винни вернулся.

— Понял. — Я страшно нервничал, но был настроен весьма решительно.

— А я? — спросила Рамона.

— А ты остаешься в машине, — хором ответили мы с Марри.

— Нет, Уолли! Я пойду с тобой!

— Нет, не пойдешь!

— Нет, пойду!

— Рамона…

— Рамона, послушай, — перебил меня Марри. — Если что-то случится, нам нужно, чтобы ты смогла сесть за руль. Ты должна нам помочь, иначе мы все тут поляжем.

— Нет. Я иду с вами. Если с Уолли что-то случится, пусть и со мной тоже случится.

Ее глаза вновь наполнились слезами. Я подумал: «Вот это девчонка! И за что мне такое счастье?!»

— Нет, — сказал Марри.

— Марри, я иду с вами. Если вы уйдете без меня, я все равно пойду следом. Если хочешь, чтобы я осталась в машине, тебе придется пульнуть в меня этим конским транквилизатором.

Лу достал из-за пояса транквилизатор и вопросительно взглянул на Марри.

Марри покачал головой.

— Ладно, уговорила. Вот, возьми. — Он протянул ей крошечный ножик.

— Да на фига ей эта ковырялка? — Кевин нагнулся, задрал штанину и достал из кобуры на ноге маленький мелкокалиберный пистолет. — Вот. Спрячь в кармане, держи в руке. Если что, с предохранителя он снят. — Он улыбнулся и подмигнул Рамоне.

— Спасибо.

Мы с Рамоной переглянулись. Я взял ее за руку. Она резко подалась вперед и быстро поцеловала меня в губы.

— Сейчас мы их сделаем, — прошептала она.

Перед тем как выйти из машины, я потрепал Доктора по загривку и поцеловал его в лобик.

— Я скоро вернусь. А ты сиди тихо, понял?

Мне не хотелось оставлять его одного, но не мог же я взять с собой пса?!

Мы подошли к двери сплоченной группой. Лу постучал. Прошло секунд десять, показавшихся мне целой вечностью. Наконец дверь приоткрылась. Буквально на пару дюймов. Кто-то выглянул в щель, и дверь снова закрылась. Должно быть, охранник докладывал боссу о том, что увидел. Потом дверь опять приоткрылась, уже пошире. Толстяк Йо-Йо Па, крупногабаритный братец Орал-Би, махнул нам рукой, мол, заходите. В другой руке он держал пистолет, стволом вниз. Внутри громадного помещения было темно, и лишь в самом центре лежал тусклый круг света от единственного прожектора. Тишина была прямо-таки устрашающая.

— Войдите в круг, — сказал Йо-Йо Па. — Вы все.

Мы вслепую прошли к кругу света, напрягая глаза и стараясь разглядеть, кто еще прячется в темноте. Круг был совсем небольшим. Мы впятером еле-еле в нем уместились.

— Встаньте в кружок, спиной друг к другу, — велел Йо-Йо Па. Мы сделали, как он сказал.

Свет зажегся внезапно. Ослепительно белый, он залил пространство, резанув по глазам. Мы невольно зажмурились. Не знаю, как у остальных, а у меня перед глазами еще долго плясали «слепые» пятна. Наконец пятна поблекли, и я сумел разглядеть тех, кто был в помещении. Орал-Би, два его братца — Тедди Биззл и Йо-Йо Па, — Авраам Лайонз и два моих старых знакомца из породы великанов-людоедов. Они стояли полукругом и целились в нас из стволов всевозможных форм и размеров. Маленькие пистолеты, большие пистолеты, обрезы. У Лайонза был агрегат, очень похожий на «узи», но в микроверсии. В общем, нас встретили во всеоружии.

Я невольно поежился и почувствовал, как напряглись мои спутники, еще теснее прижавшись плечами друг к другу. Даже без всякого оружия Лайонз производил на людей устрашающее впечатление, а вид Лайонза с автоматом в руках действовал на психику неподготовленного человека с убойной силой «мгновенной» двухведерной клизмы, залитой под давлением. Я заметил, с какой неприкрытой злобой два великана поглядывают на Лу с Кевином. Впрочем, их можно понять. Я бы тоже, наверное, обиделся, если бы в меня пульнули ампулой с конским транквилизатором.

— Мистер Москович, у вас никогда не бывало такого, — проговорил Лайонз будничным тоном, словно продолжая беседу, — что вот слушаешь музыку по радио, а потом выключаешь его, и наступает приятная тишина, и ты вдруг понимаешь, что оно играло слишком громко?

— Ч-что?

— Вот и с людьми точно так же бывает. Иногда просто не замечаешь, как тебя раздражает какой-нибудь человек. Он болтает, болтает, а ты его слушаешь, слушаешь… а потом вырубаешь его навсегда, и становится тихо. И так хорошо. — Он снял «узи» с предохранителя и прицелился мне в голову. — Я вас внимательно слушаю.