Последний артефактор. Академия Заклятий - Ная Геярова

Я вытащила руку из кармана и вытянула ее, раскрывая ладонь. На ней выпрямилась, вставая на задние лапки, сияющая синяя ящерка.

— Ист ратори марилор… — зазвенели слова, разлетаясь над площадью.

— Уничтожить! — От вопля черного жреца содрогнулись стены домов, окружавшие площадь.

По моему телу пошла сила. Осветила меня и Знойку голубоватым. Вокруг заметались яркие нити истинной магии. Для меня больше ничего не существовало. Ничто не волновало, кроме разгорающейся внутри мощи. Я вся обратилась в магию.

Не видела, как с неба, сбивая стражей, упали вампиры, хлопая перепончатыми крыльями. Как примчались с немыслимой скоростью оборотни.

Вся площадь разом закричала, зарычала, завопила на сотни голосов.

— Лолорит парирон! — надрывался мой голос, взвиваясь чистой магией в воздух.

Знойка выгнулась на моей ладони. Магия потоками струилась сквозь меня, пронзала все тело и вырывалась из горла сильнейшим заклятием, забирая и мои жизненные силы.

Я покачнулась, но продолжала выкрикивать магические слова.

— Тана! — Голос правителя Кирана пробил мое заклятие. Голос, полный боли и отчаяния. Дракон пронесся над толпой, снося сильными лапами лучников.

С его могучей спины спрыгнули две тени: черная — химера и еще одна — бледная, казавшая почти мертвой, — Лоди. Первая кинулась к ведьмам, разрывая путы на их руках. Вампир, сильно исхудавший за последние дни, ударил некромантией по подступающим к ним стражам.

Я не видела, только чувствовала их, близких и родных мне, пришедших на помощь. Но остановиться уже не могла. Магия сама говорила моим голосом, выплескиваясь и наделяя Знойку истинной силой мощного артефакта.

— Ротимир народи тромпир! — Крик разрывал болью мое горло.

Пламя дракона ударило, сбивая костры.

Оборотни пытались сдержать рвущийся с площади народ. Я покачнулась, чувствуя, как теряю силы.

— Ратомир народи трампир! — грянуло голосом ведьм, освобожденных Девоной. И сила, куда более мощная, чем я могла дать, потянулась ко мне. Опутала в кокон, поглощая нас с ящеркой. Теплая, хорошая сила, принимающая меня в свои объятия. И я вся открылась навстречу ей.

— Тана!

Надрывный рык Кирана заглох в коконе магии.

Знойка в моих руках растворилась, обращаясь в голубоватую дымку, смешалась с силой ведьм и истинной силой артефактора. Закрутилась в бешеном вихре. Смерчем взвилась в небо.

Радужный купол накрыл Симирал. Взорвался и осыпался голубыми искрами, осыпавшими всех, находящихся на площади и в городе.

Зрение вернулось ко мне.

— Тана!

— Киран! — шепнула я под падающие капли радужного дождя. Повернулась на голос и увидела, как огромное тело иссиня-черного дракона закрывает меня от сотни летящих стрел.

И где-то совсем рядом прозвучало визжаще-громкое:

— Демоны!

И все: люди, нелюди, ведьмы, светлые и темные разом повернулись к правительственному ложу.

***

Небо разъяснилось. Медленно тянулись низкие облака.

Закатные лучи скользили по стенам домов. Облизывали площадь, играя уходящими бликами по кроваво-красным камням.

Я сидела над телом Кирана. Над телом ректора академии заклятий.

Слезы катились по щекам и капали на грудь темного лорда.

Только какой же он темный?

Вон она, настоящая тьма, дьявольская, бежит не оглядываясь под проклятия собственного народа, когда-то доверявшего ей. Нескоро смогут демон и его приспешники собрать армию. И смогут ли вообще после того, как все увидели истинное лицо правителя Симирала? Дьявольское лицо настоящего деспота и убийцы собственного народа.

Я сидела, механически раскачиваясь и гладя жуткую голову дракона.

Кровь струилась из его груди, пробитой сотнями отравленных стрел. Он спас меня… Зачем? Для чего? Разве мне нужна жизнь, в которой не будет самого дорого мне лорда?

Я запрокинула голову. Вопль, вырвавшийся из груди, унесся в небо. Меня трясло от озноба, леденящего душу и сердце. Вокруг лежали тела погибших стражей, людей, оборотней, вампиров.

Стоило ли оно того?

Я уткнулась головой в окровавленную грудь погибшего дракона. Плечи тряслись от плача. И неправда, что ведьмы не плачут. Они рыдают самыми горькими на свете слезами, оплакивая любимых.

— Тана, нужно отнести его в Шеван, — прервал мой плач тихий голос Лоди.

Я приподняла голову.

— Ты жив! — шепнула безвольными губами, глотая слезы.

Он рухнул рядом на колени. Теперь он и правда стал подобием тени. Тяжело дыша, подошла к нам химера. Морда разодрана, глаза заплыли кровью. Легкие надрывно выдавливали свистящий хрип из разорванной груди.

— Дик погиб, — прошептал тихо Лоди.

— А Мари?.. — Я едва ли могла осознать произошедшее, но и то, что доходило, льдом обжигало душу.

— Он защищал ее…

Я безвольно отпустила голову дракона на землю. Поднялась. Шатаясь, прошла к вампирше, сидящей посреди площади на коленях перед мертвым оборотнем. В остекленевших глазах Мари стояли не выплеснутые слезы. Я опустилась рядом, положила свою дрожащую ладонь на ее бледную.

— Его смерть, смерть всех здесь находящихся, на моих руках, — прошептала с глухим придыханием от горького кома в горле.

— Они знали, на что идут, — растрескавшимися губами произнесла Мари. Приподняла голову. Ее мрачный взгляд скользнул по площади. Сколько студентов не вернется сегодня в Шеванскую академию? Половина из тех, кто вышел вслед за мной. Они верили, что помогут мне что-то изменить. — Мы все знали, куда идем и что нас ожидает.

Мари тяжело поднялась. Помогла встать мне.

Серые камни стен города. Темнеющее небо с уходящим солнцем.

Я смотрела на угасающие лучи, и мне казалось, что для меня они гаснут навечно. Слезы лились безмолвные и горькие. Мне хотелось раствориться в воздухе, стать одной из нитей истинной магии, рассыпаться искрами, как сделала это Знойка.

Я всхлипнула.

Позади, за спиной, тоскливо завыла Девона, оплакивая погибших.

Я развернулась и бросилась к телу Кирана. Упала на его грудь. Вся затряслась в плаче.

— Прости меня… Прости и забери с собой! Я должна была умереть! Я не должна была остаться в живых!

— Кхе-кхе, — очень громко прокашлялись рядом. — Что за дурь приходит вам в голову, благороднейшая леди Амиас?

От неожиданности я смолкла.

Подняла голову.

Маридор, облокачиваясь на толстую палку, стоял в паре шагов от меня. Задумчиво смотрел на площадь. Плечи, и без того сгорбленные, поникли. Сотни новых морщин залегли глубоко на старческом лице. Маридор горестно вздохнул.