Любовь прекраснее меча - Андрей Легостаев

И из озера вышел человек — деталей не разобрать, лишь черный силуэт.

Но Радхаур понял — это он.

И вновь появилось изображение Гурондоля — за ним в темноте едва различимо показалось новое лицо. Радхаур узнал — бледно-мраморная голова Алвисида.

Зеленая спираль вспыхнула и погасла, из глаз Алвисида сочился странный желтый свет. И просветилось изображение черного всадника на белом коне — угрюмая пустыня распростерлась пред путником. Рыцарь ехал и удивительные картины чужих стан — невиданные растения и животные, непривычных очертаний дворцы и крепости — быстро сменяли друг друга. Затем на первый план снова выступила голова Алвисида и, вспыхнув яростным огнем глаз, беззвучно захохотала. Небо — черное, ночное, глубокое, с невероятным количеством незнакомых звезд надвигалось на Радхаура, поглощало его, давило, впитывало в себя.

Радхаур почувствовал, что задыхается.

В это мгновение в зале вспыхнул яркий свет.

Предсказание закончилось.

Жрицы в черных углублениях пола открывали глаза.

— Вы удовлетворены? — спросила маджера верховного координатора, сквозь специальную щель, над хвостом Зверя, наблюдавшего пророчество.

Верховный координатор кивнул и направился к выходу из комнаты.

Великий Алвисид будет возрожден!

Когда Марьян пришла в себя, юноши выходили из зала. Она вскочила и выбежала в другой выход — с правой стороны Зверя. Легко взбежала по винтовой лестнице — сердце бешено колотилось, мешало думать. Но и мысль была одна:

— Как пророчество Радхаура? — спросила она у Елефеды, наблюдавшей в потайную щель.

— Тебя там не было.

Ноги подкосились, она села на пол.

— Беги, пока он не уехал, попроси еще раз, — без особой надежды сказала старшая подруга.

Марьян помчалась, рискуя споткнуться на крутой лестнице и сломать себе шею.

Она догнала его уже на улице, он уже сидел верхом на коне.

— Радхаур, — она задыхалась, говорить было трудно. — Радхаур, возьми меня с собой! Мне нет жизни без тебя!

— Нет, — сказал юный граф и отвел глаза.

Она заморгала ресницами, чтобы сдержать слезы.

— Я не могу, Марьян, пойми — не могу, — с трудом произнес он. Он чувствовал себя виноватым, но уже знал, что если сейчас уступит — будет еще хуже. — Я никогда не забуду тебя, Марьян, клянусь! Но я не могу взять тебя с собой…

Он тронул поводья, спутники ждали его.

Она стояла и смотрела как они уезжает по дороге, ныряющей в мрачный лес, кажущийся заколдованным в ранний рассветный час.

Им предстоял долгий путь в Бретань.

Для Марьян никакого пути не было…

«Всю летопись судьбы перелистай

Лист за листом подряд — и прочитай

Все повести любви из века в век, —

Такой любви не ведал человек!»

Алишер Навои «Фархад и Ширин»

Далеко друзья не уехали.

Они успевали к отплытию армии союзников и потому щадили коней.

Три или четыре мили проехали молча. Юноши пытались разгадать символы увиденного пророчества. Молча. Успеют еще обсудить и поспорить о верности толкований.

Каждый искал хороший смысл в непонятных пророчествах — что означает обагренный кровью Экскалибурн и сломанный Неустрашимый? Смерть? Или победу над врагом?..

— Сэр Радхаур, обернись! Обернись и защищайся! — услышали они за спиной громкий крик.

Развернув коней, они увидели в неярком еще утреннем свете рыцаря, с которым мельком повстречались в Храме Зверя.

В руке у него был обнаженный меч.

— Я вызываю тебя на смертный бой, сэр Радхаур! Я убью тебя! — кричал он.

Радхаур поправил крепко притороченный впереди него громоздкий ларец с драгоценным сокровищем — головой Алвисида — и потянул из ножен Гурондоль.

Сразу же впереди него оказался Гуул с мечом наготове.

— Прежде чем сразиться с ним, тебе придется убить меня! — сказал алголианин сэру Димерику, резко остановившему коня.

Радхаур понял, что Гуул не даст ему сразиться сейчас, если Радхаур сам того не захочет…

Когда Радхаур, собираясь покинуть Фёрстстарр, готовил коня к походу, к нему подошел воин со смуглым лицом и сказал:

— Здравствуй. Меня зовут Гуул.

Радхаур представился в ответ.

— Ты убил моего младшего брата, — спокойно произнес Гуул. — Парсондху.

Радхаур приготовился к бою.

— Я готов ответить за его смерть, — спокойно сказал он, вынимая Гурондоль.

— Нет.

Гуул положил сильную ладонь на рукоять Гурондоля, останавливая движение Радхаура.

— Что это означает? — удивился юный граф.

— Я не хочу тебя убивать.

«Еще вопрос кто кого убьет, »— пронеслось в голове Радхаура.

— Два моих старших брата погибли, — медленно произнес он, — и когда я встречу их убийцу, я твердо знаю, что сделаю.

— Нет, — снова сказал Гуул твердо, — я не этого хочу.

— Так чего же?

— Ты убил моего брата — ты заменишь мне его.

— Что? — не понял Радхаур.

— Ты заменишь мне брата!

Радхаур все ж освободил меч и сделал наступательное движение.

Гуул ловко увернулся, не обнажая оружия.

Радхаур нанес рубящий удар, Гуул вновь ушел от удара.

Этвард и Ламорак с интересом смотрели на происходящее.

Наконец Радхауру это надоело — Гуул был чрезвычайно ловок, словно неуловимая тень.

— Хорошо, — произнес запыхавшийся Радхаур, возвращая Гурондоль на место. — Я просто хотел посмотреть, каков ты в бою.

— Я так и понял, — улыбнулся Гуул.

Так у Радхаура появился новый спутник.

Гуул сказал, что отказался от алголианского сана. Радхаур не поверил, но промолчал — наверняка верховный координатор приставил к нему, наследнику Алвисида, телохранителя-соглядатая.

Как ни старался, Радхаур не мог услышать мысли ни одного алголианина — все они имели надежную защиту.

Впрочем, на шпиона Гуул не похож — мужественный и опытный боец, он был симпатичен Радхауру.

Радхаур не знал, что Фоор вывел шестнадцать человек из подчинения кому-либо до выполнения священной миссии — возрождения Алвисида. Они подчинялись только себе, даже на помощь друг другу они могли придти только в самом крайнем случае.

Пятнадцать человек не должны были раскрывать себя перед наследником Алвисида, шестнадцатый — Гуул, не должен был надолго расставаться с ним. В случае невыполнения возложенной миссии все шестнадцать должны будут сделать себе Дэлетс.