Поступь Слейпнира - Ерофей Трофимов

Перекатившись через голову назад, он вскочил на ноги, наконец выхватил секиру и отбил яростный удар. Столкнувшаяся сталь высекла искры, и на палубе драккара завязалась драка. Нападавший размахивал топором, словно заведённый, нанося Вадиму удар за ударом. Уворачиваясь и отбиваясь, Вадим терпеливо выжидал удобный момент.

Пропустив очередной удар, когда лезвие топора, вонзившись в борт корабля, увязло, Вадим вонзил шип обуха секиры в грудь противнику и, ударом ноги отбросив его на палубу, быстро осмотрелся. Как оказалось, сделал он это очень вовремя. Над бортом показался торс ещё одного ушкуйника, добравшегося вплавь.

Не желая влезать в очередную рукопашную, Вадим выхватил из ножен кинжал и, коротко размахнувшись, швырнул его в грудь противнику. Захрипев, разбойник с плеском рухнул в воду. Но на этом проблемы не закончились. Рядом с тем местом, откуда упал один, появились сразу двое. Понимая, что договориться с ними не сможет, Вадим ринулся в атаку.

Одного он успел зарубить до того, как он влез на палубу, второго пришлось перебрасывать через борт. Яростного удара широким лезвием секиры оказалось достаточно, чтобы всё закончилось. Услышав мокрый шлепок на корме, Вадим ринулся туда. Теперь, когда выяснилось, что противник может захватить корабль, ему оставалось только одно — стоять на страже и уничтожать любого, кто попытается добраться до горшков.

К тому моменту, когда викинги покончили с шедшими по берегу разбойниками, Вадиму пришлось отправить к праотцам семерых. Последнего он зарубил в момент, когда на борт вбежал кормчий. Увидев, как найдёныш одним яростным ударом отправил очередного разбойника за борт, Юрген метнулся к нему и, убедившись, что противников больше нет, растерянно протянул:

— Хорошо, что ты не ввязался в эту свалку.

— Что здесь случилось? — громовым голосом спросил Свейн, споткнувшись о лежащий на палубе труп.

Северяне разожгли факелы и принялись тщательно обыскивать корабль. Устало опустившись на ближайшую банку, Вадим мрачно покосился на медленно подобравшегося к нему Свена и, помолчав, тихо спросил:

— Многих зарубил?

— Никого, — мрачно скривился парень. — Пришёл поздно.

— Нужно было меня послушаться. Здесь драки на двоих бы хватило.

— О чём это ты? — настороженно спросил Юрген, подходя к ним.

— Твой племянник и понятия не имеет, что такое дисциплина в бою. Я приказал ему отнести на корабль оставшиеся горшки, а он заявил, что я могу сделать это сам. В общем, больше он со мной не встанет. Не хочу оказаться зарубленным только потому, что он побежит добывать себе славу, а не прикроет мне спину.

Шумный выдох ясно объяснил Вадиму, что ждет парня в скором будущем. Сунув секиру в петлю на поясе, Вадим поднялся и, подойдя к Рольфу, задумчиво спросил:

— В морду хочешь?

— За что? — растерялся гигант, от удивления забыв даже разозлиться.

— Я тебе что сказал?

— Горшки бросать. Я и бросил, — усмехнулся Рольф, разведя руками.

— Только один. А я тебе четыре дал. Хочешь сказать, что лучше меня знаешь, как нужно действовать в таких ситуациях?

— Нет. Но и нападать исподтишка я тоже не умею, — обиделся Рольф.

— Сколько человек потеряли? — спросил Вадим, повернувшись к Свейну.

— Одного и шестеро ранеными, — вздохнул капитан.

— И это твоя вина, — рявкнул Вадим, резко повернувшись к гиганту.

— Это была хорошая смерть. Он умер с мечом в руках, воззвав к Одину, — не совсем уверенно ответил тот.

— Пусть это утешит тебя. Но как ты будешь смотреть в глаза раненым? А если кто-то из них никогда больше не сможет сражаться? Что тогда? Предложишь бросить их в ближайшем порту?

Вадим сознательно нагнетал обстановку. Увидев, как гигант, сжав зубы, шагнул вперёд, угрожающе поднимая огромный кулак, Вадим презрительно усмехнулся и, заложив большие пальцы рук за пояс, прошипел:

— Ну давай, большой парень. Покажи, какой ты сильный.

Рольф замер, словно наткнулся на стену. Медленно опустив руку, он несколько минут молча смотрел в глаза Вадиму. Потом, так же медленно опустив голову, тихо сказал:

— Прости, брат. Ты прав. Это я виноват. Я не подумал…

— Вот именно. Ты не подумал, — устало кивнул Вадим. — Вы все сами сказали, что ваше дело — бей-руби, а думать — это нам с капитаном и кормчим. Так почему, когда мы говорим вам, что надо делать, вы начинаете лепить отсебятину?

Пожав огромными плечами, Рольф всем своим видом показал, что не знает, что ответить. Махнув рукой, Вадим молча направился к своей банке, но гигант, ухватив его за локоть, вдруг спросил:

— Ты вылечишь их, Валдин?

— Не знаю. Я книгочей, а не чародей, — вяло огрызнулся Вадим, направляясь к лежащим на палубе раненым.

Приказав растерянным от его отповеди воинам как следует осветить бойцов, Вадим старательно промыл все замеченные раны и, остановив кровь, перевязывая их кусками чистого полотна, мрачно сказал:

— Утром сделаю всё, что смогу. А сейчас я почти ничего не вижу.

— Иди отдыхать, брат. Ты и так сделал больше, чем может сделать обычный человек, — тихо вздохнул Свейн.

Удивлённо оглянувшись на него, Вадим открыл было рот, чтобы возразить, но, наткнувшись на несколько десятков настороженных взглядов, молча кивнул. Устроившись на своей банке, он накрылся плащом и, едва коснувшись головой кожаного мешка, уснул.

* * *

К удивлению Налунги, ставший её новым хозяином купец приобрёл ещё десяток молодых девушек и, заперев их в трюме, приказал поднимать паруса. Купеческая барка, переваливаясь на волнах, словно раскормленная утка, медленно двинулась вдоль побережья. Дождавшись, когда корабль окажется в достаточном удалении от берега, купец приказал своим помощникам вывести рабынь из трюма.

К удивлению девушек, их не стали привязывать или ещё как-то ограничивать в передвижении по кораблю. Более того, один из слуг вынес из каюты кучу различных музыкальных инструментов, и рабыни с огромным удовольствием устроили прямо на палубе импровизированный концерт.

С удовольствием наблюдая за их весельем, купец принялся подзадоривать девчонок, предлагая им сплясать. Не видя в этом ничего дурного, девушки тут же принялись отплясывать, аккомпанируя себе и хлопая в ладоши. Налунга никак не могла понять, зачем он позволяет рабыням так развлекаться, но вскоре получила вполне определённый ответ на свой вопрос.

Заметив, что красавица-рабыня держится особняком, купец попросту вытолкнул её в крут, приказав танцевать. Растерянно посмотрев на него, Налунга прислушалась к ритму барабанов и, прикрыв глаза, плавно двинулась по кругу. Игравшие на музыкальных инструментах девушки переглянулись, чуть сбившись с ритма, но, взяв себя в руки, продолжили играть.

Не обращая внимания на их реакцию, Налунга продолжила танец, и вскоре ритм и музыка полностью захватили её. Сама того, не желая, она начала впадать в транс. Она быстро перестала замечать всё, что творится вокруг. Налунга просто танцевала, как делала это много лет подряд во время своего ученичества.