Достоинство - Джейн Фэйзер

Отгоняя от себя неуместные размышления, Джулиана повернулась к носильщикам и приказала:

— Подождите меня здесь.

Один из носильщиков направился к входной двери, чтобы постучать. Джулиана последовала за ним с самым независимым и самоуверенным видом. Она видела плохо скрываемое недоумение в глазах слуг, теряющихся в догадках, что привело их госпожу в такое злачное место.

Мистер Гарстон в первое мгновение замер на пороге, потрясенный столь неожиданной встречей. Затем пришел в себя и низко поклонился. Виконтесса Эджкомб подумала, что Джулиана Ридж никогда не удостаивалась подобных знаков внимания от высокомерного дворецкого.

— Прошу покорно, входите, миледи.

— Я пришла навестить мисс Лили и остальных девушек. — Джулиана надменно оглядела прихожую, постукивая сложенным веером по ладони, всем своим видом показывая, что не намерена пускаться в разговоры со слугой. К ее большому удовольствию, мистер Гарстон смешался, не зная, как повести себя с той, которая совсем недавно была здесь беззащитной пленницей. Джулиану порадовал этот реванш, который она одержала, помня об их первой встрече.

— Соблаговолите пройти в гостиную, миледи. — Он пошел впереди нее и распахнул дверь комнаты, которая была ей так хорошо знакома.

Салон был прибран, мебель отполирована, полы начищены, но аромат духов, вина и табака сохранился с прошлого вечера, несмотря на то что все окна были открыты настежь. В этом сочетании запахов было что-то нездоровое, развратное. Джулиана подошла к окну и выглянула на улицу. Яркое солнце не могло скрасить убогого пейзажа, который открылся ее взору: одноногий мальчик опирался на костыль и с заунывной, протяжной мольбой тряс перед прохожими драной шапкой; мертвецки пьяная женщина спала посреди дороги в обнимку с пустой бутылкой. Из книжной лавки Томаса Дэвиса вышли два джентльмена. Они производили впечатление ученых людей: завитые парики, темные строгие плащи, тяжелые кожаные фолианты в руках. Господа, вероятно, были погружены в очень важную научную дискуссию, поскольку переступили через валяющуюся на пути женщину, даже не заметив ее, и чуть было не налетели на покалеченного мальчика.

Тяжело опираясь на костыль и что-то бормоча себе под нос, мальчик отошел в тень высокого дерева и стал терпеливо поджидать очередного прохожего. Джулиана внимательно присмотрелась к нему и внезапно помрачнела. С первого взгляда она заметила в нем какую-то странность и наконец поняла, в чем дело. Он вовсе не был калекой: его нога была подогнута и привязана к бедру. В первую минуту Джулиана возмутилась при виде такого чудовищного обмана, но тут же прониклась состраданием к несчастному ребенку, который терпит ужасные муки из-за крайней нищеты. Наверняка у него есть хозяин, заставляющий его просить милостыню, может быть, он жестоко издевается над ним или морит голодом, если тот не заработает достаточного количества потертых медяков. Джулиана вздрогнула и, зябко поежившись, отошла от окна. Тут открылась дверь, и гостиная наполнилась веселыми возбужденными голосами.

— Как себя чувствует Люси, Джулиана? — с озабоченным видом спросила Розамунд, и ее хорошенькое личико нахмурилось.

Вслед за ней, как стайка тропических птичек, в комнату впорхнули девушки. Все они были одеты в разноцветные шелковые кружевные пеньюары. Джулиана помнила, что в этом доме не принято одеваться раньше чем к обеду.

— Она уже пошла на поправку. За ней присматривает моя камеристка Хенни. — Джулиана присела на софу. — Его светлость против того, чтобы к ней пускали посетителей, потому что Люси все еще очень слаба, — уклончиво пояснила Джулиана. — Так что я пока буду выступать в качестве посредницы между вами и ею.

К счастью, никто из девушек не усомнился в правдивости слов Джулианы, и Лили заговорила о том, как Деннисоны откликнулись на их просьбу взять в дом Люси после того, как она окончательно поправится и сможет работать.

— Госпожа Деннисон очень удивилась и обрадовалась, когда узнала, что Люси покровительствует сам граф Редмайн. Она согласна помочь Люси, — сказала Эмма, присаживаясь рядом с Джулианой и ласково беря ее за руку.

— Вот что значит могущественный покровитель! — вздохнула Розамунд, тряхнув кудрями.

— А я не думаю, что это из-за графа, — заявила Лили. — Просто госпожа Деннисон всегда рада насолить мамаше Хэддок.

И тут Лили вспомнила об обещании Джулианы поделиться с ними каким-то своим планом.

— Да, Джулиана, кстати, о чем ты хотела поговорить с нами?

Джулиана замялась, сначала открыла, а потом закрыла свой веер и, наконец, неуверенно начала:

— Дело в том, что… я подумала… если бы мы все смогли объединиться и помогать друг другу, наша жизнь стала бы лучше. Если бы мы стеной стояли друг за друга, того, что случилось с Люси, никогда бы больше не повторилось.

— Как это? — спросила девушка с высокой прической и колючими глазками.

— Если каждая из нас согласится еженедельно вносить небольшую сумму в общий котел, мы сможем организовать фонд помощи тем из нас, кто попадет в беду. Например, окажется в долговой тюрьме, как Люси…

Девушки смотрели на Джулиану с недоверием. В гостиной повисла напряженная тишина. Мгновение спустя ее нарушил незнакомый Джулиане голос:

— Это хорошо для нас… и для тех девушек, которые работают в богатых, фешенебельных домах. А как быть тем, которые едва сводят концы с концами и должны при этом платить своим хозяевам за выпивку, свечи, уголь и постельное белье? Молли Хиггинс за одну неделю вынуждена была потратить пять фунтов на свечи и новые ленты для капора, чтобы не выглядеть неряхой перед клиентами. И кроме того, ей пришлось потратиться на подарок для мадам, чтобы та приберегла ей клиентов побогаче.

— Да, но если девушки не должны будут покупать все эти вещи у своих хозяев, они перестанут так сильно зависеть от них, — заключила Джулиана.

— Не забывай, что, как правило, именно на таких условиях девушки арендуют помещение для работы, — возразила Эмма с тем терпеливым выражением на лице, с которым взрослые объясняют ребенку очевидные вещи.

— Но если все они дружно откажутся работать на таких условиях и если нам удастся собрать необходимые деньги, чтобы поддержать друг друга, тогда этой отвратительной, унизительной зависимости от содержательниц притонов и сутенеров придет конец.

— Похоже, речь идет о значительной сумме, — задумчиво заметила темноволосая девушка, разглядывая сломанный ноготь на большом пальце.

— Деньги решают все, — печально вздохнула Розамунд. — Честно говоря, я не вижу способа осуществить твою идею, Джулиана.

— Главное — солидарность и решительность, — упорствовала Джулиана. — Если каждая девушка пожертвует в общий фонд даже скромную сумму, вы увидите, как легко и быстро в нашем распоряжении окажется целый капитал. Единственное, что нас всех спасет, — это сплоченность. Если все поймут важность общего дела, никакие сводни и сутенеры нам не страшны.

И снова в гостиной воцарилась тишина. Джулиана чувствовала, что ее предложение не находит горячего отклика среди девушек, которые привыкли к тому, что их жизнь полностью подчинена воле хозяев, и боялись перемен. Тогда Джулиана запальчиво оглядела своих подруг, которые молча обступили ее, избегая встречаться с ней глазами, и достала из сумочки двадцатифунтовую банкноту — ту, которая осталась у нее от графских денег после выкупа Люси.