Сталинский проконсул Лазарь Каганович на Украине. Апогей советской украинизации (1925–1928) - Елена Борисёнок

Андрей Андреевич Андреев (1895–1971) — российский революционер, советский партийный и государственный деятель

Ситуация для украинского руководства обострялась тем, что техническая интеллигенция отрицательно относилась к украинизаторским усилиям руководства. Так, в конце декабря 1927 г. инженеры киевского Комхоза выступили с коллективным протестом, который был расценен ГПУ как выступление «против украинизации вообще». При этом документ подписали 175 человек, а аналогическое заявление подписали 15 инженеров-химиков. «Выдвигается положение, что к инженерам нужен особый подход при проведении украинизации, что инженерам для поднятия своей квалификации нужно изучать другие языки, — отмечали сотрудники ГПУ УССР. — И далее: государство приглашает из-за границы инженеров, абсолютно не знающих не только украинского, но и русского языка. Бережное отношение к инженерам должно быть тем более, что для досконального изучения какого-нибудь языка требуется многолетняя работа, которую ни материальные средства, ни время не позволяют им проводить и проч.». Требования сводились к следующему: 1) от инженеров не требовать знаний 1-й категории («не обязаны знать „на пять“, хорошо и „на три“»), 2) прекратить ежегодные проверки, 3) лица, получившие уже раз 1-ю категорию, не должны больше подвергаться проверкам, 4) плата за экзамены с экзаменующихся недопустима[749].

«Шахтинское дело» весьма обеспокоило партийное руководство, и на апрельском пленуме ЦК ВКП(б) 1928 г., помимо проблемы хлебозаготовок, обсуждались также практические мероприятия по ликвидации недостатков, обнаруженных в связи с «Шахтинским делом», в том числе замены буржуазных специалистов пролетарскими. Во время обсуждения первого вопроса В. Я. Чубарь заявил, что «обстановка, в которой проводились хлебозаготовки, — самообложение, распространение займа, перегибы, ошибки… — благоприятствовала росту антисоветских организаций». В итоге «на почве этого нажима спекулируют политические акулы, мобилизуют силы, и у нас на Украине мы имеем колоссальный подъем всех контрреволюционных организаций — националистических, эсеровских, махновщины»[750]. Всплыла и фамилия Волобуева. Д. З. Лебедь, упомянув «попытки кулака перейти в наступление», не преминул заметить, что «помимо общих трудностей у них на Украине имеются специфические трудности, национальные», «рецидивы, скажем, волобуевского порядка, когда сейчас на Украине один „экономист“ Волобуев предлагает реформировать наш Советский Союз в таком направлении, чтобы передать руководство всем без исключения хозяйством и промышленностью, в том числе Донбасс, Югосталь, железные дороги, в ведение украинских центров»[751]. «Поэтому, кроме всех задач, вытекающих из решения пленума, перед украинскими товарищами стоит задача покончить с этими искривлениями, как покончили в свое время с русотяпскими настроениями. Ибо волобуевские настроения захватывают целые круги интеллигенции и украинской молодежи. Это возрождающиеся петлюровские контрреволюционные настроения, пытающиеся разъединить союз трудящихся»[752], — подчеркнул Лебедь.

Во время обсуждения «шахтинского дела» особое внимание было уделено вопросу о кадрах. Как подчеркнул А. И. Рыков, «особым вопросом в связи с делом Донбасса является вопрос о специалистах, который теперь вновь получил большое общеполитическое значение»[753]. Не менее категоричен был и Л. М. Каганович: «Я считаю, что вопрос о кадрах, вопрос о подборе людей, наряду с вопросом о контроле над проведением в жизнь наших решений, является центральным в наших выводах по шахтинскому делу»[754].

Встал вопрос и о передаче нескольких втузов из ведения республиканских наркоматов просвещения ВСНХ СССР. Решение тогда так и не было принято, поэтому сочли необходимым создать специальную комиссию. Комиссия, а затем Политбюро и июльский пленум ЦК приняли решение передать 6 втузов и 5 техникумов в ведение ВСНХ СССР, 2 втуза — НКПС. Протесты представителей наркоматов просвещения РСФСР и Украины не были приняты во внимание[755]. Как заявил на июльском пленуме Скрыпник, если передавать втузы, «так почему же передавать в ведение ВСНХ СССР»? «Как будто было бы вполне нормально, чтобы под общим руководством ВСНХ СССР сим делом ведали бы ВСНХ РСФСР, а у нас ВСНХ УССР», — считал представитель Украины[756]. Скрыпник опасался, что при передаче втузы будут «деукраинизированы и русифицированы»[757].

* * *

Таким образом, в период руководства Кагановича украинизация в УССР вступила в новую фазу своего развития, приобретя немалый размах. Можно сказать, что Каганович выполнил поставленные Сталиным задачи, и украинская парторганизация отныне являлась верной сторонницей генсека ЦК ВКП(б). Однако жесткая политика Сталина послужила основанием для новых дискуссий внутри правящей партии. Постепенно сформировалась «правая» оппозиция, считавшая необходимым прибегнуть к более гибким методам выхода из экономического кризиса. Верного соратника Сталин теперь решил использовать в Москве. В своих «Памятных записках» Лазарь Моисеевич так передал содержание беседы с ним Сталина: «Назрела необходимость вашего возвращения в ЦК. Перед нами новые организационные задачи, особенно в области подготовки и распределения кадров, обострение политической борьбы в деревне в связи с сопротивлением кулачества хлебозаготовкам, большие задачи в деле коллективизации требуют улучшения работы в деревне. У вас теперь новый опыт работы на Украине, да и старый московский опыт теперь очень пригодится в борьбе с поднявшими голову правыми, особенно в Москве во главе с Углановым, — так что давайте, без сопротивления и оговорок, возвращайтесь в Москву. На Украине парторганизация устойчивей — пошлем туда товарища Косиора С.»[758].