Страх и сомнение - Виктор Титов

Али размышлял, а не стал ли он сам жертвой пропаганды. Человек во что-то верит, так почему чьё-то забвение должно быть ложным по отношению к собственным предрассудкам.

— Когда сидишь в окопах, не до размышлений о морали и толерантности.

— А мы в окопах?

— Мы давно на передовой, — подтвердил Дима, — пули свистят, пора вытащить затычки из ушей.

— Ты думал, что пришёл сюда за лучшей жизнью, — сказал Альберт, — правда в том, что ты пришёл уничтожить агрессора. Под каким бы соусом это не подавалось. Ты мог бы сидеть у себя в норке и молиться Всевышнему, но он не остановит ракеты и военных. Так что ты борешься за выживание народа, и это главная и единственная цель.

— В основном у тебя в подчинении необразованные дикари, не знающие элементарных правил поведения, — Дима отпил из фляжки, — но все имеют право на борьбу за жизнь. И правил в этой борьбе не существует.

Всё было не так плохо. В структуре хаоса прослеживалась вполне ощутимая линия. Неправительственные организации были на стороне мигрантов, оружие поставляли террористические группировки. Али не знал их истинных целей, но временные интересы совпадали, и сомневаться во временных союзниках не приходилось.

— Я хочу, чтобы местные народности поссорились между собой, — пробормотал Али.

— Страви союзников, а потом приди к каждому с жестом дружелюбия, — посмеялся Дима.

— Я не собираюсь никому помогать, — ответил Али, — но если они начнут собачиться друг с другом, я против не буду.

Глава 105

— Мне так не хватает мамы, — плакала Таня, — в чём я виновата? Чем заслужила такую жизнь?

Альберт гладил её русые волосы и молчал. Он мог бы посмотреть её прошлые жизни, но не хотел. Жить не прошлым и не будущим, но здесь и сейчас. Он закрыл глаза и покинул тело. Полное осознание, ощущение себя везде и нигде одновременно. Полёт чистого сознания, без мыслей и переживаний.

Подошёл Тёма и обнял его. Альберт очнулся и посмотрел на мальчика.

— Все мы хотим, чтобы мамы были рядом, — прошептал он, — но мы никому не нужны, и от этого страшно и горько.

Альберт закрыл глаза и тяжело вздохнул. Он был на месте детей, и помнил это. Где-то в бесконечности пространства он сидел на свалке и кутался от холода в пакеты и коробки. У него никого не было, даже собаки. Только чёрные вороны кружили над головой, каркая и насмехаясь.

Он жевал чёрствые корки и только что выпавший грязный снег. Смастерил дом из коробок и полиэтилена. Устроился на работу сортировщиком мусора. Продержался еле как полгода. А потом за ним пришли. Люди в чёрных куртках и чёрных штанах. Вывезли в поле. Из подъехавшего внедорожника вышел человек в пальто. Чем-то был сильно недоволен. То ли сделка сорвалась, то ли жена изменила. Кому-то для снятия напряжения хватает прогулки по парку, кто-то глотает антидепрессанты и ходит в зал. А некоторым необходимо отнять чью-то жизнь. Особенно, когда много денег и правосудие в кармане. Маленький Альберт смотрел на людей. В заходящем солнце не было видно их лиц, только фигуры. Будто тёмные всадники, они смотрели на мальчика свысока и тихо перешёптывались. Человек в пальто ёрзал, будто неопытный охотник.

— Беги! — крикнул он, направляя пистолет на Альберта.

Альберт вздрогнул, но не побежал. От страха мышцы свело и он стоял, как вкопанный.

— Что ты стоишь! Я тебе шанс даю, — продолжал человек с пистолетом.

Альберт заплакал. Всем было плевать.

— Да пошло оно к чёрту, — сплюнул человек в пальто и спустил курок.

Бездыханное тело упало в грязь. Теперь ему не надо было кутаться и бояться. Теперь он был свободен…

Тот, кто спустил курок, сейчас обнимает его и плачет. Карусель жизни, спираль бытия и обратная монета судьбы. Всё в одном флаконе. Он гладил грязные маслянистые волосы и тяжело вздыхал…

Глава 106

Демонстрации националистов прокатились по региону. Когда первая страна захотела выйти из союза, на её руководство обрушилась вся мощь пропаганды и спецслужбы. Остальным это не понравилось, и протесты усилились. По новостям шла громкая агитация в пользу власти, которая, периодически, сменялась мыльными операми. Для выброса адреналина провели несколько показательных процессов. Даже купили несколько турниров в соревнованиях национальных команд. Народ слегка успокоился.

Не такого эффекта ожидал Николя. Он понимал, что этот удар ослабит всю его структуру. Кто-то поставил личные цели выше национальных. Николя надеялся, что они не будут вставлять палки в колёса, но ведь каждому хочется поучаствовать в празднике.

— Что-то не срастается, — поделился мыслями Николя, — надо убрать местных царьков.

— Уберёшь их, получишь повсеместный хаос, — предупредил Дима, — убрать их не составит труда, но кто на замене?

— Нет ничего хуже, чем договариваться с предателями, — пробормотал Николя.

— Они не предатели, а заблудшие, — поправил Альберт, — они видят действия правительства и протестуют. По своему.

— Строят плотину против цунами и не догадываются, что грядёт потоп. Если хотите договариваться, найдите того, кто примерит на себя костюм. Я этого делать не собираюсь.

— Как знать, шансы поймать крупную рыбу в мутной воде выше, — сказал Дима.

Николя прищурился. Что опять задумали эти ребята.

— Мы не будем тормозить демонстрации, — сказал Дима после секундной паузы, — они помогут нам сменить правительства.

— С ума сошли, — разозлился Николя, — вы на чьей стороне?

— К власти придёт Саша, а он гарант обоих сторон.

— Наивные. Его сметут, когда польётся кровь.

— Так не допусти этого. Стань силой, которая сохранит структуру союза, несмотря ни на что. Все будут тянуть одеяло на себя, а ты сохрани его на месте.

— Защищаться, когда остальные бьют?

— Предлагаю поставить национальные интересы выше личных, — сказал Дима.

— Было использовано много сил, чтобы построить пирамиду, — Альберт достал из кармана свёрток, — не разрушь её одним неверным ходом. Здесь достаточно, чтобы уйти и более никогда не вспоминать о сделанном.

— Или можешь остаться и бороться, по нашим правилам.

— Я остаюсь, — сказал Николя, — но когда после сотни другой ударов они выдохнутся я нанесу сокрушительный удар.

Дима достал фляжку. Николя отхлебнул. Когда в школах преподают мировую историю, то останавливаются лишь на главных событиях, закрывая глаза на мелочи. Потом выпускники становятся дипломатами и сами допускают ошибки, о которых не было сказано в начале пути. Для капитана корабля не так уж и важно знать, что океан большой и глубокий, куда важнее знание береговой линии и глубин на пути следования.

— В закрытых структурах слона изучают не как биологическое животное, — сказал Дима, — но как цель, которую надо