Второй президент Чехословакии Эдвард Бенеш: политик и человек. 1884–1948 - Валентина Владимировна Марьина

Муссолини в Мюнхене. Об этом после экстренной встречи с Галифаксом по просьбе министра Майский сообщил в Москву 29 сентября. Английское правительство, по словам Галифакса, «не подымало при этом вопрос о приглашении в Мюнхен СССР, ибо, подходя к делу "реалистически", понимало, что при известных всем настроениях Гитлера такое предложение сделало бы совещание вообще невозможным и похоронило бы "последние шансы" предупредить войну». Однако Чемберлен телеграфировал Бенешу, прося прислать в Мюнхен представителя Чехословакии. Премьер, по словам Галифакса, «хочет добиться включения его в состав совещания, а если это не удастся, то по крайней мере иметь возможность консультироваться с ним в ходе переговоров… О программе переговоров Галифакс выражался очень общо. Он говорил, что ничего не было установлено и что многое зависит от настроения Гитлера»[470]. Так оно и случилось.

Совещание в Мюнхене началось около полудня 29 сентября. Гитлер, кратко поприветствовав его участников, констатировал, что существование Чехословакии в ее нынешнем виде угрожает европейскому миру. Затем Муссолини ознакомил Чемберлена и Даладье со своими предложениями, выработанными в согласии с Берлином. После рассмотрения гармонограмы занятия Судетской области немецкими войсками Гитлер пошел на некоторые уступки. Он обещал занять территорию с немецким большинством не в течение недели, как это предполагалось, а в течение десяти дней, а занимать спорные территории его армия должна только по решению международной комиссии. Чемберлен и Даладье с облегчением приняли новые заверения Гитлера, что Судеты – это его последнее территориальное требование, что оккупация, естественно, ограничиться договоренной линией, и что немцы не намерены заставлять чешское население жить в рейхе. Чемберлен, согласно его заявлению, выразил уверенность в том, «что фюрер сохранит порядок и позаботится, чтобы не преследовались жители, которые против присоединения». Гитлер и Муссолини добились того, чтобы сначала было достигнуто соглашение между четырьмя державами, и лишь затем эти решения были сообщены представителям Чехословакии. Когда во время обсуждения Даладье предложил, чтобы при определении границ были учтены, по возможности, чешские коммуникационные и экономические интересы, и чтобы соглашение о новых границах было подписано еще перед тем, как немцы вступят на оставляемую чехами территорию, то натолкнулся на отказ Гитлера. Оскорбленный француз покинул заседание, но Гитлер через час привел его обратно, заверив, что принимает его замечания в интересах европейского мира[471].

Весть о совещании в Мюнхене быстро облетела Прагу, вызвав возбуждение в чехословацких руководящих кругах, и особенно в армии. Назначенный главнокомандующим отмобилизованной чехословацкой армии генерал Крейчи, договорившись с генералами Войцеховским, Лужой и Прхалой, а также главой правительства генералом Сыровым, испросил аудиенции у Бенеша на Граде. Президент принял и выслушал их. Они, согласно воспоминаниям Бенеша, «единогласно и всячески доказывали мне следующее: "Пусть великие державы решают, что хотят, но отмобилизованная и размещенная вдоль границ и в оборонительных сооружениях армия не перенесла бы, если бы мы сегодня подчинились их нажиму и пошли на какие-нибудь территориальные уступки Гитлеру. Мы должны начать войну, несмотря на любые последствия. Западные державы будут вынуждены следовать за нами. Народ сплочен, армия крепка и хочет воевать. И даже если бы мы остались в одиночестве, то не должны подчиниться; армия обязана защищать территорию республики, хочет идти и пойдет на борьбу"». Это, по словам Бенеша, был «очень взволнованный разговор. Я видел слезы на глазах некоторых генералов и слышал из их уст просьбы, предупреждения и угрозы… Я заколебался. Но, в конце концов, после новых размышлений я ответил им твердо и решительно так: "Хорошо, что вы пришли, и правильно, что говорите так, как должен говорить чехословацкий солдат. Ваши требования вытекают из вашей обязанности так поступать, это делает честь чехословацкой армии. Вы правы, наш народ хочет того же, что требуете и вы, и прекрасно, что в эту тяжелую минуту чувства народа и армии так едины.

Но я – в иной ситуации, чем вы. Я являюсь не только верховным главнокомандующим, но также президентом и политическим представителем народа как целого. Я не могу принимать в соображение лишь то, что чувствует народ и армия. Я должен видеть всю нашу внутреннюю и международную ситуацию, весь спектр того, о чем сегодня идет речь, и все последствия наших эвентуальных шагов. Прежде всего, вы ошибаетесь в том, что Англия и Франция присоединятся к нам, если мы одни начнем войну. Согласно имеющимся у меня сведениям и тому, что сам наблюдаю в Англии и Франции, сегодня обе эти страны из-за чешских немцев не пойдут на войну, и в отношении нас будут поступать, как в отношении виновников войны, если мы начнем её одни… Я не питаю в этом отношении никаких иллюзий. Это факт, что в вопросе наших смешанных областей нас окончательно оставили уже до сентябрьского кризиса и что Франция сегодня уже не выполнит своего договора. Вы ведь знаете, что и Польша нынче нам предъявила свой ультиматум (см. главу 13). С моей стороны было бы легкомыслием, если бы я сейчас захотел вести народ на заклание, начиная изолированную войну.

Но помните о том, что я вам сегодня говорю: Да, это ужасно, что сегодня по отношению к нам сделали обе эти страны. То, что сегодня происходит, это только начало великой европейской трагедии. Война – великая европейская война – начнется, произойдут огромная разруха и революции. Они (Англия и Франция. – В. М.) не хотят сегодня сражаться вместе с нами при более благоприятных условиях; но они должны будут вести тяжелую войну и за нас, если мы не сможем бороться. Они все дорого заплатят за это. Сам я должен поступать так, чтобы сохранить государство хотя бы до ближайшей войны. Готовьтесь к ней, мы еще должны сыграть в ней свою роль".

Генералы уходили от меня недовольные, разочарованные и в безрадостном настроении»[472].

В этот день, 29 сентября 1938 г., в Мюнхене было подписано соглашение между Германией, Великобританией, Францией и Италией, которое гласило: «Германия, Соединенное королевство, Франция и Италия согласно уже принципиально достигнутому соглашению относительно уступки Судето-немецкой области договорились о следующих условиях и формах этой уступки, а также о необходимых для этого мероприятиях и объявляют себя в силу этого соглашения ответственными каждая в отдельности за обеспечение мероприятий, необходимых для его выполнения». Эвакуацию территории намечалось провести в течение 1-10 октября. Чехословацкому правительству предписывалось не производить «никаких разрушений имеющихся сооружений». Формы эвакуации должна была установить международная комиссия, состоящая из представителей Германии, Соединенного королевства, Франции, Италии и Чехословакии. Устанавливался график занятия немецкими войсками освобождаемых территорий. Говорилось о том, что упомянутая международная комиссия должна определить районы, в которых будет проведен плебисцит, и