Университет Междумирья. Не пойман – не принц - Пальмира Керлис

– Дис?.. Как мило. Слов нет! – Тон ее явственно намекал, что слова есть, и сплошь нецензурные. – Помогаете этому…

– Замолчи, – вырвалось прежде, чем Клелия закончила. – Не смей о нем плохо говорить!

Кажется, рявкнула я так рявкнула. Она рот захлопнула – от неожиданности, наверное. Я схватила ее за плечи, повернула к окну.

– Видела? – Я кивнула на мертвый замок в мареве тумана. – Видела, со вчера ведь в башне сидишь. Чувствуешь, что вокруг? Смерть, она даже воздух пропитала. У него всю семью убили. Вон там – родителей. Трон его – по праву и справедливости. И это дело Гарда, а никак не ваше. Какой он вам враг?!

– Обыкновенный, – упрямо сказала Клелия, пытаясь вырваться. Я не отпустила, еще и ближе к подоконнику толкнула. – Принц сто процентов считает Ладос в их убийстве виноватыми, хоть мы и ни при чем. Станет королем – устроит нам. А между нашими мирами только отношения наладились!

– Откуда тебе знать, что он считает, к тому же в процентах? – осведомилась я, борясь с желанием хорошенько ее тряхнуть. Прекрасно помнила, как Дис предъявлял Хмырю исключительно то, что их клан ситуацией воспользовался. – Между прочим, он помог мне тогда до источника добраться и перезапустить, вместо того чтобы дать прорицателям вашему миру устроить апокалипсис.

– Ага, вы давно знакомы, – отметила она, и я чертыхнулась, что сболтнула лишнее.

– Не на том внимание акцентируешь! О другом подумай. Его высочество могло не вмешиваться. Сидели бы вы сейчас в резервации без магии и уж точно ничем ему не мешали трон возвращать. Он так не поступил. Вот и ты веди себя прилично!

Отражение Клелии в окне поджало губы, я убрала руки. Подвинув кристалл, села обратно на подоконник. Народ внизу оживился, Дис снова стоял на балконе у бортика. Того гляди, с минуты на минуту начнется то, ради чего все собрались. Мне ему посодействовать надо, а не вразумлять юных владычиц. Хорошо, что использовать при ней дар – не проблема, Клелия не маг и не поймет, высокого заряда энергии просто не заметит.

– Я ему смерти не желаю, – сказала она с вызовом, – я за мирные решения. Чтобы наш клан власть получил, тоже не хочу! Я рада, что главный кандидат в правители – женщина. Болею за нее.

Вот это я понимаю – солидарность…

Элоиза тем временем поплыла к бортику, расправляя складки платья. Жест был нервным, но не испуганным или беспомощным. По-моему, ей просто не по себе от этого места. У меня самой мороз по коже, аж волоски дыбом. Стоило всмотреться в злотворное марево… Казалось, оно становится ближе, тянет белесые щупальца к башне. Подбирается ко мне, норовя осесть на плечи и душить, душить, душить. Передернуло, я поспешно отвела взгляд.

На балконе шли какие-то приготовления, мелькали высокопоставленные лица и не менее высокопоставленные затылки. Клелия устроилась рядом со мной, кося глазом на Диса – заинтересованно и оценивающе. Знать бы, сумела ли я до нее донести хоть что-нибудь… Но скалиться она перестала – уже достижение.

Собравшиеся вокруг башни люди требовательно засвистели, к бортику пропихнулся Хмырь. Подвинул не мешающего, в общем-то, Манлейка и, кашлянув, взял слово.

– Приветствую всех, кто отважился прийти сюда сегодня, в сей скорбный и ныне проклятый край, – прозвучало вкрадчиво и громко, явно не без помощи заклинания или артефакта. – Наш практически воскресший из мертвых Элдислен Нерендел из рода Шэрасатаров собирается проделать то же самое и с замком. Здесь, сейчас, во имя баланса – пошатнувшегося, утраченного, так и не восстановленного.

Снизу прилетели одобрительные крики, стало противно. До ужаса, до неистового возмущения. Хлеба и зрелищ им подавай. Дорогой принц, ты чудом выжил? Ждем волшебства, чудес и трюков, как в цирке. Алле-оп, аплодисменты, и придем на следующее представление. А если понравится, то оставим в качестве постоянной программы. Это и есть те подданные, за которых бороться нужно? Мерзость. И они, и клановцы. И место под стать, прогнившее дотла. Хотелось не дивного исцеления, а наоборот. Чтобы осыпалось в бездну, вместе со всеми, кто на поверхности.

– Однако случившегося не исправит ничто, – патетично завел Хмырь, – отголоски былой трагедии навеки с нами…

– Хватит слов, – перебил Дис.

Склонил голову, сложил ладони одну поверх другой. Туман рассеялся – немного. Отступил подальше, поредел, обнажая трещины в земле, похожие на шрамы. Выжженную черноту до горизонта, пепельно-серое небо, холод каменных стен. Я поежилась. Не замок на возвышении будто. Могильный холм. Стало тихо: на балконе, у башни – везде. Ни свиста, ни криков – ничего.

Белесое марево окрасилось, замок утонул в густой черно-красной пелене. Страшной, непроницаемой. Запахло горячо, горько и жутко, над трещинами проявились сгустки странной энергии. Темной, цвета засохшей крови. Воздух запульсировал, отдавая звоном в уши, заполняя сознание пустотой. Обожгло горечью с привкусом тлена, я с трудом сглотнула. Ком в горле был колючим и едким, чуть не стошнило. Поморщилась и невосприимчивая к фонам Клелия, на балконе кто-то бухнулся в обморок – из Элоизиной свиты. Сама она на миг обернулась, белая, как полотно.

В ладонях Диса проклюнулось робкое сияние. Мертвое пространство сжалось, зарябило, пошло клочьями. Он выпустил огонек – крохотный, едва видимый. Не огонек даже, а искорку. Толком не разгоревшись, она улетела. По дуге вверх, к замку. И исчезла. То ли растворилась в кошмарном тумане, то ли погасла.

– Это возрождающее заклинание? – пробормотала Клелия. – Думала, эпичнее будет…

Воцарилась тишина. Давила, усиливая многократно звон в ушах. Люди ждали, в воздухе дрожало напряжение. Секунды текли медленно, и непонятно было, что происходит там, за пеленой, и происходит ли вообще. Кровавые сгустки висели низко-низко, почти касаясь земли, чувствовалось что-то. Преддверие грозы, неуловимые глазу изменения. Смолкали отголоски потери, мучительно тяжелый запах ослабевал. Дис развернулся и ушел с балкона. Просто ушел, под вопросительными взглядами тех немногих, кто его проводил. Остальные неотрывно смотрели вперед – в красное марево.

Оно дрогнуло. Заклубилось причудливо, перетекая, меняя цвет. Не красным было уже. Посветлее, с медными отливами. Очертания замка вырисовались настолько четко, словно он был изображен на картинке, которой безбожно подкрутили контрастность. Кусочек сепии под нависшей серостью туч. Глаза защипало, звоном оглушило, и мир померк. Превратился в застывшее посреди вечности безжизненное полотно. Туман обволакивал каждый доступный сантиметр, растворяя остатки настоящего и возвращая в прошлое. Окуная в вязкую, словно наяву осязаемую боль и разлитую густо тоску. Серые тени, пепел по земле. Погружение в минувшее – каждой клеточкой тела, вопреки воле разума. А после где-то в центре вспыхнула искра. Маленькая, но безумно живая и яркая. Пространство подернулось легкой рябью, преображаясь. Посветлело небо, исполосованная трещинами земля утратила мертвенный оттенок.

Вернуло обратно – в реальность. Я тряхнула головой, прогоняя наваждение и звон. Ох, а не только меня накрыло… Клелия дышала тяжело и шумно, на балконе никто не шевелился. Даже с Хмыря самодовольное выражение слетело. Элоиза дрожащими руками цеплялась за бортик, зрители внизу сами выглядели как тени из прошлого, пришибленно-молчаливые.