Случайный турист - Энн Тайлер

– О господи, да что ж я такая нескладеха! – вздыхала она.

Мэйкон молчал, сосредоточенно завязывая галстук. С фото, воткнутого под рамку зеркала, ему улыбалась малышка Мюриэл. На краю снимка виднелась дата: «Авг. 60». Тысяча девятьсот шестидесятый.

Ей было два года, когда Мэйкон и Сара сговорились о свадьбе.

В гостиной Доминик Сэддлер и Александр сидели на диване.

– Вот, значит, полировочный воск, – говорил Доминик, вертя банку в руках. – Только он годится для полировки тачки. А вот у нас пеленка. Из пеленок выходят самые лучшие тряпки, потому как никакого ворса. Обычно я разом закупаю дюжину в «Сирсе и Робаке». И еще нужна замша, понял? И вот когда всем этим запасся, берешь ящик отменного пивка, подружку и катишь на водохранилище. На солнышке расположишься, скинешь рубашку и на пару с подругой полируешь. Я не знаю, как еще лучше провести весенний денек.

Видимо, это его вариант сказки на ночь, подумал Мэйкон. Нынче Доминик был нянькой Александра. (Двойняшки Батлер упорхнули на свидания, Клэр встречалась с Генералом – теперь именно так все величали ее ухажера.) В оплату трудов Доминик на неделю получал машину Мюриэл, ибо деньги его не прельстили бы. И вот теперь он уселся рядом с Александром: на коленях пеленка, литые мышцы обтянуты футболкой с надписью БОЕЦ ДЛЯ ДОСУГА, греческая морская фуражка, увенчанная значком метал-группы «Священник Иуда», сдвинута на затылок. Александр был очарован.

По лестнице простучали каблуки – Мюриэл сошла в гостиную и, выгнув шею, посмотрела, не вылезает ли комбинация из-под платья.

– Выгляжу нормально? – спросила она.

– Очень хорошо, – сказал Мэйкон. Он не лукавил, хотя вид ее был необычен. Видимо, образцом послужила Роза: волосы собраны в пучок, прямое серое платье с накладными плечами. Но туфли на шпильке – наверное, в ее гардеробе просто не было благоразумной школьной обуви в Розином стиле.

– Скажи, если что не так, – попросила Мюриэл. – Если что-нибудь тебе кажется вульгарным.

– Ни капли, – ответил Мэйкон.

Она поцеловала Александра, испачкав его помадой. В прихожей еще раз оглядела себя в зеркале, отдавая последние распоряжения:

– Не засиживайтесь допоздна, Домми, и не разрешай ему смотреть страшное кино перед сном…

– Мюриэл! – поторопил Мэйкон.

– Ох, видок – страх господень!

Всех Лири с детства приучили, что в гости надо приходить минута в минуту к назначенному времени. Частенько они заставали хозяйку еще в бигуди, но железному правилу не изменяли. Поэтому ровно в шесть двадцать семь Мэйкон нажал кнопку домофона и вместе с Мюриэл прошел к лифту, где их догнали Чарлз и Портер. Оба сказали, что рады видеть Мюриэл. В лифте все ехали в угрюмом молчании, уставившись на табло над дверью. Чарлз вез горшок с денежным деревом, Портер тоже купил бутылку вина.

– Как здорово, что мы – их первые гости, – сказала Мюриэл.

– Дома сейчас смотрели бы вечерние новости, – ответил Чарлз.

Мюриэл не нашлась что на это сказать.

Ровно в шесть тридцать они ступили в тихий коридор, устланный кремовым паласом, и позвонили в квартиру. Дверь открыла Роза в бабушкином кружевном переднике.

– Они пришли! – крикнула она Джулиану, прикладываясь щекой к гостям. От нее знакомо пахнуло лавандовым мылом.

А вот обгоревший на солнце нос шелушился незнакомо.

Джулиан, изящно небрежный в синей водолазке и белых брюках (хотя даже День поминовения еще не наступил), смешивал коктейли, Роза хлопотала в кухне. Из гостиной было видно, как она туда-сюда порхает, поскольку ультрасовременная квартира представляла собой анфиладу комнат. Джулиан раздал фотографии из свадебного путешествия. Либо цветная пленка оказалась бракованной, либо Гавайи сильно отличались от Балтимора, ибо там росли синие деревья. На большинстве снимков Роза в новом белом платье без рукавов позировала на фоне клумб и цветущих кустарников; обхватив себя за плечи, она улыбалась так широко, что выглядела старше своих лет.

– Роза, говорю, все подумают, ты была в свадебном путешествии одна, – сказал Джулиан. – Все время снимал я, потому что она так и не освоила мою камеру.

– Неужели? – удивился Мэйкон.

– Немецкая модель с кучей всяких кнопок.

– И она не смогла в них разобраться?

– Все решат, говорю, меня там вообще не было.

– Да Роза в два счета разберет и соберет любую камеру, – сказал Мэйкон.

– Нет, это немецкая штуковина, там…

– Очень запутанная! – из кухни крикнула Роза.

– Ах вон как. – Мэйкон откинулся в кресле.

Роза вошла в гостиную, поставила поднос на стеклянный журнальный столик и, присев на корточки, стала намазывать крекеры паштетом. Мэйкон подметил в ней перемену: теперь она двигалась изящнее и в то же время как-то застенчиво. Потом Роза всех обнесла угощеньем – сначала Мюриэл, затем братьев и последним Джулиана.

– На Гавайях я училась ходить под парусом, – сказала она, в слове «Гавайях» сделав цезуру между «й» и «я». Мэйкон счел это манерным. – Теперь буду практиковаться в Заливе.

– Хочет привыкнуть к качке, – сказал Джулиан. – Ее пока что укачивает.

Мэйкон откусил крекер. Паштет показался знакомым – текстура грубоватая, а вкус нежный. Из-за большой добавки масла паштет словно таял во рту. Сарин рецепт. Мэйкон замер, не жуя. Его затопило смесью эстрагона, сливок и домашности.

– Уж я-то, Роза, тебя понимаю, – сказала Мюриэл. – Я только увижу лодку, меня сразу мутит.

Мэйкон сглотнул и уставился в пол. Он ждал, что кто-нибудь ее поправит, но никто не поправил. Стало еще хуже.

– Ты же меня не бросишь, правда? – сказала она в постели. – Не надумаешь уйти? Ты не такой, как другие, да? Обещай, что не бросишь меня.

– Да, да, – сквозь сон пробормотал он.

– У тебя серьезные намерения, правда? Скажи!

– Мюриэл, ради бога…

Потом она уснула и отодвинулась, однако нога его по собственной воле взгромоздилась на ее бедро.

Виннипег, провинция Манитоба, гостиничный номер. Когда раздался звонок, Мэйкон не сразу сообразил, что звонит телефон. В тот момент он увлеченно разглядывал загадочный предмет – металлический цилиндр цвета слоновой кости, прикрепленный к стене над кроватью. Мэйкон уже дважды останавливался в этом отеле, но раньше такую штуковину не видел. Он потрогал цилиндр, и тот, провернувшись, скрылся в стене, а вместо него выехала зажженная лампочка. И вот тут зазвонил телефон. На секунду Мэйкон всполошился, решив, что трезвонит цилиндр. Потом увидел телефон на тумбочке. Но смятение не рассосалось. Он никому не сообщал свой номер.

Мэйкон взял трубку:

– Да?