Серебряный дракон - Владимир Скачков

Снова став серебряным драконом — между прочим, абсолютной аномалией, — мне страстно захотелось уединиться с Арсом на острове посреди озера, жить высоко в горах и до бесконечности наслаждаться счастьем и покоем...

СТОП! Меня же изгнали. И без ОСОБОГО приглашения я туда не вернусь, второй раз спрятаться мне уже не дадут.

Ну и хорошо, решение, как всегда, пришло мгновенно — что бы ни случилось, буду жить как прежде и по принципу «меня не просят, я не лезу».

Все это почему-то меня развеселило, и я рассмеялась. Но тут пришла еще одна мысль, и я дала себе клятву — никогда не лезть в голову к разумным существам, делая их рабами. Лучше смерть, чем рабство.

Меня потянуло, неудержимая сила внезапно выхватила сознание из реальности и...

Видела, я точно, знала, что видела эти роскошные палаты. Золотой пол, золотые колонны, платиновый свод... Где же я? Обернулась.

На троне возлежал, иначе и не скажешь, человек. Волосы цвета жидкого кобальта ниспадают до середины спины и заплетены в две небрежные косы, бледное лицо с курносым носом, зеленые глаза с вертикальными зрачками, за открытыми в улыбке коралловыми губами блестят зубы, покрытые алмазной эмалью. Это же...

— Черт! — Улыбка сползает с лица Серого Демона. — Ты девка!

Столько презрения, обиды и огорчения прозвучало в трех словах. Я ощутила, как рухнула надежда, лелеянная Серым Демоном.

— Брат, — прошептала я, — ты давно умер.

— Мой труд напрасен! — Он не слушал, занятый переживаниями. — Шестьдесят семь лет псу под хвост. Согнать с нажитого места целое племя магов, стереть память, отобрать силы, и что? Ради чего? Ради девчонки? Боги покарали меня за глупость. Нельзя играть судьбами...

— Ты умер, — повторила я зло, убежденно, — Серого Демона давно нет в живых.

— Серый Демон? Ха, вот как меня назвали. Ха-ха!!! — Он закатился заливистым смехом.

— Что в этом смешного?

— Вслушайся в мое имя: Серж де Амон Зелинкер. Похоже на Серого Демона?

— Все равно, ты мертв! — Обаяние брата затягивало, заманивало, одной улыбкой он мог покорить, я боролась.

— Значит... — Он сел прямо, и наши взгляды встретились. — Волхвы не лгут, и выбора у меня нет. Битва будет проиграна. Жаль, не хочется становиться девкой, но придется.

Я смотрела на брата, словно в зеркало гляделась. Меня пробрала дрожь.

— Иди ко мне, — ласково позвал Серый Демон, — принеси палку. Настало время поменяться местами.

— Нет! — Я ухватилась за посох, как утопающий хватается за соломинку, сопротивляться надо до конца — всегда.

— Что значит нет? Иди сюда. — Простой приказ, и я шагнула. — Ближе!

Костяшки пальцев побелели, голова закружилась, ноги меня не слушались. Одна мысль пульсировала в мозгу: не сдаваться. Волю ломали, крушили. Что же делать? «Арс!» — взмолилась я, прижимая Живдерево к груди.

— Нет! — Язык прилип к небу, в горле пересохло; не звук, а сипение вырвалось у меня.

Посох ожил, по рукам потекла энергия, наполняя меня. «Арс, Арс!» — повторяла я как заклинание.

— Ты не уйдешь от судьбы, — прошипел Серый Демон. — Твое место здесь.

— НЕТ! — выкрикнула я, Живдерево отдавало мне свою силу.

И я ударила. Белое пламя метнулось к трону, охватило Серого Демона.

Зал поплыл перед глазами и стремительно полетел вниз. Меня вынесло, обессиленную и выжатую, словно лимон. Я вернулась в пещеру...

Прошли какие-то доли секунды, как я взяла Живдерево в руки, столько событий произошло, а люди даже поз не поменяли. Пять секунд я приходила в себя, сердца стучали гулко. Посох щедро делился со мной энергией, магией, вливал их в меня, как в пустой сосуд.

— Арс, — позвала я, полностью оправившись, — иди сюда.

— Как ты? — Он с опаской покосился на посох.

— Да ты что! Мне не доверяешь? — Я даже обиделась. — Думаешь, я стану вторым Труппом?

— Конечно, нет. Что за вопрос, — заверил он.

— Тогда бери посох и ничего не бойся, я с тобой.

Арс ухватился обеими руками за Живдерево. Надо отметить: мой муж очень смелый человек, не каждый решился бы взяться за посох, зная его историю. Я его люблю (это я о муже)! Нет, это не то слово. Даже дракон со своей щенячьей привязанностью не сможет понять. Он мой талисман и оберег, моя слабость и сила, мой подопечный и муж, друг и любовь — все в нем одном.

И вот я, используя посох как проводник, отдала ему часть себя. Так делятся последним куском хлеба с любимыми, не задумываясь, что будешь есть сам. Зачем? Чтобы соблазна не осталось. Вдруг я возжелаю стать покорительницей Вселенной? Невероятно, но все же. Так не получится, силенок не хватит, отдала.

Знание — сила! Отпустив посох, я наблюдала, как изменяется Арс. Лицо приобрело выражение уравновешенной мудрости. Карие глаза потемнели, стали бездонными и теплыми. Вокруг Арса пробежала рябь магического поля, и он неожиданно засиял семью цветами радуги.

— Как ощущение? — поинтересовалась я.

Он не ответил. В этот момент мой муж не мог даже смотреть на меня. Необходимо время, чтобы то, чем я поделилась с любимым, пришло в равновесие. Арс развернулся и пошел в глубь пещеры, равномерно постукивая посохом.

— Куда это граф? — спросил капитан.

— Освобождать отца и гномов, — устало ответила я. — Пошли на свежий воздух, Джеремис, нам тут делать больше нечего.

Мы покинули пещеру. Солнце только чуть-чуть поднялось над горизонтом. Все события произошли за какие-то полчаса. От нечего делать я поправила здоровье солдатам, наполняя их энергией, черпая ее из окружающего мира. Это стало легким занятием, примерно как наполнить стакан водой из ручья.

Наконец из пещеры вышел Арс, ведя за собой на свет божий отца и тридцать уцелевших гномов-строителей. Используя посох, он им всем восстановил силы, и выглядели недавние пленники достаточно бодро.

— Отец, — торжественно произнес Арс, — познакомься с моей женой Джокер. Благодаря ей все прошло удачно и вы свободны.

— Рад, очень рад познакомиться с тобой, дочка. — Отец протянул мне обе руки сразу. — Приятно знать, что мой младший сын сделал неплохой выбор. Умная, красивая; чего еще желать для своего отпрыска?

— Спасибо за комплимент, папа. — Я взяла его за руки, и он энергично их потряс. — Можно мне вас так называть?

— А как же, — радостно воскликнул он (я тем временем сняла со старика лет тридцать — сорок).

Отец Арса преобразился, вместо дряхлого старца передо мной стоял мужчина лет этак сорока, энергичный, в самом расцвете сил.

— Что это ты сделала? — вопросил он, удивленно глядя в мои глаза.

— Кажется, слегка вас омолодила. — Моя улыбка была обезоруживающей, я старалась.