Принцесса и ее рыцарь - Ксения Чайкова

Уже на мелководье, когда до берега оставалось от силы метров десять, у меня вдруг свело судорогой ногу, и я, тихонько охнув от боли, поспешно ухватилась за подвернувшегося под руки Шэра. Мой отважный песик был, конечно, очень мужественным, храбрым и полным желания спасти свою обожаемую хозяйку, но вытащить на берег мои пятьдесят семь килограммов ему было все-таки не под силу. Ариан, заметив в происходящее, тут же бесстрашно ринулся на помощь, но его подстерегал другой враг — собственная стыдливость. Перед заплывом я постаралась избавиться от одежды, которая могла бы утяжелить, стреножить и утопить меня, поэтому отважнофорсировала воды неизвестной мне реки в штанах (которые попросту не успела снять, а то бы и от них избавилась) и (о ужас!) в лифчике, выпавшем вместе со мной из двадцать первого века. Бедный рыцарь, который и впрямь, похоже, был девственником, никак не мог взяться за мое спасение так, чтобы не смущаться и не отвлекаться на мой расхристанный внешний вид, Я зарычала от злости и оттолкнула его неуверенно протянутые руки. Не будь мы в воде да не боли так сильно нога, еще и пинка бы добавила. Нашел куда смотреть! Лучше бы такой желанный берег взглядом окинул, не готовят ли нам там горячую встречу. Правда, лично я ничего не видела, ноэто еще не значило, что там все тихо. Ударившая в голову злость на себя и рыцаря буквально выпихнула меня на мелководье, я, мысленно вознося хвалу всем богам своего и этого миров, встала на подгибающиеся от боли и слабости ноги и, по щиколотки проваливаясь в полужидкий ил, побрела к берегу. Эло, увидев, в каком я состоянии, молча отобрал у меня поводья Змея, перебросил их Ариану и, без особого труда поймав на руки мою почти не сопротивляющуюся такому бесславному способу транспортировки особу, поволок ее на берег.

Усаженная на траву, я поспешно закатала штанину и принялась массировать сведенные судорогой мышцы, тихонько шипя от боли и проклиная всех и вся, видевших это позорище. Ариан беспомощно топтался поблизости, не зная, куда смотреть и что предпринимать, зато Эло без лишних слов присел рядом и несколькими весьма энергичными и даже болезненными рывками привел мою ногу в более-менее рабочее состояние. Я благодарно привалилась к его плечу, чувствуя, как восстанавливается кровообращение и постепенно откатывает боль.

Ариан тем временем нашел себе занятие и полез в седельные сумки. На свет явились смены одежды для него и эльфа и мое барахло. Мы разбежались по прибрежным кустам и поспешили переоблачиться в сухое, а потом торопливо выскочили обратно — в зарослях камыша, рогоза и каких-то неизвестных мне растений гнездились огромные колонии комаров, тут же радостно набросившихся на нас и, кажется, вознамерившихся досуха высосать бедных путников. Вновь сгрудившись у самой кромки воды, наша троица ехидно по- любовалась на преследователей, по-прежнему машущих руками, причем так энергично и старательно, что я поняла — они стремятся донести до нас какую-то информацию откровенно ругательного характера, и, подумав, ответила им тем же. Но, к сожалению, в этом мире все мои супервыразительные и обидные жесты не значили ровным счетом ничего — в Вириалане, как я выяснила позже, синонимом отставленного среднего пальца служил забавный жест, очень напоминавший мне «распальцовку» новых русских, только вместо указательного в сторону вытягивался большой палец. Поэтому мои деятельные телодвижения желаемого результата не принесли, только здорово насмешили эльфа и заставили изумленно нахмуриться рыцаря. Похоже, что-то он все-таки понял и теперь пытался сообразить, позволительно ли принцессе знать об этой стороне жизни. Плюнув (ну что с таких необразованных возьмешь?!), я развернулась и полезла в седло. Парни, переглянувшись, последовали моему примеру, правда, Эло, вдохновленный моими жестами и воплями, которые доносил ветер с того берега, ехидно прокричал что-то в ответ, дополнив свое высказывание несколькими взмахами рук, явно наполненными тем смыслом, которого так старательно добивалась я.

Отчего погоня не полезла за нами в воду? Этот вопрос долго не давал мне покоя, я хмурилась и нервничала, сидя в мокром седле. Я сама, случись мне гнаться за кем-то, подобным образом поступила бы лишь в двух случаях — если бы «сдала» жертву следующей партии догоняющих или если бы была на все сто уверена, что преследуемые уже влезли в такую ловушку, из которой им не удастся вывернуться при всем желании. Ни тот, ни другой вариант мне не нравился совершенно, и я психовала, стараясь поудобнее усесться на влажной коже седла и по минимуму намочить штаны. Эло, с которым я, в конце концов не выдержав, поделилась своими мыслями, тут же поднял меня на смех. Как оказалось, плавание в этом мире — удел особо одаренных, большая же часть населения побаивается открытой воды как неизвестно чего. Так что, скорее всего, наши незадачливые преследователи попросту побоялись потопнуть, решив, что сомнительное удовольствие от достижения наших персон такого риска не стоит. М-да, похоже, мне очень повезло со спутниками. Я прекрасно понимала, что, если бы кто-нибудь из них не умел плавать, я осталась бы с ним на том берегу, несмотря на все доводы разума и требования инстинкта самосохранения,— в памяти были еще слишком свежи недавние события, когда эти двое своими спинами прикрывали лестницу, на которой стояла я, от полутора десятков мужиков, вооруженных отнюдь не прутиками и палочками.

Вскоре Ариан, ухитрившийся расстелить на луке седла слегка подмокшую карту, радостно сообщил, что ночевать мы будем в селе под названием Староносье. Я так и не поняла, чем вызван его восторг — тем, что мы сможем устроиться в удобном и относительно безопасном месте, или тем, что этой ночью он будет избавлен от моих посягательств. Ой, можно подумать, я к нему от хорошей жизни полезла! Кто ж виноват, что перед рассветом так похолодало?! Я даже начала рассматривать Эло в качестве грелки, но потом со вздохом отказалась от этого варианта — уж со слишком большими проблемами он может быть сопряжен. А с одним Шэром мне откровенно холодно. Может, завести еще одну собачку?

В Староносъе мы въехали уже в сумерках. Вернее, кто-то въехал, а кто-то и вошел — примерно за километр до села я свернула в лесок и переоделась в платье, а потом скрепя сердце спрятала Тэрриэт вместе с ножнами в сумку. Учтя негативный опыт в Большом Привозе, я решила постараться как можно меньше выделяться из толпы, а это значило, что придется временно отказаться от штанов на ногах, меча за плечами и коня под попой — в таком платье я не рискнула сесть в мужское седло (то есть сесть-то я бы, конечно, села, но уж слишком дерзко и вызывающе выглядели бы мои ноги в высоких разрезах подола, которые при ходьбе в принципе не так уж бросались в глаза). Пришлось покрыть двухцветные волосы шарфом, который раньше служил мне банданой, покорно опустить голову и скромным ежиком семенить за лошадьми моих спутников. Ариан, добрая душа, то и дело встревожено оглядывался на меня, уверенный, что я изнемогаю от усталости, и не имея понятия, с каким наслаждением я распрямила и заставила выполнять свои непосредственные обязанности ноги, затекшие от долгой тряски в седле. Шэр, насидевшийся в корзине, радостно скакал рядом, и я, стараясь не выйти из роли покорной овцы, безропотно следующей за своим господином и повелителем, улыбалась, глядя на его искренний восторг.

В местном отеле нас поджидал весьма неприятный сюрприз — свободна оказалась только одна комната. Ариан запаниковал так искренне, а Эло разулыбался так откровенно, что яс трудом подавила желание начать плеваться и сильно сжала руку рыцаря, за которую держалась, изображая послушную дурочку,— мол, соглашайся! Ночевка на открытом воздухе не понравилась мне совершенно, и я вовсе не горела желанием повторять ее только из-за того, что Ариан стесняется ночевать втроем в одной комнате. В конце концов, если уж он такой скромник, то пусть отправляется хоть на конюшню, хоть на сеновал, хоть куда. А я хочу спать в кровати! Эльф, явно поняв состояние моей мятущейся души и уставшего тела, начал осторожно выспрашивать о других доступных для ночлега местах, но хозяин гостиницы был неумолим — ни на чердак, ни на конюшню постояльцев он пускать не собирался, даже за горячие благодарности и за дополнительную плату. В результате вскоре мы осматривали свое временное обиталище. Ничего особенного — кровать, огромный сундук, стульчик с резной спинкой и маленькая картинка на стене, изображающая драку тролля, эльфа и человека, причем последний, вооруженный лишь собственными кулаками, похоже, побеждал. Надо же, здесь, оказывается, тоже любят фантастику... Я покосилась на кровать и подумала, что рыцарь зря мялся — на такой огромной постелище мы благополучно уляжемся все втроем, вернее впятером, включая Шэра и Тэрри, и, вполне вероятно, за всю ночь ни разу не встретимся.