Нормальных семей не бывает - Дуглас Коупленд

Они вошли в холл прямо навстречу Уэйду, Ники и Теду.

Небо темнело, когда Уэйд, Тед и Ники ехали по направлению к Дайтоне-Бич в машине с поднятыми стеклами. Уэйд чувствовал себя как в передвижном саркофаге, и ему чудилось, что четвертым пассажиром вместе с ними едет смерть. Кондиционер был включен, воздух циркулировал в замкнутом цикле. Уэйд чувствовал, как он постепенно наполняется смертоносными частицами, выделяемыми их легкими, черепами и кожей. Он чуть-чуть приопустил стекло, оставив узкую щелку. Бледная кожа его отца лоснилась; у Ники вздулись вены, пульсируя криптонитом.

Все молчали. Подъехав к дому, они припарковались и подошли к слегка приотворенной двери.

Уэйд из последних сил постарался сохранить хладнокровие, когда увидел мать рядом с Флорианом в тускло освещенной гостиной. Он ненадолго включил верхний свет, но Флориан жестом попросил его снова приглушить освещение.

— В этаком-то интерьере, Уэйд. Глаза бы не смотрели.

— Привет, Флориан. Отлично выглядишь.

— Здравствуй, Уэйд, дружище.

Тед и Ники, выжатые как лимоны, вошли следом.

— ...а это, должно быть, Тед с Ники.

За этим последовало чопорно-натянутое представление собравшихся друг другу. Уэйд плюхнулся на диван.

— Я окончательно перегорел. Такое случается.

Загудел зуммер, извещавший о том, что пора принимать таблетки; Уэйд откинул голову, втянул в себя воздух и сказал:

— Понятия не имею, что именно надо глотать сейчас.

— Что, выдохся? — спросил Тед, усаживаясь в первое подвернувшееся кресло; остальные тоже расселись.

— Только представь себе, Флориан, — сказал Уэйд. — Мы все дышим на ладан.

И, как сделал раньше его отец, принялся с закрытым ртом напевать похоронный марш.

— Ничего подобного, — сказал Флориан. — И как вульгарны твои старания шокировать меня ради дешевого эффекта. Твоя мать воспитала тебя лучше — верно, Дженет?

Дженет потерла виски и ничего не ответила.

— Получили письмо? — спросил Тед Флориана.

— Да, — ответил Флориан.

— Сколько он заплатил? — спросил Тед у Дженет.

— Ничего он не заплатил, Тед, — ответила Дженет. — Брать с него деньги показалось мне неправильно.

— Показалось неправильно?

— Тед, Флориан мой друг, и я не хочу марать нашу дружбу деньгами.

— Дженет, — сказал Флориан, — вы очень, даже слишком благородная женщина, но не надо так. Я заплачу за письмо сто тысяч, но только не американских, а канадских долларов.

— Благодарствую, — сказал Тед.

— Решайтесь.

— Ладно, мы согласны.

— Хорошо, — сказал Флориан. — Мои подручные доставят вам деньги завтра утром.

— Да, конечно. Когда угодно.

Под конец драмы Уэйд ожидал тошнотворно торжественных фанфар, но вместо зтого у него было такое чувство, будто он продал «боинг» по объявлению в газете.

— А те два вампира — так и сидят там внизу?

— Да, нудят и фыркают, — сказала Дженет. У нее был такой вид, словно она собиралась поделиться какой-то новостью, но передумала. Вместо зтого она решила сменить тему: — Флориан, Уэйд когда-то работал на вас. Что именно он делал? Как только мы пытаемся затронуть этот вопрос, он молчит, словно воды в рот набрал.

— Нежная, как персик, задница Уэйда заставляла меня каждую ночь воспарять на седьмое небо.

— Флориан! Это неправда, и ты это знаешь.

— Да успокойтесь вы, вспыльчивый юноша.

Флориан оглядел всех собравшихся в гостиной.

— По большей части юный Уэйд доставлял контрабандой образцы для моей лаборатории — породы и разновидности, находящиеся под угрозой уничтожения. Самый большой груз, который он когда-либо привез, был морской контейнер с тихоокеанскими тисами. — Флориан пристально посмотрел на Уэйда. — Эх ты, лесоруб. — После этого он снова обратился к присутствующим: — Мне нужна была их кора для тамоксифена — лекарства от рака груди. Еще он привозил контрабандой дельфинов, на которых ставили раковые пробы.

— Ставить раковые пробы на дельфинах? — Ники была потрясена.

— Разумеется, милочка. Мерзкие, мерзкие твари. Они изнасилуют вас, придушат и выпотрошат вашу сумочку за три секунды, если им только дать такую возможность. Флотилии по ловле тунца оказывают нам большую услугу.

— Вы шутите.

— Кстати, Уэйд действительно был замечательным работником. Иногда его работа была по необходимости грязной, но он никогда не жаловался. С другой стороны, я хорошо ему платил, но что же он в конце концов сделал? Бросил меня ради... жены бейсболиста.

— А помнишь, как однажды катер Эдди, полный кодеина, пропорол себе брюхо о коралловый риф, окружавший лагуну тетушки Вильгельмины? Вся тамошняя дельфинья колония впала в кататоническую эйфорию.

— А, эта сумасшедшая корова. Она до сих пор истязает меня этим всякий раз, что мы играем в трик-трак у нее в гостиной. А сколько музейных полотен Джаспера Джонса гниют у нее по стенам. Все этот соленый воздух.

Флориан вздохнул.

— Как Эдди? Все еще крутится?

— Эдди ушел в лучший мир, Уэйд. По милости пиратов из Санто-Доминго, которые позарились на его лодку, набитую самсунговской электроникой. Можешь утешаться тем, что из его скелета со временем вырастет чудесный коралловый риф.

Уэйд и Флориан ударились в воспоминания; Дженет подошла к Теду с Ники. Через несколько минут Уэйд уголком глаза заметил, как его отец и мачеха вспыхнули изнутри — словно мирная волна света прошла сквозь них. Между тем Флориан продолжал причитать:

— ...но, конечно, этот старый индюк никогда больше со мной не разговаривал, после того как мы по несчастной случайности выронили «тринитрон» из «сессны» на его личную взлетную полосу — багамское правительство срыло ее сразу после твоего отъезда, — и я подчеркиваю — по несчастной случайности. По всей видимости, его сводный брат совершал ночную посадку и зацепился колесом за этот самый телевизор. Четыре тысячи сигар «монтекристо» разлетелись по всей полосе. Если тебе интересно мое мнение, то вот кому следовало бы продырявить желудок скрепкосшивателем — чтобы сбросил фунтов пятьдесят.

Тед и Ники прервали их, держась за руки и улыбаясь, как влюбленные подростки.

— Мы хотим прогуляться и немножко подышать свежим воздухом, — сказал Тед.

Оба подмигнули Флориану.

— Спасибо, — сказала Ники.

— Спасибо, — сказал Тед.

— О, — сказал Уэйд. — Ладно, валяйте. — У них какая-то тайна.

— Вернемся примерно через час.