Загадка XIV века - Барбара Такман

В те времена особо порицались женщины, которые выщипывали себе брови и выбривали волосы надо лбом, что полагалось безнравственным, видимо, потому, что противоречило Божьим установлениям. Считалось, что демоны этим женщинам, попавшим в чистилище, в наказание за их мерзости втыкают «раскаленные шилья и иглы в места, из которых вырывали волосы». Когда некого отшельника напугал сон, в котором ему привиделась дама, подвергнутая такому же наказанию, ангел успокоил его, сказав: «Эта женщина заслужила столь ужасную кару».

Жан де Мен в «Романе о Розе» словами дуэньи повествует об ухищрениях, к которым прибегали дамы в XIII–XIV веках, чтобы привлечь к себе внимание противоположного пола. Если у дамы была красивая грудь, она носила платье с декольте; чтобы придать свежесть лицу, она пользовалась различными притираниями, но втайне, чтобы не догадался возлюбленный. Если она опасалась, что у нее изо рта дурно пахнет, то держалась от собеседника в отдалении. Дамы прелестно смеялись и даже плакали обольстительно, красиво ели и пили, стараясь не выпить лишнего и не заснуть за столом. Они ходили в церковь и на приемы в лучших нарядах и при каждом удобном случае приподнимали платье, чтобы показать красивые ноги. Они расставляли сети для всех мужчин, чтобы поймать хоть одного, а если им попадалось несколько, то они делали все для того, чтобы те о своих соперниках ничего не узнали. Дамы никогда не любили бедных, поскольку с них нечего было взять, и старались не жаловать чужестранцев, за исключением случаев, когда те им дарили деньги и драгоценности. Дама неизменно уверяла своего кавалера, что любит его без памяти, понуждая того делать подарки не только ей, но и ее матери, сестрам и даже служанкам.

Возможно, желание дам обогатиться за счет кавалеров преувеличено автором сатирического романа, но сатира всегда опирается на реальность. И для Изабеллы, согласившейся выйти замуж за Ангеррана, деньги имели существенное значение. По слухам, в штате у Изабеллы находились два-три ювелира, семь-восемь вышивальщиц и два или три скорняка.

Если у Изабеллы к ее тридцати трем годам и были любовные похождения, то о них ничего неизвестно, но, судя по времяпрепровождению ее молодых современниц, она не была им чужда. Так, некая высокородная девица семнадцати лет соблазнила Гийома де Машо, поэта и музыканта, человека намного старше ее годами. Возможно, этой девицей была Агнесса Наваррская, сестра Карла Злого. Но кто бы ни была та девица, она понуждала Машо посвящать ей стихи и песни и наконец побудила его предать гласности их отношения в откровенной поэме «Правдивая история». Агнесса — станем так называть ту девицу — передала поэту золотой ключ от своего пояса целомудрия, охранявшего ее «самую недоступную драгоценность». Но, как впоследствии обнаружил Машо, Агнесса все время обманывала его точно так же, как, оказалось, преданная Фьяметта, внебрачная дочь неаполитанского короля, обманывала Боккаччо.

Средневековые девушки достигали брачного возраста в пятнадцать-семнадцать лет, но знатные, высокородные девочки могли быть выданы замуж в детстве или даже в младенчестве. Одна девица, пятнадцатилетняя героиня из стихотворения Дешана «Разве я не прекрасна?», как и Агнесса, имела ключ от своей «драгоценности», но вряд ли такой предмет был принятым в обиходе. Скорее всего, Дешан был знаком с поэмой Машо и этот атрибут героини перенял у него. Считают, что пояс непорочности заимствован из практики мусульман, использовавших для сохранения «драгоценности» женщин специальные скобки с замочком, завезенные в свое время в Европу. Однако это специфическое устройство, потрафляющее чувству собственности мужчин, находчивым европейкам, вероятно, доставляло гораздо меньше хлопот, чем порабощенным восточным женщинам.

В каждой строфе своего сочинения Дешан воспевает женские прелести — алые уста, зеленые глаза, тонкие брови, изящный подбородок, лебединую шею, высокую грудь, осиную талию, стройные ноги — и сопровождает описание это рефреном «Разве я не прекрасна? Разве нет? Разве нет?». Разумеется, это — мужское видение привлекательной девушки, но и Агнесса, и насмешливая Фьяметта были реальными женщинами, хотя обе сделались известными — а виртуально вместе с ними и другие средневековые женщины — благодаря мужскому перу. Сами женщины о себе не высказывались, разве что страдалица Элоиза, жившая в XII веке, и феминистка Кристина Пизанская из XIV столетия. Большинство женщин безмолвствовало.

Средневековые незамужние женщины — как знатные, так и простолюдинки — мало чего не знали об интимных связях с мужчинами. Известны назидательные рассказы шевалье де Ла Тур Ландри, в которых он предостерегает девушек, растущих без матери, от необдуманных чувственных поступков. В своих сочинениях он осуждает разврат и внебрачные связи, иллюстрируя назидания как ссылками на былое (рассказы о дочерях Лота и кровосмешении, которому подверглась Фамарь), так и примерами из окружающей его жизни. Так, он осуждает некую даму, которая для того, чтобы проводить время с возлюбленным, каждый раз говорила мужу, что отправляется в паломничество согласно данному обету. Другой рыцарь из рассказа того же автора советует даме не ходить по ночам в спальни к мужчинам и не принимать у себя всякого без разбора.

В средневековье были популярны не только рыцарские романы. Наряду с ними получили распространение фаблио, небольшие, чаще юмористические рассказы, порой грубые, непристойные и гротескные. Иногда написанные в стихах, как пародии на рыцарские романы, они трактовали интимные отношения как плотские удовольствия и при чтении вслух хорошо принимались публикой: в замках, в тавернах и, возможно, даже в монастырях.

Изабелла могла слышать рассказы Жана де Конде, поэта и ее современника, в Эно, при дворе ее матери. Тематику его сочинений можно проиллюстрировать повествованием об игре в «Правдивый рассказ», проводившейся при дворе перед началом рыцарского турнира. Королева спросила некого рыцаря, есть ли у него дети, на что тот ответил, что у него нет детей. И действительно, он не выглядел человеком, способным в постели доставить удовольствие женщине, ибо «его борода была чуть больше пушка, существующего у дамы в известном месте». Королева ответила, что верит ему, «поскольку легко судить по состоянию сена, хороши ли вилы для ворошения». Затем рыцарь задал королеве вопрос: «Ответь мне без утайки, есть ли у тебя волосы между ног?» Королева ответила отрицательно, что рыцарь прокомментировал: «Я верю тебе, ведь на утоптанной дорожке трава не растет».

Авторы фаблио в основном смеются над обманутыми мужьями, но иногда эта незавидная участь выпадает на долю незадачливого любовника. В этих рассказах мужчины изображаются как привлекательными, так и противными, а женщины неизменно выступают в роли соблазнительниц и обманщиц. Они непостоянны, неразборчивы в средствах, бесстыдны, вздорны, распутны. Фаблио в известной степени реалистичны, но вряд ли ближе к жизни, чем рыцарские романы, а вот изображение в этих рассказах женщин как непристойных особ отражает общее отношение к ним того времени, тон которому задавала церковь.

Церковь считала женщин коварными искусительницами, помехой святости, ловушкой дьявола для поимки мужчин. В «Зеркале» Винсента из Бове, энциклопедии XIII столетия, любимого сочинения Людовика Святого, женщина — «ненасытное существо, которое постоянно смущает мужчин и способствует их разорению, а также вместилище разнообразных тревог и препятствие набожности». Винсент был доминиканским монахом, членом ордена, породившего инквизицию, и, возможно в угоду своим собратьям, слегка переусердствовал в обвинениях, но и другие проповедники того времени женщин не жаловали. Они объявили женщин рабынями тщеславия и суетной моды, понуждавшей их облачаться в непристойные одеяния, вызывающие похотливые желания у мужчин. Правда, в то же время проповедники признавали, что многие женщины слишком заняты детьми и домашним хозяйством, для того чтобы должным образом думать о служении Богу.