Чума Атлантиды - А. Дж. Риддл

Где-то близ побережья Сеуты

Средиземное море

Сквозь окно вертолета Дориан смотрел на проносящуюся внизу воду. Солнце блестело на темной глади, будто маяк, указывающий ему путь.

Он думал о белой двери света в Германии. Куда она ведет? В иной мир? В иное время?

Слоун включил микрофон в шлемофоне.

– Ожидаемое время прибытия?

– Часа три – три с половиной.

Удастся ли им добраться до места раньше Кейт с ее свитой? Если только впритык.

– Вызовите аванпост.

Минуту спустя Дориан уже говорил с командиром гарнизона острова Альборан.

* * *

Лейтенант Иммари на острове Альборан дал отбой и оглянулся на четверых солдат, которые играли в карты и курили.

– Поставьте-ка кофе. Надо протрезвиться. К нам гости.

* * *

Дэвид пытался переварить слова Кейт: «Я и есть Омега».

В комнату вплыл Шоу со словами:

– Я поставил кофе… – и уставился на них. – Что-то стряслось? Вид у вас такой, будто привидение увидели.

– Мы работаем, – огрызнулся Дэвид.

– Я с удовольствием выпью кофе, – развеяла напряженность Кейт. – Спасибо, Адам.

– Конечно, – отозвался Шоу. – Доктор Чанг? Доктор Янус?

Дэвид заметил, что его в кофейную перекличку англичанин не включил. Ну и хорошо.

– О да, буду весьма обязан, – пробормотал доктор Чанг, все еще погруженный в раздумья.

Доктор Янус уставился за окно с непроницаемым выражением лица. Сообразив, что все его ждут, он быстро проронил:

– Нет, спасибо.

Шоу вернулся с двумя чашками кофе и замешкался у окна, по диагонали за спиной Дэвида. Вэйл не видел его, но знал, что англичанин там. А вот это уже нехорошо.

Янус заговорил первым:

– Я ничуть не сомневаюсь в том, что вы сказали, Кейт. Хочу дать это понять с самого начала. Однако я желал бы пересмотреть наши ключевые предпосылки и исследовать несколько… возможностей.

Дэвиду показалось, что Кейт немного напряглась, но она лишь отхлебнула кофе и кивнула.

– Первое предположение, – продолжил Янус, – что этот тибетский гобелен являлся документом, запечатлевшим взаимодействие атлантов с людьми, в частности, их вмешательство ради спасения людей семьдесят тысяч лет назад – путем введения гена Атлантиды, изменившего человеческие мозговые связи и участь человечества, а затем их предупреждение людям перед Великим Потопом. Остальная часть гобелена, как мы полагаем, изображает события грядущего. По этому поводу у меня есть вопрос, но пока что я о нем умолчу.

Наше второе предположение заключается в том, что записка Мартина являет собой хронологию, попытку расшифровать прошлое, обозначить поворотные точки, которые могут подвести нас к созданию лекарства от чумы.

Третье и последнее предположение сводится к тому, что эта хронология обозначает недостающую дельту – точку, в которой вмешательство атлантов в человеческую эволюцию не удалось – где-то в районе Великого Потопа и падения Атлантиды. Мистер Вэйл высказал гипотезу, что к этому событию привела схватка между двумя фракциями атлантов. Сказав все это, я бы постулировал, что Омегой – последствием всех вмешательств атлантов в эволюцию человечества – являются пережившие Чуму Атлантиды. В частности, стремительно эволюционирующие. Разве это не тот итог, к которому стремились атланты? Это наиболее очевидный выбор. Как ученый я всегда в первую очередь рассматриваю простейшее объяснение, прежде чем исследовать более… экзотические возможности.

Дэвиду аргументация Януса показалась убедительной. Он хотел заговорить, но Кейт его опередила:

– Тогда почему Мартин поставил в хронологию мое имя прямо над Омегой?

– Для меня это вопрос, – признался Янус. – Полагаю, это выявит рассмотрение мотивов Мартина. Нам известно, что все, что он делал: все его исследования, его сделки, его компромиссы, – преследовало одну цель: защитить вас. Я считаю, что таков же его мотив и здесь. Он хотел, чтобы, если его записки обнаружат, читатель отыскал бы вас и позаботился о вашей безопасности, чтобы вы были под рукой для их расшифровки, рядом с тем, кто разрабатывает лекарство.

Дэвид кивнул. Это казалось убедительным.

– Закономерность представляется логичной, – отозвался Чанг. – Однако в моем восприятии есть проблема с хронологией. Семьдесят ТЛ: Адам, введение гена Атлантиды. Двенадцать с половиной ТЛ: падение Атлантиды, пропавшая дельта. Пятьсот тридцать пятый и тысяча двести пятьдесят седьмой годы: второй Тоба, два извержения и последующие вспышки бубонной чумы, начало Темных веков, потом их конец, сменившийся эпохой Возрождения. Далее тысяча девятьсот восемнадцатый год: Колокол, артефакт атлантов, спровоцировавший испанскую инфлюэнцу. А в этом году следующая вспышка из-за Колокола. Чума Атлантиды. Мартин напутал с датами: тысяча девятьсот восемнадцать… тысяча девятьсот семьдесят восемь. Вместо семьдесят восьмого должен стоять этот год – текущая вспышка и порождает Омегу.

– Это было бы логично, – поддержал Янус.

– Когда ты родилась? – спросил Дэвид. – Э-э, я спрашиваю из чисто научных побуждений.

– Умница, – промолвила Кейт. – Я родилась в семьдесят восьмом году. Однако… зачали меня в восемнадцатом.

– Что?! – почти в один голос воскликнули Янус с Чангом.

Дэвид услышал, как Шоу покидает свое место у него за спиной, чтобы встать перед группой, впервые проявив интерес к беседе.

– Это правда, – заявила Кейт. – Мартин – мой приемный отец. Мой биологический отец был горным инженером и офицером армии США во время Первой мировой войны. Иммари наняли его для проведения раскопок в сооружении атлантов под Гибралтаром. Он сделал это в обмен на согласие отдать ему руку моей матери. То, что он раскопал – Колокол, – и послужило причиной эпидемии испанки. Ирония заключалась в том, что болезнь унесла жизнь моей матери. Но сооружение, которое откопал отец, содержало комнату с четырьмя трубами. Он обнаружил, что они являются целительными и гибернационными камерами. И поместил мою мать – и меня в ее утробе – в одну из труб, где мы пребывали до семьдесят восьмого года – года моего рождения.

* * *

Доктор Артур Янус откинулся на спинку дивана. «Это может все изменить».

* * *

Слова Кейт шокировали доктора Шэня Чанга, хоть он уже и знал о Колоколе и гибернации; эта часть его ничуть не удивила.

В 1978 году Шэнь был рядовым исследователем в проекте, затеянном «Иммари Интернейшнл». Однажды утром ему позвонил Говард Киган – человек, о котором он до той поры не слышал. Киган сказал, что он – новый глава организации Иммари и ему требуется помощь Шэня, что Шэнь будет щедро вознагражден, что ему больше никогда не придется тревожиться о финансировании исследований и что он совершит невероятное дело – дело, которое спасет мир, – но никогда не сможет никому об этом поведать.