Похититель моего сердца - Донна Валентино

И снова Камерону показалось, что Харрингтон намеренно перебил его, пока он не успел сказать что-нибудь существенное. И все еще не выдал его.

Кромвель откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул.

– Вы, кажется, сказали, что знаете его, Харрингтон. Вам что-нибудь говорит его имя?

– Пока нет, сэр, но я обязательно вспомню. Давайте посадим его под замок, пока не оживится моя память. Поскольку у этого парня такие королевские претензии, он должен оценить удобство Тауэра. Замок был построен королем, мистер Делакорт, и его гостями являлись замечательные люди, уж никак не менее значительные, чем вы.

Едва заметным движением руки Кромвель приказал сделать так, как предлагал Харрингтон.

Так же, наверное, было и с конфискацией Бенингтон-Мэнора, подумал Камерон, когда его не слишком любезно подтолкнули к двери. Кто-то предложил, а лорд-протектор приказал выполнить. Просто учел чью-то просьбу и сделал едва заметное движение рукой. В этот момент жизнь Камерона перевернулась.

Впрочем, не исключено, что она даже изменилась к лучшему. Вместо долгих нудных лет одиночества в Бенингтон-Мэноре, с уверенностью в душе, что он неудачник, поскольку не заслужил обращение «сэр», Камерон нашел Джиллиан, и теперь его приводило в трепет сознание того, что он значителен сам по себе, а не из-за титула или рыцарского звания. Выходит, до этого он мечтал не о том, мучился не теми сомнениями.

Камерон, не выдержав, усмехнулся. Он точно знал, что ему нужно для счастья, именно теперь, когда у него не оставалось шансов. Простые радости: учиться у доктора Боуэна, стать нужным людям благодаря своим умениям, полученным от старика, любить Джиллиан, растить детей и учить их гордиться собой и своими мечтами, даже самыми скромными, – все это теперь было для него недоступно.

Солдаты, сопровождавшие его в Тауэр, обменялись удивленными взглядами, когда смех Камерона эхом отскочил от стен. Возможно, Камерон раздражал их; по какой-то причине они толкали его и кололи копьями до самого Тауэра, где из убогой камеры открывался прекрасный вид на город и дороги, бегущие, извиваясь, из его центра.

Перед уходом солдаты сняли с него веревки, и теперь Камерон мог взяться за прутья оконной решетки, когда смотрел на улицу. Он благодарил Бога за то, что оказался в камере с видом на Челмсфордскую дорогу, по которой должна была ехать Джиллиан. Но исполнит ли она его приказ? Камерон не мог избавиться от воспоминания об охватившем ее ужасе и оцепенелой покорности в голосе, когда она сказала, что никогда не сможет покинуть свой дом. Может быть, он подталкивал ее слишком сильно, ожидал от нее слишком многого?

И все же она должна приехать к нему. Должна. Он будет наблюдать за дорогой каждую минуту, не спать, не есть до тех пор, пока фургон не проедет мимо Тауэра и он не будет уверен, что Джиллиан и ее отец в безопасности.

Дважды в день Джиллиан ездила в Брамбер, каждый раз выбирая другую объездную дорогу, но умудрялась обязательно проезжать мимо валунов около Скупперз-Филд по пути туда и обратно. Мартин сказал ей, что если Карл Стюарт придет в отряд Камерона, они его доставят или к валунам, или прямо к Джиллиан.

Дважды в день валуны оставались справа от нее, и дважды – слева. Она ездила с приотворенными дверцами и каждый раз ожидала услышать тяжелый приглушенный стук и скрип, означающие, что царственный груз прибыл. При этом ее сердце колотилось о ребра, а дыхание становилось тяжелым.

Камерона арестовали в субботу, а сейчас был уже вторник. Хотя Мартин ничего не говорил ей, она знала, что это последний из выторгованных дней, когда еще можно было выполнить задуманное. Если Карл не придет, Мартин заставит ее запереть дом и ехать в Линчестер, а сам отправится в лес, чтобы вместе с людьми Камерона придумать новый план.

Джиллиан уже подумывала, не опоить ли Мартина травяным чаем, чтобы потом связать и уложить рядом с Эдмондсом, которому она принесла поесть, перед тем как уехать в очередную поездку в лес. Она опустилась на колени в стойле и кормила солдата с ложки, а он с ненавистью сверкал на нее глазами…

Вдруг на стену сарая надвинулась длинная тень. Пришедший был высок и широкоплеч, двигался легко и грациозно.

– Камерон! – воскликнула Джиллиан и пролила горячий суп прямо Эдмондсу на колени. Тот завизжал от боли, а она в это время повернулась, широко раскинув руки и счастливо улыбаясь.

Однако стоящий в дверях конюшни человек не улыбнулся ей в ответ.

– Вы не Камерон, – сказала она, опуская руки. Джиллиан знала, что это звучит глупо, но разочарование было настолько острым, что она ничего не могла с собой поделать и просто смотрела: волосы короче, плечи уже… Правда, рост тот же, но это не был Камерон.

– Прошло много лет, – сказал пришелец. – Я думаю, у меня есть преимущество перед вами, потому что я был ребенком, когда мы последний раз виделись. Вы изменились не так сильно, как я, мисс Боуэн.

Судя по тому, насколько легко он двигался, это был молодой человек едва ли старше двадцати лет. Лицо его казалось грязным и изможденным, под глазами залегли темные круги; одежда его выглядела так, как будто в ней долго ехали верхом и много дней не снимали.

Проблеск узнавания с трудом пробился сквозь уныние Джиллиан.

– О, так вы, должно быть, король!

– Карл Стюарт, к вашим услугам, сударыня. – С усталой улыбкой юноша склонился перед Джиллиан в учтивом поклоне.

Внешность Камерона более благородна, подумала она. Стоны Эдмондса завершились коротким звуком наподобие лая, который издает гончая, учуявшая кролика.

– Как поживает ваш отец?

– Он в добром здравии, – сказала Джиллиан и отчего-то прибавила: – Ваши волосы подстрижены как у круглоголовых.

– Да. – Карл провел рукой по спутанным, грубо обрезанным волосам, едва закрывавшим уши. – Это для маскировки.

– Камерон не знал, а то он бы тоже подстригся. – Джиллиан невольно вздохнула.

Несколько мужчин быстро вошли с улицы и окружили короля.

– Кто этот нытик? – спросил неряшливый парень, кивнув в сторону Эдмондса.

– Судя по форме, он из армии Кромвеля, – ответил другой. – Как республиканский солдат оказался связанным в вашем сарае, мисс?

Запинаясь, Джиллиан рассказала, что произошло при аресте Камерона.

– Вы имеете в виду, что у Кромвеля наш мистер Делакорт, а у вас только этот? Ты нам ничего не говорил, дружок. – Неряшливый парень осуждающе уставился на Мартина, и тот, вспыхнув, стал сосредоточенно рассматривать своя ноги.

– Убейте его, – приказал король.

– Но… – протестующе начала Джиллиан.

– Не Мартина, солдата. Правильно, ваше величество?

– Вы не можете убить никого из них.

– Убейте его, но после того как мы с леди уйдем, – уточнил король и, обхватив Джиллиан за плечи, увел ее из конюшни.