Пурпурные реки - Жан-Кристоф Гранже

– Расследуешь какое-то дельце? Ладно, нет проблем. Я слушаю.

– У меня есть два идентичных отпечатка. Первый принадлежит девочке, умершей четырнадцать лет назад. Второй – взрослой женщине, подозреваемой в преступлении, совершенном сегодня. Что скажешь?

– Ты уверен, что девочка умерла?

– Абсолютно. Я говорил с человеком, который держал руку трупа и прижимал пальцы покойной к подушечке с краской.

– Тогда вот что я скажу: это ошибка в протоколе. Либо ты, либо твои молодцы что-то напутали, снимая отпечатки на месте преступления. Два разных человека не могут иметь одинаковый рисунок пальцев, это невозможно. НЕ-ВОЗ-МОЖ-НО!

– А если это члены одной семьи? Например, близнецы? Я помню твою методику и...

– Только отпечатки однояйцовых близнецов могут иметь сходные черты. Законы генетики бесконечно сложны: существуют тысячи параметров, определяющих конечный рисунок дактилоскопических бороздок. И чтобы эти рисунки совпали, требуется какое-то фантастическое стечение обстоятельств.

– У тебя дома факс есть?

– Я сейчас не дома. Я еще в лаборатории. – Он печально вздохнул. – Никто нас, бедных ученых, не жалеет, не щадит.

– Я могу переслать тебе карточки с отпечатками?

– Присылай, но ничего нового я тебе все равно не сообщу.

Лейтенант молчал. Моссе опять испустил тяжкий вздох.

– Ладно, я иду к факсу. Позвони мне сразу же, как отправишь свое добро.

Карим вышел из комнатки, где он уединился, чтобы позвонить, отправил факсы и, вернувшись обратно, нажал на «повтор» своего телефона. Жандармы бегали взад-вперед, в суматохе никто не обращал на него внимания.

– Да, это впечатляет! – прошептал в трубку Моссе. – Ты точно уверен, что первые отпечатки принадлежат умершей?

Кариму вспомнились черно-белые снимки, сделанные на месте аварии: хрупкое изуродованное тельце девочки в железной мешанине. И лицо старого дорожного служащего, сохранившего карточку с отпечатками.

– Уверен, – ответил он.

– Значит, была какая-то путаница в идентификации трупа при снятии отпечатков. Сам знаешь, такое часто случается и...

– Да пойми же ты! – прервал его Карим. – Мне наплевать на то, что записано в карточке, на имена и фамилии. Главное в другом: рука погибшей девочки идентична руке женщины, державшей оружие сегодня ночью. Вот и все, черт побери! Мне все равно, кто она такая; главное, что это одна и та же рука!

Наступило молчание. Тревожное, долгое. Потом Моссе засмеялся.

– Нет, такое невозможно. Это все, что я могу тебе сказать.

– А я думал, ты у нас гений. Должно же быть какое-то объяснение!

– Какое-то всегда находится. Мы с тобой это хорошо знаем. И я уверен, что ты его найдешь. Позвони мне, когда дело прояснится. Я люблю истории с хорошим концом. И с рациональным объяснением.

Карим пообещал и выключил телефон. Шестеренки у него в голове со скрипом вращались впустую.

Выйдя в коридор, он снова увидел Марка Коста и Патрика Астье. Судебный врач нес кожаный саквояж, вид у него был крайне мрачный.

– Еду в больницу Аннеси, – объявил он, бросив недоверчивый взгляд на своего коллегу. – Мы... нам только что сообщили, что там уже два тела, будь оно все проклято! И еще тот мальчик, сыщик Эрик Жуано... его тоже... Нет, это не расследование, это какой-то кровавый покер!

– Я уже в курсе. Сколько времени тебе понадобится?

– Ну... минимум до рассвета. Там уже работает один врач. Дело-то набирает обороты.

Карим изучал заостренные черты своего собеседника, одновременно и юношеские и стертые. Доктор явно боялся, но Абдуф чувствовал, что в его присутствии тот чувствует себя спокойнее.

– Кост, мне тут пришла в голову одна штука... Вот что я хочу тебя спросить: в своем первом отчете ты написал, что жертва была удушена каким-то тонким проводом – либо тормозным тросиком, либо рояльной струной. Как по-твоему, Серти удушили таким же?

– Да, наверняка. Тот же рисунок плетения и та же толщина.

– Если это рояльная струна, ты мог бы определить ноту?

– Ноту?

– Да, музыкальную ноту. Можешь ли ты по диаметру струны точно определить, какой ноте и октаве она соответствует?

Кост нерешительно улыбнулся.

– Я понял, что ты имеешь в виду. Диаметр-то мне известен. Ты хочешь, чтобы я...

– Ты или твой ассистент, не важно, но этот вопрос меня очень интересует.

– У тебя появилась версия?

– Еще не знаю.

Патологоанатом задумчиво вертел в руках очки:

– Как с тобой связаться? У тебя есть мобильник?

– Нет.

– Теперь есть!

С этими словами Астье сунул Кариму в руку свой мобильный телефон, крошечный черный хромированный аппаратик. Араб недоуменно взглянул на него. Инженер улыбнулся:

– У меня их два. Думаю, в ближайшие часы он тебе пригодится.

Они обменялись номерами, и Марк Кост ушел. Карим обратился к Астье:

– А ты чем будешь заниматься?

Тот развел руками.

– Не знаю. Пока мне нечего положить на зуб моей машинке.

Карим тут же попросил инженера помочь ему в расследовании и на первый случай выполнить два поручения.

– Целых два? – с восторгом переспросил Астье. – С великим удовольствием!

– Первое: нужно просмотреть архивы гернонского РУКЦ, а именно – свидетельства о рождении.

– Что нужно искать?

– Двадцать третьего мая семьдесят второго года там родилась Жюдит Эро. Проверь, не было ли у нее брата или сестры-близнеца.

– Это малышка, чьи отпечатки ты нам показал?

Карим кивнул. Астье задал новый вопрос:

– Ты думаешь, у нее был близнец с такими же отпечатками?

Сыщик смущенно улыбнулся.

– Я знаю, это не лезет ни в какие ворота. Но все-таки проверь.

– А второе?

– Отец Жюдит погиб в дорожной катастрофе.

– Как, и он тоже?!

– Да, и он тоже. Но с той разницей, что он ехал на велосипеде и столкнулся с машиной. В августе восьмидесятого года. Его звали Сильвен Эро. Пошуруй-ка в здешних архивах; я уверен, что ты найдешь это дело.

– А что тебя интересует?

– Обстоятельства его гибели. Парня сбил грузовик, который бесследно испарился. Проверь каждую деталь. Может, там есть что-нибудь подозрительное.

– Типа имитации несчастного случая?

– Примерно так.

И Карим направился к двери. Астье задержал его: