Союз горцев Северного Кавказа и Горская республика. История несостоявшегося государства, 1917–1920 - Майрбек Момуевич Вачагаев

решение вопроса с горцами. Однако, нанеся удар по политической верхушке казаков Кубани, по словам атамана Филимонова, «следуя безрассудным советам молодых генералов и потворствуя их тщеславным планам, Деникин подрубил сук, на котором сидел сам»[788].

Тем временем на Северном Кавказе Добровольческая армия, несмотря на бравые заявления о победе, вынуждена была держать большое число своих войск. После захвата равнинной части предстоял второй этап — продвижение в горы. Командование белых не могло не понимать, что вторжение в горы приведет к еще более затяжной борьбе. Вместо того чтобы обезопасить свой тыл, Белая армия фактически заложила мину, которая могла взорваться в любую минуту.

6 сентября 1919 года в селе Урус-Мартан был проведен съезд чеченского народа, на который власти пригласили только тех, кто признавал власть генерала Деникина. Уже тот факт, что правитель Чечни генерал Э. Алиев не выступал на съезде первым лицом, свидетельствовал о конфликте с командованием деникинцев. Съездом руководил председатель Чеченского исполнительного совета И. Чуликов. Было решено создать единый фронт борьбы против отрядов шейха Узун-хаджи. За каждым делегатом закреплялся населенный пункт в Грозненском округе, для того чтобы не допустить в них формирования каких бы то ни было сил в поддержку шейха Узун-хаджи. В решении съезда особо указывалось, что именно Грозненский округ должен стать базой против Узун-хаджи. Это и есть признание фактической власти деникинцев на сентябрь 1919 года в Чечне.

Три недели спустя, 24 сентября, в Грозном под руководством того же И. Чуликова проходит собрание представителей крупнейших родов Чечни, где было объявлено о создании Чеченского комитета по изгнанию большевиков и банд Узун-хаджи из пределов равнинной Чечни. Председателем был избран Ибрагим Чуликов, товарищем председателя — Ахмет Цутиев и членами комитета — Ахмат-хан Эльмурзаев, Магомат Мациев, Ахмат Арсамирзоев, Умар Хамирзоев, Абдул-азани Мустафинов, Эмби Исламов, Кесум Баширов, Абубакар Мирзоев, Эльмурза Мациев и Эши Яндаров[789].

Организованное сопротивление в Чечне (под руководством шейха Узун-хаджи) и в Дагестане (под руководством шейха Али-хаджи Акушинского) заставило Добровольческую армию сменить тактику в Горской республике. Уже в июне 1919 года шейх-уль-ислам Али-хаджи Акушинский обратился к генералу Халилову с требованием дать ответ, на каком основании тот сдал военное снаряжение казакам и готов ввести их в Темир-Хан-Шуру. Шейх Али-хаджи прямо предложил генералу отказаться от идеи сотрудничества с казаками, обещая ему в ответ Божий гнев и напоминая, что младшие офицеры, в отличие от высших офицеров, признавших генерала Халилова правителем, стоят за ним и готовы к борьбе[790]. В ответ генерал Халилов заявил, что приглашение казаков было связано с тем, что вокруг самого шейха собрались большевики, и он предлагает ему произвести самороспуск Совета обороны[791].

12 декабря 1919 года командование Добровольческой армии направило делегацию во временную столицу Горской республики село Леваши с сообщением о готовности признать руководство Горской республики в лице ее действующего органа — Совета обороны — и о том, что готово отвести свои войска из Дербента и Темир-Хан-Шуры, но оставляет за собой временный контроль над городом Петровском[792].

Наверное, с этим было связано появление приказа главноначальствующего Северным Кавказом И. Эрдели.

«Приказ Главноначальствующего Северного Кавказа.

Ход исторических событий на Кавказе уже призвал к жизни новые государственные образования Дона, Кубани и Терека, а также Грузии, Азербайджана и Армении. И одни лишь горские народы Северного Кавказа остаются разъединенными и не имеют возглавляющего их общепризнанного органа народной власти, способного водворить порядок и спокойствие и защитить эти народы от натиска враждебных им сил. Вследствие сего и в связи с создавшейся на Юге России обстановкой, я признал своевременным для блага горских народов и всего населения Северного Кавказа пойти навстречу заветным стремлениям горских народов и создать на территории Кабарды, Осетии, Ингушетии, Чечни, кумыкской плоскости, Салаватии и Дагестана объединенное государственное образование со своим законодательным органом, избранным на демократических началах, и выборным правительством, облеченным полнотою законодательной, исполнительной и судебной власти, признать фактически, впредь до окончательного разрешения этого вопроса Всероссийским Учредительным Собранием, таким государственным образованием Союз горцев Северного Кавказа…»[793]

По сути, это свидетельствовало о начале конца Добровольческой армии в Дагестане и на всем Северном Кавказе. Желание признать Совет обороны после того, как в феврале и марте 1919 года была занята территория Горской республики, свидетельствовало не столько об усилении Горской республики, сколько об ослаблении хватки деникинской армии на Северном Кавказе и необходимости перебросить войска из этого региона на север, против наступающих частей Красной армии. Таким образом, Добровольческая армия потеряла год и десятки тысяч людей, удерживая Северный Кавказ, вместо того чтобы бороться с главным своим врагом — большевиками.

Тем временем с севера, из-под Харькова, Полтавы, Ростова, Киева и Новочеркасска под натиском большевиков на Северный Кавказ устремились десятки тысяч беженцев. Во Владикавказе все учебные здания, отели и целые улицы были освобождены для устройства прибывающих в город беженцев[794]. Люди пытались прорваться в Грузию, но граница была закрыта с обеих сторон.

Северо-Кавказское эмиратство шейха Узун-хаджи

Если и не основную, то довольно существенную роль в ослаблении позиций Добровольческой армии в регионе сыграла политика накшбандийского шейха Узун-хаджи родом из селения Салты, Дагестан. Он являлся одной из ключевых фигур прошариатской партии на Северном Кавказе. В этой номинальной, но фактической по своей значимости и авторитетности партии были такие фигуры, как муфтий Северного Кавказа Н. Гоцинский, шейх А. Митаев, Узун-хаджи, шейх Али-хаджи Акушинский, Сугаипмулла Гайсумов и многие другие. Но сторонники необходимости утверждения шариата среди горцев не были едины, они были разделены на непримиримые группы, образованные по степени значимости того или иного шейха.

Было бы совершенно неправильно недооценивать роль шейха Узун-хаджи в годы, предшествовавшие установлению советской власти[795]. Его признавали лидером части мусульман, стоявших на позиции имама Шамиля в горной части Чечни и Дагестана. Дважды сосланный на каторгу и дважды сбегавший из мест ссылки, годами живший в бегах, но при этом сумевший в эти же годы совершить хадж, то есть пересечь границу империи, после чего вновь вернуться к себе в Дагестан, он стал своего рода живой легендой для региона. Образованный исламский теолог, хваткий и не знающий страха, он был не самым удобным собеседником для тех, кто хотел с ним обсудить