В тени кукловода - Елена Малиновская

Я опустила голову, пряча выражение лица в тени и не имея ни малейшего желания спорить с Луциусом.

Конечно, я могла бы ему напомнить древнюю истину. Если сражаешься с чудовищем – главное, самому при этом не стать чудовищем. Но каков в этом смысл? Все равно он со мной не согласится.

– Не соглашусь, – подтвердил Луциус. Неожиданно прищурился, с подозрением вглядываясь в меня, и в висках не сильно, но ощутимо закололо.

Я напряглась, уже понимая, что последует дальше.

– Вижу, что этот Дариэль опять досаждал тебе. – Луциус грозно сдвинул брови. – Вот ведь… надоеда. Пожалуй, стоит с ним серьезно поговорить.

– Не надо, – жалобно попросила я. – Я ведь не дала ему согласия.

– Но задумалась. – Луциус неодобрительно зацокал языком.

Я виновато понурилась, всем своим видом выражая искреннее раскаяние.

– Не переигрывай, – осадил меня Луциус. Впрочем, почти сразу вновь расплылся в широкой улыбке и добавил: – А ладно. Не хочу портить себе отличное настроение! И не переживай за этого проныру. Ничего я ему не сделаю, хотя и хочется. Все-таки победил я Тициона лишь благодаря ему. Хотя, не скрою, до последнего сохранялся риск того, что упрямец и перед лицом смерти не пожелает отступиться от своих принципов.

Я открыла рот, желая задать Луциусу вопрос, но он небрежно отмахнулся.

– Позже, Доминика, – проговорил с усмешкой. – Чуть позже. Не люблю повторять все по нескольку раз. Сначала навестим твоих друзей на Хексе. С одним из них я точно горю желанием встретиться.

– Не трогай Альтаса, – выдохнула я просяще. – Пожалуйста!

– О небо! – Луциус мученически закатил глаза к потолку. – Досталась же мне такая сердобольная женушка!

После чего протянул мне руку, помогая встать.

Я без особого желания подчинилась. Совершенно не удивилась, когда рядом опять распахнулся телепорт.

Но перед шагом в него кинула последний взгляд на плотно закрытую дверь королевского кабинета.

Вашарий и Дольшер остались там. Как и Тицион, хотя последнего уже вряд ли можно назвать человеком. Интересно, что два кузена сейчас обсуждают?

– А вот это точно не твое дело, – обронил Луциус и втащил меня в телепорт.

– О свет души моей, о услада глаз моих – прости!

Альтас стоял на коленях и рыдал в полный голос, то и дело утирая рукавом глаза.

Увы, не приходилось сомневаться в его предательстве. Именно он рассказал Тициону о том, в каком облике я приду на встречу с Дариэлем. Когда мы вернулись в гостиничный номер, то Альтас приканчивал невесть какую по счету бутылку вина. Но при виде нас мгновенно протрезвел. Недолго думая, рухнул на пол и завыл, умоляя не убивать нас.

– Что он натворил? – с недоумением спросил Элмер.

Приятель с нескрываемым изумлением смотрел на коленопреклоненного гнома, явно не понимая, с чего вдруг тот взялся каяться в непонятных грехах.

– Передал Тициону весточку, – с любезной улыбкой уведомил его Луциус. – Маскировочные чары были превосходны, Альтас. Вот только я снял их с Доминики сразу, как мы отправились на встречу.

Гном зарыдал еще горше. Простерся ниц и принялся биться головой об пол в приступе раскаяния.

– Нет мне пощады! – провыл глухо. – Доминика, я так виноват перед тобой! Честное слово, я не знал, что задумал Тицион. Я был уверен…

– Ай, да все ты знал, – перебил его Луциус. – Иначе не испугался бы так, увидев нас сейчас. Ты был уверен, маленький рыжий мерзавец, что мы не вернемся живыми. Не так ли?

Альтас зашелся в очередном слезном приступе, лежа на полу и не смея посмотреть на нас.

Я поморщилась и подошла к столу, обогнув гнома по широкой дуге.

Не скрою, мне было его жалко. Да, я понимала, что он в очередной раз предал меня. Но мне всегда было тяжело видеть чужие слезы.

– Это правда? – Элмер встал, в свою очередь немигающим взглядом уставившись на несчастного гнома. – Альтас, почему ты так поступил?

Гном не торопился с ответом. Он душераздирающе всхлипывал, всем своим видом демонстрируя полнейшее раскаяние.

– Потому что не верил в мою победу, – сказал Луциус. – И потому что предательство в его крови. Он же гном. Пожалуй, нет созданий более меркантильных, вероломных, лицемерных и подлых. Для них мерилом дружбы всегда была, есть и остается выгода. Если ты так или иначе полезен гному, то он будет беспрестанно клясться в своей верности, назовет не просто другом – братом, пообещает отдать жизнь без малейшего сомнения. Вот только все эти слова – пустой звук. Предложи гному деньги – и он, не задумываясь ни на миг, забудет обо всех своих обещаниях.

– Неправда, – рискнул возразить Элмер, который слушал откровения Луциуса, сурово сдвинув брови. – Альтас и я…

– Ты – другое дело, – не дал ему договорить Луциус. – Некогда ты помог Альтасу, и помог серьезно. Спас от очень неприятных последствий, когда тот едва не поплатился за свою жажду наживы. Такие долги гномы все-таки предпочитают не забывать. Но, собственно, ты пока особо и не интересовал Тициона. Уверен, если бы король предложил и за твою голову достойную награду – то Альтас продал бы тебя, не моргнув и глазом.

Гном в этот момент издал полный муки стона. С такой силой стукнулся головой об пол, что у меня самой невольно заныл лоб.

С таким усердием как бы череп он себе не раскроил.

– Сколько тебе предложил Тицион? – холодно спросил Луциус, скрестив на груди руки. – Только отвечай честно и без завываний о том, как сильно ты сожалеешь. А то, знаешь ли, руки так и чешутся отправить тебя в лучший из миров.

– Целое состояние, – тихо признался Альтас. – Этого бы хватило, чтобы оплатить все мои долги перед бывшими женами. И на дальнейшую жизнь с лихвой бы осталось.

Элмер от души выругался. Сжал кулаки, с настоящей ненавистью уставившись на друга.

– Тицион сказал, что Доминика не будет мучиться, – умоляющим тоном пробормотал тот, подобострастно уставившись на Луциуса снизу вверх. – А еще… Еще он даровал прощение мне и Элмеру. Пойми, было бы безумием поставить на твою победу! Ты был обречен на проигрыш.

– Ты ошибался. – Торжествующая усмешка завибрировала на губах Луциуса. – Проиграл именно Тицион.

Альтас глубоко вздохнул и вдруг приподнялся. Правда, вставать не стал, вместо этого сел, покорно сложив на коленях руки.

– Я знаю, что заслужил наказания, – сказал прямо и твердо. – Пусть будет так. Делай, что считаешь нужным.

После чего зажмурился, гордо подняв подбородок.

Я отвела взгляд. Все это было слишком неправильно и некрасиво.

– Доминика? – Луциус выжидающе посмотрел на меня. – А ты как думаешь? Все-таки это должно быть твоим решением, потому что предал он тебя. Заслужил ли наш маленький вероломный друг смерти?