Приговоренные к вечности. Часть 1. Остаться в живых - Ольга Белошицкая

— Может ли Ар Элес слиться с Землей-Основой? — в голосе Саши прозвучал странный энтузиазм, но Кольер недовольно поморщился. — И что произойдет, если разрушенная Грань не восстановится?

— Никто не знает, — проворчал старый наг. — Не было таких случаев. Есть у детей Ворона гипотеза, что пострадавшие участки могут обособиться в отдельные земли, но проверить ее до сих пор не довелось. Коллегиум изысканий Кинэна все пытается что-то нащупать, да без толку.

— Что тогда происходит из-за отсутствия Нигейра? — спросил Саша будничным тоном.

— Что происходит… — Кольер надолго замолчал. — Так просто и не объяснишь. — Мы стоим на месте. Не видим новых миров. Территориальная экспансия — это сфера Нагов. Наги говорят — куда идти, Горностаи — как идти, Дети Ворона открывают путь и хранят его, пока он нам нужен. У нас возникает множество мелких конфликтов и локальных кровопролитий, жестоких и бестолковых, растет уровень всеобщей агрессии. Мы не можем справиться с внешней угрозой. Сам видишь, мы можем сдерживать агрессию Анг Мирта, но мы не можем ее прекратить. И что будет с Ар Соль, если разумные Основы все-таки придут сюда? Ворон будет держать оборону до последнего, но однажды его сил не хватит.

— Существует ли однозначный ответ, почему Нигейр не воплощается? Или никто не может этого объяснить? И другие Вечные, места которых пустуют?

Кольер задумчиво покачал головой.

— Только догадки. Допустим, Нигейра нет, потому что его упокоили силой. Об этом ты нигде не прочтешь — не принято писать, — добавил он, видя изумление Саши. — Божество-божеством, но воплощение Вечного очень сильно зависит от личности человека, который стал его носителем. Последний Нигейр был очень тяжелым… существом. Элианна-Любовь… — Кольер печально ухмыльнулся. — Власть у нее была огромная… — он долго молчал, прежде чем продолжить. — Ее боялись. Любовь — оружие пострашнее убийства. Более жестокое, я бы сказал. Мы ничего не знаем о гибели ее последнего воплощения. Возможно, ее убили. Почему она не рождается… Не знаю. Может, знают другие. Филин погиб сам, по неосторожности, попал в аварию на вимме. Любил погонять, сам не свой был, первое, что делал, когда садился — блок контроля выключал.

— Вот тебе и мудрость, — рассмеялся Саша.

— Филин — это не сколько мудрость, сколько память и знание. Хранитель истории, прошлой и будущей. И, как я тебе уже говорил, личность носителя ипостаси сильно влияет на ее поступки.

— Филина тоже нет, — повторил Саша. — Получается, что в отсутствие Элианны и Филина в мирах Ар Соль тоже что-то нарушено?

Кольер кивнул.

— На эту тему много написано, если хочешь — почитай, я велю подобрать тебе литературу. Но, боюсь, к делу эти опусы отношения не имеют. Лучше займись теорией сил и стихий. Оно ценнее.

— Мы так и продолжим работать в связке с Пауками во время нападений Анг Мирта? — спросил Саша, помолчав.

— Тебя что-то беспокоит?

— Не то чтобы беспокоит, — вздохнул он. — Я должен признать, мне нравятся многие из тех детей Ворона, с кем пришлось столкнуться. Меня тревожит, что по силе и умениям они не уступают нагам, а их глава даст фору многим нашим командирам.

— Наги никогда не воевали с детьми Ворона, — ответил Кольер. — Не всегда мы были с ними в одной упряжке, но до открытого противостояния еще никогда не доходило. Мы нужны друг другу, мы делаем одно дело.

Саша молча кивнул.

— Не хочешь попробовать сразиться в личном поединке с кем-нибудь из них? Мы с Рессером давно практикуем и поощряем такие состязания. Поединок по дуэльному кодексу Ар Шамаля — с реальным оружием, без нанесения физического ущерба, но до неоспоримого поражения одной из сторон.

— Конечно хочу! — воскликнул юный наг, расплываясь в улыбке.

****

— Давно вы видели этого белого и пятнистого из семейства кошачьих? — ехидно осведомился утонченный светлокожий юноша, вальяжно развалившийся на огромном, укрытом тонким мехом и подушками диване. — Где он? А то все про него говорят, но никто его не видел.

Давненько Кинэн тут не появлялся, лениво подумал Кольер. Два дня назад он нашел подходящую жертву для ритуала и напитался силой, которой теперь должно хватить на какое-то время. Он был сыт. Ему было хорошо и спокойно, поэтому он снисходительно смотрел на очередные попытки Эрлен его соблазнить, не реагировал на ядовитые реплики Кинэна и на ворчание чем-то недовольного, но не желающего делиться проблемами Реваля.

Кольер с любопытством перевел взгляд на Реваля. Интересно, как они вообще находят общий язык? Контраст между ними разительный, конечно… Настоящее имя Кинэна-Горностая было Кэйн. Горностай — Вечный, созданный усилиями всех Вечных Ар Соль, нужен был для того, чтобы кто-то объединял, обобщал опыт научных исследований, ведущихся всеми силами Вечных, чтобы к кому-то стекались все находки и открытия человечества, и чтобы этот опыт анализировался, развивался и становился общедоступен. Кроме того, требовалось, чтобы кто-то мог координировать работы на стыке разных сфер знания, разных подходов и сил. Итог оказался прелюбопытным: Вечные создавали новую управляющую силу, но то, что в результате она воплотится в небольшое, юркое и подвижное существо, благородной наружности, но скромной физической силы, — такого исхода не ожидал никто. Кэйн Кинэн был всего лишь третьим воплощением Горностая с момента создания этой Вечной силы, и ипостась он обрел неожиданно рано, так и оставшись в том возрасте, в котором его застигло первое принятие Вечного облика. Впрочем, это было характерно для всех Вечных: после первого проявления ипостаси их старение останавливалось.

Они смотрелись комично, когда начинали спорить — холеный, плотный, немолодой и смуглокожий Реваль, дорого одетый, немногословный и всегда многозначительный, и невысокий худощавый темноволосый юноша, дерзкий и задиристый, выглядящий лет так на 18, не более. Казалось, что сын перечит папаше. По факту, ему было на сегодня 282 года — достаточно, чтобы считаться зрелым Вечным, чтобы пережить и перерасти все трудные этапы становления божества в смертном теле с момента первого принятия ипостаси. К Кинэну трудно было относиться серьезно — внешность сильно сбивала с толку, особенно посторонних. Свои уважали его за острый ум и проницательность, за быстроту реакции и солидную базу знаний по разным вопросам. Поэтому и прощали иногда не вовремя проявляемые непочтительность к старшим, ехидство и общую вздорность характера.

Реваль, к которому была обращена реплика, пожал плечами

— Если ты про Гевора, то лично я его видел несколько месяцев назад. Ничего необычного, он по финансовым вопросам приходил.

Реваль был чем-то явно недоволен, но в ответ на осторожные расспросы Эрлен он старательно уклонялся от темы.

— Давненько, — буркнул Кинэн. — Кто-нибудь знает, чем он занят? Вы что, в гости по-соседски друг к другу не ходите? — обратился он к Кольеру.

— Не такие уж мы и соседи, — ответил тот флегматично. — Мы на севере, Пардусы на юге. Все его корпорации прекрасно функционируют и без его активного вмешательства. Тебе не кажется, что это лучший способ организовать работу?