Хроники Амбера: Хаос и Амбер - Джон Грегори Бетанкур

— Ну, разве я тебе не говорил, что ты не пожалеешь об этом путешествии? — улыбнулся Дворкин.

— Вроде бы не говорил, — усмехнулся я и тут же добавил: — Но я не жалею.

Дворкин быстро осушил чашу, протянул ее Бэйлю, чтобы тот подлил ему вина и приветственно поднял чашу.

— За Бена Бэйля — которому нет равных!

Я охотно присоединился к этому тосту. Со всех сторон зазвучали крики:

— За Бена! За Бена!

— Слушай, — проговорил отец заговорщицким шепотом и наклонился к столу. — Мне нужны две быстрые лошадки.

Бэйль ухмыльнулся.

— Как всегда. Будут тебе лошадки. Еще чего-нибудь?

— Вина и еды на три дня.

— Много вина, — уточнил я. — Вот этого красного, если оно хорошо переносит дорогу.

— Конечно, хорошо! Мои дочери все для вас соберут и уложат. Что еще?

Дворкин ответил:

— На сей раз этого достаточно.

Он сунул руку под стол и извлек кошель, которого, в чем я был готов поклясться, у него еще секунду назад в помине не было. Кошель Дворкин подтолкнул к Бэйлю. Я услышал, как звякнули внутри монеты, и понял, что это золото. Трактирщик кивнул, забрал деньги и направился к небольшой двери за стойкой.

— Не понимаю, — признался я. — Зачем тебе понадобилось иметь дело с Бэйлем? Если я верно понимаю, как тут, в Тенях, все устроено, то выходит, что ты можешь получить любых лошадей, каких только пожелаешь, стоит тебе лишь добраться до того места, где они тебя поджидают.

— Все верно, — кивнул Дворкин. — Но мне просто очень приятно бывать здесь, а я — человек привычки. Кроме того, Бэйль — славный малый, он мне нравится. Друзей у меня немного, но он — один из них.

— Ну и вино, само собой…

— Не без этого.

Я вынужден был согласиться с последним. Допив налитое трактирщиком, я подлил себе еще вина и стал размышлять о том, как было бы славно, если мы когда-нибудь возвратимся в Джунипер и отстроимся там заново (если, конечно, удастся разобраться с троллями, уговорить Бэйля переселиться к нам).

Примерно за час Бэйль подготовил все, о чем попросил его отец. Я в нетерпении сидел за столом в углу харчевни, нервничал, обводил взглядом присутствующих и все ждал, что в любое мгновение в дверь ввалится целое войско.

Но никакое войско в харчевню не пожаловало, а я успел почерпнуть из оживленных разговоров за соседним столом куда больше полезных сведений об откармливании боровов, чем мне хотелось бы.

Дворкин негромко захихикал, глядя на меня.

— Что смешного? — обиделся я.

— Я тебе потом скажу, — отозвался он. Наконец из двери за стойкой появился Бэйль и коротким кивком дал нам знак следовать за ним. Вид у него был какой-то положительно заговорщицкий. Похоже, ему было несказанно приятно помогать нам в нашем деле — каким бы оно, это дело, ни было — и потому он из кожи вон лез, чтобы нам угодить.

— Наш славный трактирщик, помимо всего прочего, еще владеет местной конюшней, где содержатся отменные скаковые лошади, — приглушенным голосом сообщил мне Дворкин, когда мы поднялись из-за стола.

— Да он отменный предприниматель, — заметил я.

Отец ухмыльнулся.

— Не производи ничего, кроме самого лучшего, — изрек он философски, — и ты никогда не испытаешь разочарования.

— Не понял, — признался я.

— Не переживай. Просто принимай его таким, каков он есть, не больше и не меньше.

Я задумался. А пока мы с отцом шествовали за Бэйлем, я выяснил, что у хозяина харчевни имеется еще и несколько мастерских и всюду над дверью заведения значится его имя: «Дубление и окраска кож Бэйля», «Сапоги и седла Бэйля», а также ему принадлежала лавочка «Лучшее мясо Бэйля» и скотобойня. Вид у всех заведений был самый что ни на есть процветающий, так что, судя по всему, во всех этих промыслах Бэйль разбирался недурственно и уделял им немало времени.

Но вот наконец мы подошли к конюшне. Бэйль направился к двоим парням, так похожим на него, что можно было не сомневаться: это его сыновья. Парни держали под уздцы двух превосходных вороных меринов, длинноногих, с высокой, выгнутой дугой шеей, гривой, заплетенной в косички, и длинным шелковистым хвостом. У моего — я выбрал его на глаз и, подойдя к нему, протянул ему ладони, чтобы он их обнюхал — на лбу белели мелкие пятнышки, а у того, который достался Дворкину, на передней и задней левых ногах словно были натянуты белые носки. Кони уже были оседланы, позади седел лежали дорожные мешки и скатанные в рулоны одеяла. К седлам было приторочено по нескольку бурдюков. «Наверное, с вином», — догадался я.

Я оседлал коня. Дворкин последовал моему примеру.

— Спасибо тебе! — крикнул он Бэйлю. Трактирщик улыбнулся.

— Желаю удачи, бог вам в помощь! Возвращайся поскорее, старина!

Дворкин помахал рукой. Мы тронулись в путь.

Это путешествие не было похоже ни на одно другое.

Дворкин, оставив харчевню позади, поскакал вперед, и довольно скоро мы уже мчались по густому лесу. Казалось, окружавшие нас окрестности вселяли в отца вдохновение, и я с трепетом и восхищением наблюдал за тем, как нагромождение камней вдруг превратилось в подножие горы, как эта гора предстала перед нами, стоило нам только выехать из-за деревьев. Взмывались к небесам увенчанные шапками снегов пики, неподалеку показались первые сосны. Поначалу они стояли поодиночке, врассыпную, но потом, обогнув валун размерами с целый дом, мы въехали в сосновый лес.

Дорога через горную цепь постоянно шла на подъем. Не дорога — извилистая тропа, торная, хорошо утоптанная, но сейчас на ней не было ни души. Становилось все холоднее, от вершин вниз дул ледяной ветер. Я потуже затянул шнурки на вороте рубахи и прижался к шее коня. Мерин теперь плелся шагом, устало понурив голову. Из его ноздрей вылетали клубы пара.

Дворкин обернулся и крикнул:

— Не отставай! Скоро сойдет лавина!

Я пару раз пришпорил своего коня и пустил его рысью. Тропу перегородили два валуна, высотой схожие с людьми. В этом месте тропка шла наверх и огибала препятствие. Когда мы поравнялись со вторым камнем, я расслышал позади отдаленный рокот, похожий на рычание собаки, но намного ниже тоном. Обернувшись в седле, я увидел, как с одной из гор съехала вниз вся снеговая шапка, целиком, и как этот снег завалил тропу. Теперь никто не смог бы последовать за нами этой дорогой до тех пор, пока весной не стает снег.

Я снова устремил взгляд вперед. Пейзаж уже начал меняться. Вдоль тропы встали заросли колючих кустов, появились пятна желтоватой жухлой травы. Небо, чуть тронутое кое-где розовым и желтым, значительно посветлело.

— Хлебни вина, — предложил Дворкин и отвязал от седла бурдюк. — Да смотри, хорошенько обрызгай им рубаху и коня.