Станция похищенных душ - Наталья Калинина

– Погоди, Вероника – твоя дочь?!

– Ну не Ивана же! – хохотнул Владимир. – А ты что думала?

– Но мы… Ульяна же дала понять, что Вероника – его дочь.

– Ай, засранка! Надеру ей задницу, – выругался, но беззлобно, Владимир. – Впрочем, ее понимаю. Она же не знает, что я жив. Думает, сгорел. А ей деньги нужны. С кого их теперь брать? Только Вероника знает все. Она у меня умница. Вся в меня! Дочь я не стал обманывать.

С этими словами мужчина откинул ногой крышку одного из встреченных на пути ящиков и присел над ним.

– Тэкс… Что тут у нас? Какая-то хрень. Истлело. Может, холсты были? Ну да ладно, уже и икон достаточно.

– Погоди ты со своими иконами! – закричала Ева, вставая прямо перед мужчиной. – Рассказывай, как все вышло! Что ты устроил?! Зачем свою гибель разыграл?

– А затем, что мне угрожали, – пояснил Владимир, присаживаясь на другой ящик и отряхивая руки о джинсы. – Я за Веронику больше всех боялся. Вот и придумал, что мне лучше всего… умереть. А потом, когда страсти улягутся, втихаря по подложным документам слинять за границу и дочь увезти. Ну и ее мать тоже. Ульяна пока не знает, что я жив. У нее язык как помело. Где-нибудь да растрепала бы. А мне нужна была полная достоверность!

– Как ты это устроил? Впрочем, уже догадываюсь. Какой-нибудь бесхозный труп вместо себя подложил? И своих цацок на него навешал?

– О, Иван тебе и это рассказал? Близкие же у вас отношения стали! – растянул в широкой улыбке рот Владимир. – Но да, ты угадала. «Прикормил» я одного санитара в морге. Он мне и трупешник подыскал, и доставил его, как полагается. С деньгами все можно, Ева. Где я их брал? Потихоньку с общего счета сливал. Иван-дурак и не заметил. Но и брал я незаметно.

– А недавно махинации уже по-крупному провернул.

– Ну не с пустыми же руками за границу бежать! – воскликнул Владимир и деланно вздохнул:

– Иван, хоть и дурак, но вычислил, куда деньги уплыли. И все! Заблокировал счета. А я эту операцию долго готовил, казалось, все продумал. Мог, конечно, за золотишком и иконами сюда сразу отправиться, но я-то уже не юнец – верить в клады! Надежней и проще, казалось, деньги со счетов слить. Да и рисковать – лезть в аномальную зону, не хотелось. Влезешь, а вдруг потом не выберешься? Есть тут своя заморочка… Но пришлось, как видишь.

– Как так получилось, что Вероника – твоя дочь?

– Как-как, – засмеялся Владимир. – Ева, не говори, будто не знаешь, как дети получаются!

Она проигнорировала его выпад.

– Помнишь тот день, когда Пономарев пропал?

– Еще бы!

– Знаешь, что с ним стало?

– Его убили, – выдавила Ева.

– Ага, значит, в курсе. Так вот, представь себе ситуацию… Пока вы все в детство играли, то есть вымышленное убийство расследовали, которое та ненормальная «устроила», я решил делом заняться – поискать железнодорожника, деда нашей дурочки, который уж знал, как найти поезд с золотом. Тогда я еще был одержим той идеей. Посидел с вами, засветился, а потом тихо выскользнул в коридор и пошел по вагону…

Ева припомнила тот день. Значит, ей не померещилось, что кто-то после того, как Иван зашел в купе, вышел в коридор. Надо же, как она тогда не заметила, что из их компании исчез «скряга»?

– Вышел в тамбур и оттуда услышал, как Ульяна с Пономаревым скандалит. Видимо, ей скучно стало «труп» изображать, и она пошла в вагон-«ресторан». Пономарев ее вроде оскорбил как-то. Я решил не вмешиваться, у меня свои планы были. Но вдруг раздался грохот, и чуть позже – Ульянин вой. Я бросился в «ресторан» и увидел, что Пономарев лежит на полу, Улька сидит над ним и причитает. Оказывается, она со злости так толкнула Пономаря, что тот отлетел в другой конец вагона и башкой брякнулся. Ульяна подумала, что убила его. Я отвел ее в вагон, кое-как успокоил, сказал, что узнаю, что с Витькой и вернусь. Наказал ей сидеть тихо и пошел в «ресторан». Пономарь уже очнулся. Он хоть и был задохликом, но только отключился от удара. И знаешь, что вместо благодарности за то, что я его не бросил, он сделал? Стал меня шантажировать, гаденыш! Оказывается, он откуда-то тоже про поезд узнал и вбил себе в голову, что я в курсе, как его отыскать. Стал требовать, чтобы я ему показал дорогу. А иначе обещал наклеветать на меня Ивану. Мол, будто я к Ульяне приставал или что-то еще в том духе. Этот гад мог такое наговорить. Никогда он мне не нравился! Подумал я и решил, что… покажу ему дорогу, – усмехнулся Владимир. – Позвал за собой, завел в какой-то сарай и там…

– Удушил, – закончила за него Ева, потому что мужчина красноречиво замолчал.

– Угу. Скинул тело в подвал. Отдышался, потому что руки тряслись. И к Ульяне вернулся. Она ко мне с вопросами кинулась. Я соврал, что жив Пономарь, шишку получил и только. Но что я его со станции все же спровадил и денег на такси дал. Ульяна поверила и успокоилась. Пока все искали Пономаря, она была в полной уверенности, что тот уже дома чаи гоняет.

– Кто-то тогда предположил, что Витя уехал домой, – тихо проговорила Ева.

– Ага. Ульяна. Кто еще? Ну а потом, когда поисками занялись всерьез, я пришел к Ульяне и с глазу на глаз рассказал ей, что стало с Пономарем. Что она не рассчитала силу и пришибла его. А я тело спрятал, но не стал ей говорить об этом сразу, чтобы она себя истерикой не выдала. И что за услугу эту да за молчание мне потребуется другая… гм… услуга от нее.

– Да как ты мог?! – закричала Ева и задохнулась от возмущения. Владимир на ее выпад лишь криво ухмыльнулся.

– Ева, Ева… Так и осталась такой правильной! Мне было шестнадцать, и я ночами не спал от желания! Я просто бредил той девчонкой. А она встречалась с моим лучшим другом. У меня не было других шансов.

– Подонок. Убийца и подонок. Вот кто ты!

– И что? Думаешь, мне стало сейчас стыдно? Ай-ай, плохой Вовка. Ничего подобного, моя дорогая Ева. А с Ульяной мы тогда все лето «прокувыркались». Иван уехал, и она стала моей. Вот тебе и женская верность.

– Ты ее вынудил!

– Ну, в первый раз, может, и вынудил. И во второй. А на третий она сама пришла, – вновь усмехнулся Владимир. – Я не знал, что она залетела. Ушел в армию, и связь прекратилась. О том, чтобы она меня ждала, и речи не шло. Ну а потом закрутилось все как-то. Жизнь наладилась. Об Ульяне я и думать забыл. Встретились мы с ней пару лет назад, когда я зачем-то в нашу дыру приехал. Тогда-то она мне и рассказала и про дочь, и про то, что все эти годы была замужем. Я вначале хотел от всего этого откреститься. Ну какая тут дочь? Я ее двенадцать лет не знал. А потом как-то… Разве перед Ульяной устоишь? Такая женщина, ух! И Вероника классная девчонка оказалась, на меня очень похожа. И внешне, и характером.

– Такая же подлая, как ты? – невольно вырвалось у Евы.

– Зачем ты так о ребенке? О моем ребенке? – прорычал мужчина, вставая с ящика. Ева невольно отшатнулась. Но Владимир взял себя в руки и остановился.