Наш человек в Мьянме - Петр Козьма

Очень трудно определить ту мотивировку, которая в конкретный момент заинтересует мьянманца. Некоторый ключ к разгадке дает история Таджьямина — короля духов-натов, сопоставимого по своей роли и способу участия в жизни людей с древнегреческими богами. Любой мьянманец-буддист хотел бы стать небожителем и даже Таджьямином.

Сам Таджьямин когда-то был человеком по имени Магха, который делал людям добро, например, чинил дороги, строил мосты, копал колодцы. Именно поэтому, когда он умер, он переродился в короля небожителей.

По мьянманскому телевидению любят показывать успехи нынешней власти именно в строительстве мостов и дамб для электростанций, прокладке дорог, орошении полей для риса. Каждый мьянманец внутренне понимает, зачем это делается.

Мьянманец мотивирован на то, чтобы стать небожителем или даже Таджьямином. Вместо того, чтобы просто обещать ему деньги, подскажите ему путь к этой цели через ваш совместный бизнес.

При переговорах с мьянманцем не забывайте, что в его лице вы говорите с целым кланом. Да, он глава семьи, и именно он принимает решения. Но в своих решениях он обязан учитывать интересы всей своей семьи, которые для него иногда важнее самого бизнеса.

Например, он может поставить вам условие: в случае начала бизнеса вы берете на работу десять его сыновей и племянников и платите им зарплату. Зарплата, естественно, небольшая — долларов 100 в месяц. Но число таких родственников, которые постепенно будут стройными рядами прибывать с мьянманской стороны в вашу фирму, может быть неограниченным. При этом затраты на содержание фирмы вы несете солидарно с мьянманцем: то есть, по сути, именно вы содержите половину его родственников.

Если бизнес балансирует на грани рентабельности, вы попытаетесь воззвать к партнерским чувствам мьянманца. Скорее всего, он не поймет, поскольку этот бизнес, в его понимании, был создан именно для того, чтобы как можно больше членов его семьи не болтались без дела и получали свой небольшой доход. А соображения прибыли при этом уходят на второй план.

Очень сложно дать совет, как поступать в этом случае. Если вы скажете мьянманцу, что своих родственников он должен содержать сам из своей доли прибыли — вы поставите под угрозу весь бизнес. Даже если вы подпишете на эту тему договор, мьянманская сторона через некоторое время будет очень настойчиво просить его пересмотра.

Выход один: сначала ищите адекватного мьянманского партнера, а уже потом затевайте бизнес.

Я уже сказал, что, имея дело с мьянманским партнером, мы на самом деле работаем с семейным кланом. А семейный клан предполагает если не коллегиальность принятия решений (в патриархальной модели коллегиальности нет места), то, по крайней мере, обязанность опроса ключевых членов семьи.

Особенно эта тенденция стала заметна именно сейчас, когда в Мьянму вернулось первое поколение детей, получивших бизнес-образование за границей.

Например, среди бизнеса, связанного с драгоценными камнями, сегодня выделяется прослойка молодых геммологов-яппи, недавно вернувшихся из США, Голландии или Великобритании. Именно они, глядя на камень, определяют его ювелирную ценность, а самое главное — его цену в Амстердаме, Иерусалиме или Нью-Йорке. У их отцов таких знаний нет; зато у них есть только коммерческая хватка, энергия ведения бизнеса и хорошие связи. Поэтому в вопросах, связанных с продажей продукции, они предпочитают советоваться с сыновьями, хотя решение в итоге принимают сами.

При совете с семьей решается, например, вопрос, кого на деньги от бизнеса надо будет послать на стажировку, чтобы, вернувшись, этот член семьи понимал «иностранную» сторону бизнеса не хуже, чем ее понимает иностранный партнер. При совете с семьей распределяются обязанности: кто чем будет заниматься в этом бизнесе. И, наконец, при совете с семьей решаются вопросы о том, какого цвета и с какими узорами будет корпоративная форма для сотрудников новой фирмы.

Тени — это люди из властных структур, которые курируют этот бизнес. Здесь это кураторство — не такое как в России. В России чиновник старается выжать из бизнеса максимум. В мьянманском понимании чиновник, наоборот, — охранитель бизнеса в ситуации, когда суровость законов компенсируется необязательностью их исполнения.

В мьянманском правовом поле существует много лакун, которые тот или иной чиновник может регулировать по своему усмотрению. Законов мало, многие действуют еще со времен британской колонизации и безнадежно устарели, нормативные акты содержат допускающие двойное и тройное толкование нечеткие формулировки, а иногда просто противоречат друг другу.

Уплата налогов — весьма специфическое занятие в условиях, когда основной оборот в стране осуществляется путем перевозки с места на место мешков с деньгами, а кассовые аппараты можно встретить только в нескольких супермаркетах. Налоги берутся только там, где эти мешки становятся невозможными, например, при перечислении денег за границу. А в остальных случаях размер налога — это предмет договоренности между чиновником и бизнесменом.

Но тени — это не только рядовые чиновники на местах, надзирающие за бизнесом. Фактически в любой сколько-нибудь солидной фирме имеется родственник влиятельного генерала, помогающий в решении возникающих проблем и получающий с этого свою долю. Как правило, им дается самостоятельный участок, кураторство над которым связано в том числе с решением административных вопросов. Чем крупнее компания, тем больше в ней работает прикормленных сыновей и дочерей главных генералов и высших чиновников.

Как правило, если во время переговоров российский и мьянманский бизнесмены наконец приходят к соглашению, то они подписывают сначала коротенький документ, который называется «Меморандум о взаимопонимании» — Memorandum of Understanding (MOU). Тот, кто думает, что он подписал обычный протокол о намерениях, глубоко ошибается.

MOU для мьямнанцев — это документ первого уровня. К нему отношение всегда очень серьезное. И если мьянманец поставил свою подпись под MOU, значит, он взял на себя конкретные обязательства. То же самое предполагается и со стороны российского партнера. А контракт в понимании мьянманца — это уже гораздо менее важный технический документ второго уровня, инструкция по применению, которая конкретизирует многие условия MOU. Именно поэтому мьянманцы иногда так небрежно относятся к контрактам, постоянно пытаясь по ходу дела менять их условия. Но никогда под сомнение не ставятся положения, оговоренные в MOU.

Это незнание мьянманской практики бизнеса сыграло очень негативную роль в формировании отношения к российским предпринимателям. Во время визитов российская сторона с легкостью подписывала MOU: кто в России, находясь в здравом уме, считает, что протоколы о намерениях имеют какую-то обязательную силу? Потом российские чиновники или бизнесмены уезжали, забывали в России о том, что они подписывали в Мьянме, а у мьянманцев со временем формировалось устойчивое мнение, что русские — обманщики и кидалы.