Проклятие Каменного острова. Книга 3. Звездный ключ - Ирина Аркадьевна Алхимова

Он не просто побывал в мире антиподов, а жил и действовал в иной реальности довольно продолжительное время. Вместо привычной смены дня и ночи там все было погружено в мягкие сумерки. Они сглаживали яркие цвета, поглощали громкие звуки и даже замедляли течение времени. Любого, кто попадал в эту странную субстанцию, она сначала тщательно изучала, а потом перекраивала заново, используя основные свойства его натуры. Чаще всего это оказывались дурные наклонности.

Для каждого «гостя» сумеречный мир генерировал свой собственный фрагмент пространства, в котором он мог существовать. Все происходящее в этом замкнутом мирке отражало душевное состояние его владельца. Ник попал туда в момент острого личностного кризиса, но за время пребывания в Зазеркалье к нему вернулись уверенность и внутреннее равновесие, а заодно появились способности, в которых он пока еще до конца не разобрался. Ту пустоту, что Ник носил в себе с момента клинической смерти, теперь заполняла сумеречная субстанция. Ее присутствие не создавало помех, практически никак не ощущалось и проявлялось только в исключительных случаях.

Единственным неудобством для Николаса в его нынешнем воплощении стала печать молчания, полный запрет на разглашении любой информации о мире за Гранью. Он ни при каких обстоятельствах не должен был о нем говорить. Такое положение вещей подходило прежнему Нику, а нынешнему создавало множество проблем. Ко всему прочему, на него теперь был возложен священный долг…

Когда Анна, наконец, открыла глаза, за окном смеркалось. Она понятия не имела, сколько проспала на этот раз, потому что после исчезновения мужа ее чувство времени ощутимо притупилось. Обнаженный Ник лежал рядом в расслабленной позе, дыхание его было спокойным и размеренным. Он выглядел мирно спящим, словно и не покидал постель, но магическое чутье подсказывало Анне, что она очень многое пропустила.

Левая рука Ника была откинута на подголовник, и на внутренней стороне запястья виднелась четкая полоска шрама. Анна прикоснулась к отметине, чтобы почувствовать связь, ощутить ток горячей крови в венах, пульсацию его жизни. Сейчас она горько сожалела, что так мало уделяла внимания собственному мужу, что не успела пристальней к нему приглядеться и лучше его узнать. Волшебница все время куда-то спешила, постоянно была занята. Она просто исчезала, оставляя Ника в одиночестве переживать последствия ее ошибок, опустилась до того, что попыталась его же в них и обвинить…

Анна обвела пальчиком изгиб его верхней губы, потом склонилась и проложила цепочку поцелуев по линии челюсти и шее Ника. Она начала старательно копировать ласки, которые он всегда щедро ей дарил, и так увлеклась процессом, что не заметила, как напряглось его тело и участилось дыхание, как он повернулся и выпрямился, чтобы ей было удобнее к нему прикасаться. Ее губы обласкали грудь и скользнули по подрагивающим твердым мышцам живота ниже, туда, где невероятно нежная кожа плотно обтягивала тяжелый стальной стержень, символ его мужественности.

Волшебница жарко дохнула на него, а потом медленно провела по всей длине кончиком языка. Ник невольно дернулся, с его губ сорвался хриплый стон. Анна на мгновение подняла глаза и увидела, что он запрокинул голову и замер в ожидании интимного откровения, на которое она до сих пор ни разу не решалась. В этот конкретный миг Ник полностью открылся ей. Он перестал следить за выражением своего лица, каждая мышца его тела напряглась и четко обозначилась.

Даже без посредства магии Анна ощущала тот неутоленный чувственный голод, который он постоянно в себе подавлял. Их встречи были слишком редки и всегда сильно ограничены по времени… Когда тело Ника выгнулось навстречу, а пальцы требовательно вплелись в ее волосы, волшебница опустила голову и раздвинула губы.

Ник безоговорочно уступил Анне ведущую роль. Он дал ей возможность сполна насладиться своей женской властью, в которой она усомнилась, утратив на него магическое влияние. Впервые в жизни Ник находился в полном подчинении и наслаждался каждым мгновением своей зависимости. Но очень скоро на смену блаженному смирению пришли голод и жажда.

Удовольствие становилось уже почти непереносимым, а насыщения все не наступало. Чем неистовее бушевал любовный шторм, тем нестерпимее становился голод. Не в силах больше балансировать на пике экстаза Ник одним плавным движением поменял местами их сплетенные тела. Теперь он стал хозяином положения, но вожделенная цель по-прежнему оставалась для него недостижимой.

Видя, что Ник вот-вот отступит из опасения доставить ей неудобство, Анна решилась на отчаянный шаг. Какой-то древний женский инстинкт подсказал ей простой и эффективный способ освободить Николаса. Она обхватила руками его голову, притянула ее вниз, а потом неожиданно и сильно прикусила ему кожу немного пониже уха. Ник резко вскрикнул, но не от боли, а потому, что его охватил неконтролируемый оргазм, и на некоторое время он полностью утратил связь с действительностью.

Глава 6

Несмотря на все старания, Юджин никак не мог собраться с мыслями. За всю жизнь такого с ним не случалось ни разу. В любых критических ситуациях, в полубессознательном состоянии, даже на пороге смерти его мозг работал четко и эффективно. А теперь в голове было пусто и пыльно, как на старом чердаке. Майор сидел на самом краю неудобной кушетки, упершись локтями в колени, и невидящим взглядом обводил сдержанный, если не сказать унылый, пейзаж за окном. Ему не нравилась планета Абсалон. Этот мир не поражал воображение, не вдохновлял, не вызывал сильных чувств. Он не хотел бы жить в таком мире. А ведь придется…

Сегодня Кроу неожиданно получил послание. Оно появилось в его записной книжке, и при виде знакомого летящего почерка Юджин едва не задохнулся от радости, но как только он дочитал письмо до конца, его ликование померкло. Теперь он всеми силами пытался подстегнуть свой застывший мозг, а мысли упорно проплывали мимо, не задерживаясь в черепной коробке. Юджин не знал, что делать, как жить дальше, он был растерян и выбит из колеи. Двадцать лет назад его пригласили в новую жизнь, а сегодня почему-то отправили в изгнание.

Кроу прекрасно знал, что Светлая госпожа ничего не делает под влиянием момента, что все ее поступки обусловлены магической необходимостью, но, хоть убей, не мог понять причину своей отставки. Майор поднялся и вышел во внутренний дворик. Неумолчный шелест убогого фонтана вместо приятной расслабленности почему-то всегда нагонял на него смертную тоску. Он поднес руку к тонкой струйке, стекавшей из простой каменной чаши, и в бессильном гневе крепко сжал кулак.

— Мне и самому порой хочется задушить недоноска. Эта жалкая пародия на фонтан оскорбляет во мне чувство прекрасного.

Резко обернувшись, Юджин встретился взглядом