Тёмные пути - Андрей Васильев

И еще – он упомянул, что я только попытался убить его сородичей. Значит, они живы? Вот только не очень понятно, это для меня хорошо или плохо? Подозреваю, что второй вариант ответа более верный. Представляю себе, как они на меня злы.

– Да ты не расстраивайся, – как-то даже доброжелательно сказал мне старлей, убирая смартфон обратно в карман. – В кустах ты бы не отсиделся. Сказал же – я тебя учуял. Значит что? Все одно поймал бы. Просто пачкаться не хотелось – утро, роса, все такое. Вон ты как угваздался, и штаны внизу все мокрые. А что до отца… Ну да, он бы тебя не отпустил. Но дал бы шанс. Фору. Он всегда и всем ее предоставляет, даже верное направление для движения указывает. Выберешься из нашего леса – все, живи. Ты парень шустрый, может, и улизнул бы. А теперь все, теперь у тебя билет в один конец. Помнишь, песня такая была давным-давно – «One Way Ticket»? Вот, это про тебя.

– Утешил, – печально вздохнул я.

– Это жизнь, приятель. – Он снова хлопнул меня по плечу. – Сашкин нож где?

– Потерял, – буркнул я и следом охнул. Кулак оборотня врезался мне в живот, отчего в нем, казалось, что-то взорвалось.

– Спрошу еще раз и, если не услышу правильного ответа, размозжу тебе селезенку, – все так же по-доброму поведал мне оборотень. – Умереть быстро ты от этого не умрешь, но будет очень больно. Где нож?

– В кустах, – прохрипел я, поняв, что полицейский не шутит. – В землю воткнут.

– Вот и молодец. – Он открыл дверцу машины и затолкал меня на заднее сидение. – Теперь посиди и подумай, что ты моему отцу скажешь, чтобы он тебя прикончил более-менее быстро. Скорее всего, таких аргументов просто нет, но вдруг?

Эта ночь, казалось, не кончится никогда. Я в ней ехал, убивал, бежал, ждал, теперь вот снова еду, а она тянется и тянется. Может, Земля остановилась и утро вообще не наступит?

Двигались мы долго, минут тридцать. Видать, совсем коротким был путь через лес, если я такое расстояние преодолел. Или просто тут изначально к ней нормальных подъездных путей от той поляны нет?

А на ней меня уже ждали. В центре поляны ярко полыхал костер, вокруг которого собрались все мои новые знакомые, в том числе Сашок, который то и дело потирал горло. И только бледная Любава со всеми не стояла, а притулилась на крылечке дома, привалившись плечом к балясине.

– Получайте. – Полицейский вытащил меня из машины и подволок к хмурому Дормидонту. – И смотрите за ним получше, чтобы снова не сбежал. Что ты на меня уставился, Ратмир? Вообще-то он теперь не только вас, но и меня знает, всю карьеру, без того неказистую, порушить может.

– Можно подумать, что твое руководство поверит в сказку о том, что ты оборотень, – подала голос Любава.

– В погонах! – хохотнул Сашок и снова схватился рукой за горло. Нож, которым я так недолго владел, снова находился у него на поясе, в ножнах. Он его сразу же забрал у моего конвоира, как только тот из патрульной машины вылез.

– Ну а я что говорил? Одно и то же, одно и то же, – обратился старший лейтенант ко мне. – Ладно, легкой тебе смерти, парень. Ты, конечно, враг, поскольку руку на моих родичей поднял, но враг достойный. А что я тебя переиграл – так не печалься, просто слабоват ты против меня. Все, я уехал.

– Остаться не хочешь? – хмуро поинтересовался Дормидонт, глядя на то, как он снимает с меня наручники. – Это дело семейное, а ты покуда один из стаи.

– Свой долг перед семьей я выполнил. – Старлей ткнул пальцем в мою сторону. – Остальное без меня. Я все же полицейский. И потом – смену пока никто не отменял, и так кучу времени на все эти догонялки потратил.

Самое забавное – непосредственно к нему я злобы не чувствовал. Все верно он сказал: мы враги, но и врага можно уважать. А иного и нужно. Случись так, что мне удалось бы уцелеть и начать сводить счеты, его бы я не тронул. Да и он, сдается мне, замшелый обычай «кровь за кровь» соблюдать бы не стал. Не знаю отчего, но мне кажется, в случае гибели своей стаи он только облегченно вздохнет и продолжит работать без оглядки на родню. Думаю, он из-за них тут застрял и в старших лейтенантах сидит без карьерного роста. Не отпускает его на повышение стая.

Полицейская машина взревела мотором и умчалась с поляны, я остался один на один со своими палачами.

– Ну, давайте, – устало предложил я, разминая запястья. – Начинайте.

– Ты так торопишься умереть? – удивился Ратмир.

– Да не про то речь, – поморщился я. – Сначала надо что сделать? Ну, по законам драматургии? Рассмеяться и многозначительно сказать что-то веское, вроде «вот ты и попался», или там «сколько веревочке ни виться». А уж после меня убивать начинать.

– Верно Михаил сказал: есть у тебя, парень, характер, – произнес Дормидонт. – Тогда, в доме, я было подумал, что наглость да глупость одна, а теперь гляжу – нет, и прочее разное имеется. Ну и дерьма, конечно, в достатке, но это ничего. Все вы, человеки, такие. Но мне это только в радость, сильного недруга убивать приятнее. Опять же печень у него вкусная, в ней силы и жизни много, такой с кем-то делиться никогда не хочется. Вот твою, Хранитель, я точно никому из своих детей не дам, лично съем в знак того, как тебя уважаю. Да ты и сам все увидишь. Ты к тому времени еще жив будешь, уж я расстараюсь.

И так он это буднично произнес, так бытово, что я впервые за эту ночь испытал ужас. Страх был, не без того, но ужас – это нет. А тут прямо захотелось заорать в голос: «Просто убейте, только не терзайте».

Но – не заорал. Нет, дело не в личном героизме, просто подумалось о том, что им от этого сильно радостно станет, а для меня один хрен ничего не изменится. Они все равно сделают все то, что задумали, только тогда их победа будет полной. Коммерчески невыгодная сделка получается, как сказал бы отец. Им и смерть моя, и печень, и бонусом моральное удовлетворение. Перебор, однако.

– Привязывайте его, сыны, – велел Дормидонт, все это время внимательно смотревший на меня. – Начнем помаленьку. Ночь на исходе.

Ратмир и безымянный оборотень, тот, что вел машину тогда, когда меня похитили, подхватили меня под руки и повели к какой-то деревянной раскоряке, установленной неподалеку от костра и похожей на очень большую оконную раму. А шустрый народ эти оборотни, уже и устройство для казни соорудили. Или просто из сарая вытащили?

Держали они меня не слишком крепко, наверное, можно было бы попробовать вывернуться, убежать, но я не стал этого делать. Это, как ни странно, тоже демонстрация собственной слабости. Мы же все знаем, что свой шанс я упустил, а второго не будет. Ну а давать врагам повод для смеха я не собираюсь.

– Скажи, Хранитель, это ведь Пров тебе помог до станции добраться? – уточнил у меня вожак, пока его отпрыски мои руки к шершавым деревяшкам привязывали. – Он ведь?

– Понятия не имею, о ком ты говоришь, – отозвался я. – Мне просто повезло – сразу взял нужное направление. Ну и с тем, что вы мой след взять не смогли.

– Ври больше. – Дормидонт сплюнул. – Ох, я этому старому хрычу покажу, где раки зимуют.