Понарошку? - Ирина Воробей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Папочка, это я, – крикнула, когда услышала родной голос.
Домофон запиликал, и Саша потянула за ручку двери. Золотов внес ее в лифт. Она не сразу нашла кнопку десятого этажа, а потом прижалась к парню, обхватив рукой шею.
– Поцелуй меня, – вырвалось.
Девушка понимала, что говорит что-то не то, а что именно не так, не понимала. Хотелось хихикать и дурачиться. И чтобы это не кончалось. Почти сразу она почувствовала теплое касание на лбу.
– Неет, ниже.
Губы сместились на горбинку носа.
– Ну, нет, еще.
Он чмокнул кончик.
– Еще ниже.
Поцелуй прилетел в подбородок.
– Ну, не тудааа. Воот, – она приложила указательный палец к уголку рта.
Золотов коснулся ее ровно в этом месте.
– Ты не пооонял.
Саша рассмеялась и стукнула кулачком по его груди. Ощутила движение вперед, обернулась и увидела в дверях квартиры недовольного отца.
– Здравствуйте, – произнес Золотов.
Девушка слышала, как ухало у него сердце. А она была расслаблена и весела. Папину округлую фигуру видела сплошным темным пятном, только брови на лице выделялись острыми галками.
– Папочка, а это Золотов, твой любимый чемпион.
– Туда ее, – пыхнул отец.
Парень занес Сашу в квартиру и прошел в комнату, куда показали. Отец за ними громко захлопнул дверь. Мама прибежала из гостиной с большими глазами, полными удивления, испуга и неодобрения.
– Мамочка, я пришла, – Сашин голос быстро потух, только голова рухнула на мягкую подушку.
Золотов положил ее на кровать и хотел высвободиться, но девушка вцепилась в него и повалила смеясь.
– Илья, не уходи. Останься со мной.
– Сань… – парень аккуратно разжал ее пальцы на своем плече и снова попытался встать, но Саша подключила ноги, обхватив ими его талию. – Мне домой надо, Сань. До развода мостов[14] успеть.
– Пусть мосты разводятся без тебя.
Он засмеялся.
– Александра! – гаркнул отец.
Саша вздрогнула и спряталась под подушкой. Больше Золотова не трогала и боялась выныривать. Даже алкоголь не добавлял ей смелости перед сердитым отцом.
– Люся, уложи ее, – приказал мужчина жене.
Мама наклонилась над Сашей и подняла подушку. Золотов встал с кровати.
– Извини за это безобразие, – говорил отец, выходя из комнаты.
Снова послышался хлопок двери.
– Сашуль, ты чего такая?
– Мамочка! – девушка, не открывая глаз, обняла маму и положила ее рядом с собой. – Как я вас всех люблю.
Та засмеялась, пытаясь выпутаться из крепких тисков. Не сразу получилось.
– Ой, Сашуль, давай раздевайся и ложись нормально.
Она помогла стянуть с дочери обувь, затем одежду и уложила под одеяло. Саша уже засыпала, когда мама поцеловала ее в висок и пожелала приятных снов.
Эпизод 16. Тяжелый случай
Саша проснулась как от кошмара – резко поднялась на кровати и огляделась. Только ничего не помнила. Сон тут же улетучился, а сердце еще бешено стучало. По внутренним ощущениям мозг успел сгнить за ночь и отваливался теперь кусками. При каждом разрыве ее настигали адские муки. Поднялась она лишь двадцать минут спустя, когда мочевой пузырь так надулся, что готов был лопнуть.
Мама раздела ее до трусов, а на сорочку сил, видимо, уже не осталось. Саша схватила с кресла майку и пошла так. Переплетенные волосы свисали комками. На ходу она пыталась их распрямить, но лишь запутывала сильнее. Только вышла в коридор, как наткнулась на высокую фигуру с ароматом корицы.
– Мамочки, – взвизгнув, отпрыгнула девушка и спряталась обратно за дверью, но не захлопнула ее до конца.
Высунув осторожно голову, посмотрела еще раз и поморгала сухими глазами. Перед ней стоял Золотов. Во плоти, в здравии и в трезвом уме. Уже одетый и прилично выглядящий, парень улыбался. Только волосы немного растрепались.
– Протрезвела? – спросил с усмешкой.
Саша медленно кивнула, сделав сухой глоток. Ее мучили два острых желания: писать и пить. И мгновенно добавилось третье, острее всех остальных, по взмаху волшебной палочки преобразиться в принцессу. Или уж исчезнуть долой с его глаз. Сама на себя в зеркало девушка еще не смотрела, но примерно представляла, как ужасно выглядит с потекшей косметикой, опухшим от спирта лицом и в целом несвежим с похмелья видом.
– Мам? Пап? – протянула она, оглядываясь. – Вы в курсе, что у нас тут посторонний в квартире.
– Вот как? – Золотов сначала насупился, а потом посмеялся, положив руки на пояс. – Ну, ты благодарная…
Мама выглянула из кухни с заранее извинительной улыбкой.
– Сашенька, где твоя воспитанность? Это мы вчера Илью уболтали с отцом, он не успел до развода мостов уехать. Вот и остался.
Саша посмотрела на Золотова еще раз с обидой. Про себя бесилась, что он увидел ее в самом жутком из состояний, а деваться уже было некуда.
Парень протянул руку к ее лицу и погладил по щеке. Под самым глазом защипало. Саша вспомнила, как грохнулась вчера в палисадник через голый куст. Только теперь почувствовала царапину. Золотов недовольно цокнул и произнес вполголоса:
– Такое личико надо беречь.
– Если только для науки, – буркнула девушка, проведя ладонью по лбу, – чтобы знали, как пьянство влияет на организм.
Парень выдавил смешок и потрепал ее по голове. Прикосновение было мягким, но в черепной коробке громыхали и взрывались последствия алкогольной интоксикации, доставляя жуткую боль. Прочувствовав это, девушка плюнула на внешний вид. Внутреннее состояние стало волновать ее больше. Особенно когда к горлу подступила тошнота.
– Извини, – выдавила она и, прикрыв рот рукой, побежала в туалет.
Проблевавшись, Саша ощутила легкость, почти трезвость. Потом еще полчаса приводила себя в порядок в ванной, намывалась, чистила зубы, расчесывала волосы. Вышла заметно посвежевшей. Все ждали ее на кухне. Особенно отец. Смерил дочь драконовским взглядом, скрестив руки на животе. Рот сжал до линии, весь надулся от важности.
– Доброе утро всем, – промямлила Саша и остановилась в проеме кухни с опущенной головой, предвкушая публичную порку.
– И не стыдно тебе, блудная дочь? – хмыкнул отец.
Девушка поймала улыбающийся взгляд Золотова, который сидел за столом, как послушный ученик, и покраснела.
– Стыдно, папочка.
– Пока ты живешь в этом доме, чтобы я тебя в таком состоянии больше не видел! – отец погрозил указательным пальцем и встретился глазами с женой.
Та тоже приняла смиренную позу, сложив руки под животом. Стояла у окна, упираясь бедром в подоконник. Молчала как положено.
– Хорошо, папочка.
Саша смяла махровый ремешок халата, который накинула в ванной.
– Знай свою меру, – добавил отец цокая. Голос его
