Гонка за врагом. Сталин, Трумэн и капитуляция Японии - Цуёси Хасэгава

или три дня, но госсекретарь США ответил ему, что для этого слишком поздно, так как декларация уже передана прессе [Byrnes 1947: 207][274].

Скорее всего, Сталин предполагал, что во время конференции в какой-то момент будет обсуждаться текст совместного предупреждения Японии. Российский историк В. П. Сафронов недавно обнаружил привезенный в Потсдам советской делегацией документ, который, по сути, являлся черновиком такого ультиматума. Вот что говорилось в советской версии Потсдамской декларации:

Пришло время, когда правительства союзных стран – Соединенных Штатов Америки, Китая, Великобритании и Советского Союза – признали необходимым совместно заявить о своем отношении к Японии.

Восемь лет назад Япония напала на Китай и с тех пор ведет кровавую войну против китайского народа. После этого Япония вероломно напала на Соединенные Штаты Америки и Великобританию, начав разбойничью войну на Тихом океане. И до этого не раз Япония действовала таким же способом внезапного коварного нападения, как сорок лет тому назад, когда она напала на Россию.

Бросившись в войну, Япония стремилась использовать положение, создавшееся вследствие гитлеровской агрессии в Европе. Упорное сопротивление китайского народа и мужественная борьба американских и британских вооруженных сил расстроили захватнические планы японской военщины.

Подобно гитлеровской Германии на Западе, воинственная Япония на Востоке причинила и продолжает причинять неисчислимые бедствия миролюбивым народам. Несмотря на разгром Германии и окончание войны в Европе, Япония продолжает затягивать кровавую войну на Дальнем Востоке. Бедствия народов и жертвы войны все растут, несмотря на бесцельность затяжки войны. Такое положение больше нельзя терпеть.

Во всем мире народы полны желания покончить с затянувшейся войной. Соединенные Штаты, Китай, Великобритания и Советский Союз считают своей обязанностью немедленно выступить с совместными решительными мерами, которые должны привести к окончанию войны. Япония должна понять, что ее дальнейшее сопротивление бесцельно и является величайшей опасностью для самого японского народа.

Япония должна прекратить войну, сложить оружие и капитулировать без всяких условий[275].

Этот документ показывает, какой хотели видеть Потсдамскую декларацию в Советском Союзе. Поражает примирительный, если не сказать подобострастный по отношению к союзникам тон этого текста, демонстрирующий, как сильно Сталин хотел предъявить ультиматум Японии вместе с Великобританией и США. Но неужели его не беспокоило то, что публикация такого совместного заявления могла привести к немедленной капитуляции Японии, тем самым нарушив его планы вступить в войну на Дальнем Востоке, чтобы заполучить все обещанное ему в Ялте? Судя по всему, Сталин с Молотовым надеялись, что опубликование этой декларации удастся отложить, чтобы оно совпало с началом советской военной операции. Этот расчет был вполне оправданным, так как и по первоначальной оценке Военного министерства США оптимальным временем для предъявления ультиматума был как раз момент вступления в войну Советского Союза. Кроме того, последний абзац советского черновика декларации, призывавший Японию «капитулировать без всяких условий», очевидно, не позволил бы японцам немедленно согласиться с этим ультиматумом.

Не менее важным, чем содержание этого документа, было то, о чем в нем не было сказано ни слова. В Потсдамской декларации говорилось, что японским вооруженным силам после разоружения «будет разрешено вернуться к своим очагам с возможностью вести мирную трудовую жизнь». Однако в советском варианте ничего не было сказано о судьбе японских солдат, после того как они капитулируют перед советскими вооруженными силами. Этот документ предвосхищал участь 640 тысяч японских солдат, которые после пленения будут заключены в трудовые лагеря [Holloway 2007: 174].

Однако после того, как Бирнс сказал Молотову, что текст ультиматума уже передан прессе, игра была окончена. Соединенные Штаты обвели СССР вокруг пальца. Молотов даже не стал выносить на обсуждение советский вариант декларации, который был втихую отправлен в архив.

В 6 часов вечера следующего дня, 27 июля, состоялась встреча между Молотовым и Бирнсом. Госсекретарь США сказал, что узнал о просьбе Молотова о двух– или трехдневной отсрочке публикации Потсдамской декларации только этим утром и к тому времени было уже слишком поздно что-то менять. Это была явная ложь. В действительности Бирнс с Трумэном изо всех сил стремились опубликовать документ до того, как Советский Союз успеет в это вмешаться. Молотов напомнил Бирнсу, что предложение об отсрочке было сделано накануне вечером, как только советская сторона получила копию декларации.

Бирнс объяснил, почему Трумэн настоял на публикации декларации без обсуждения этого вопроса с Советским Союзом. Во-первых, союзникам было необходимо предъявить этот ультиматум до того, как Черчилль покинет пост премьер-министра после поражения на выборах в Великобритании. Во-вторых, США не проводили консультаций с Советским Союзом, потому что СССР «не состоял в войне с Японией» и американцы «не хотели ставить русских в неловкое положение». Молотов ответил на это, что у него нет полномочий, чтобы дальше обсуждать это, и что Сталин позднее вернется к этой теме[276].

Отсутствие подписи Сталина под Потсдамской декларацией колоссальным образом повлияло на действия Японии. Японцы сразу же обратили внимание на то, что Сталин не подписал ультиматум. Поэтому вместо того, чтобы немедленно согласиться с предъявленными требованиями, они по-прежнему продолжали пытаться завершить войну через посредничество Советского Союза. Таким образом, то, что Сталина не допустили к подписанию совместной декларации, в итоге сыграло ему на руку, так как японцы поверили, что все еще могут добиться помощи от Москвы. Это был совершенно неожиданный поворот событий.

28 июля в Потсдам прибыла новая делегация из Великобритании, возглавляемая премьер-министром Клементом Эттли и министром иностранных дел Эрнестом Бевином. До начала пленарного заседания Сталин сказал, что хочет сделать заявление и поделиться важной информацией, полученной из Москвы. Затем русский переводчик зачитал записку Сато, отправленную Лозовскому 25 июля, а также личное обращение императора, в котором Хирохито официально просил Москву о посредничестве для завершения войны. Сталин заметил, что хотя его и не проинформировали о составлении Потсдамской декларации, он тем не менее намерен держать союзников в курсе японских дипломатических инициатив. После того как переводчик зачитал донесение из Москвы, Сталин сказал, что в этом документе нет ничего нового, кроме того, что Япония предлагает сотрудничество, и что он собирается «ответить им в том духе, как это было в прошлый раз»[277]. Трумэн поблагодарил Сталина за эту информацию.

Это была все та же игра в кошки-мышки. Трумэн уже знал о содержании этой телеграммы благодаря разведданным Magic. Сталин же поделился этой информацией исключительно с целью показать американцам, как сильно он настроен на сотрудничество, несмотря на унижение, испытанное в связи с тем, что с ним не посоветовались насчет декларации. Он отчаянно нуждался в том, чтобы Соединенные Штаты пошли ему