Земля оборотней - Анна Гурова

— А если их тоже коснулось заклятие Кюллики? — предположил Ильмо.

Ильма сразу приободрилась.

— Надеюсь, это случилось, когда Ярьямейнен летел над скалами — и он грохнулся на них с высоты! — кровожадно воскликнула она.

Аке с подозрением взглянул на нее, но промолчал.

Когда они поднялись на перевал, их застигла ночь. Ночлег нашли уже почти на ощупь, в темноте, с проклятиями пробираясь сквозь сильный снегопад. Вдобавок выяснилось, что Ильма утратила еще и способность видеть в темноте. Но кое-что она все же помнила — решительно свернула с тропы и вскоре привела беглецов к приметному месту. Когда-то здесь случился обвал, и две скалы сложились шатром, образовав узкую темную пещерку. Сомнительное убежище продувалось насквозь, но Аке и Ильмо быстро, пока оставались силы, возвели стенку из снега и заложили оба входа, оставив только укрытое от ветра отверстие для воздуха. Ночевать устроились в полной темноте и холоде, сбившись для тепла в кучу. Ильмо на ощупь вытащил из мешка и раздал последнюю пищу. Ту самую, к которой Аке клялся никогда в жизни не прикасаться: облепленные крошками и еловыми иглами жирные комья мышиного мяса, перемолотого с толченой клюквой и вороникой. От холода смесь стала твердой как камень, и основным ее вкусом был вкус инея.

— Йокахайнен эту смесь очень нахваливал, — сказал Ильмо. — Она незаменима в пути, занимает мало места и отлично насыщает. Они тоже делают такую, но из оленьего мяса и жира. Цените ее, больше ничего у нас не осталось. И я не знаю, где нам раздобыть еду в другой раз.

— Если ко мне вернется мой дар, я буду для вас охотиться, — пообещала Ильма.

В темноте раздалось полное сомнений хмыканье Аке. Ему было совершенно ясно — как только Ильма снова сможет летать, она тут же сбежит.

Поев, они отпили по глотку «морозной настойки». Целебная огненная жидкость печально булькала на самом дне фляги.

— Увы, я даже не могу зажечь самый простой огонек, — горестно сказал Ильма. — Взять любой камень, заставить его светиться — чего уж проще?

— Да не грусти, все вернется! — добродушно сказал Ильмо.

— А если нет? Я часто думаю — если мы достигнем успеха, и сампо вернется туда, откуда его выкрали мать с Филином, не станет ли это концом для всей Похъёлы?

— Да хоть бы и стало, — зевнул Аке. — Мир бы вздохнул спокойнее.

— Думаю, этого не случится, — возразил Ильмо. — Ваша магия от Калмы, а Калма вечна. Не будет Калмы — не будет и мира. Не беспокойся, всё станет как раньше.

— Хоть бы так и случилось, — вздохнула Ильма и положила голову ему на плечо.

Ильмо с легким смущением обнаружил, что она придвинулась к нему совсем близко… а он, оказывается, ее давно уже обнимает. Какая у нее холодная кожа…

«Она просто устала и замерзла, — сказал он себе. — Она, бедная, раньше не знала, что такое холод!»

— Эй, Ильмо, — раздался из темноты грубый голос Аке. — Хватит там шушукаться и обжиматься в углу! Давай-ка положим девчонку вместе с Ахти в середину, где потеплее, — а мы с тобой будем спать по краям.

Снаружи ветер уже не посвистывал, а завывал. В отдушину летела мелкая снежная пороша, норовя замести ее совсем. Ильмо надвинул капюшон до самых глаз, уткнулся подбородком в волосы Ильмы — и вскоре уснул.

Ночь прошла спокойно. Никто не замерз, холод был невелик, буря прошла верхом, не добравшись до убежища в скалах. Правда, беглецов замело, так что им пришлось откапываться, но с этим они справились без труда — и вскоре выбрались на свет, отдохнувшие и готовые продолжать путь. Где-то за горами вставало невидимое солнце, но в рваных облаках сквозила голубизна, суля ясный безветренный день.

— Вот и последнее ущелье! — объявила Ильма, когда они стояли на перевале, собираясь спускаться вниз. — Только какое-то оно… неправильное.

Перед ними простерлось глубокое серповидное ущелье с крутыми стенами. Где-то на дне глухо грохотал поток. С противоположной стороны поднималась черная стена гор, даже издалека пугающая своим неприступным видом. Удивительно, но тут совсем не было снега! На южной стороне он почти весь стаял, а на дальней, северной, творилось нечто и вовсе непонятное: вся она утопала в мутной дымке. Клубы пара или дыма поднимались отовсюду: белые, черные, серые, даже желтые, полупрозрачные и совсем густые… Теплый ветерок доносил слабый запах серы, а земля то и дело содрогалась под ногами.

— Здесь всё изменилось! — воскликнула Ильма. — Я не узнаю горы. Тут была обычная долина, а теперь… я даже не знаю, как это назвать…

— Врата Хорна, — подсказал Ильмо.

Несмотря на теплый ветерок, по его коже прошла волна мороза.

— Что это за дымка на дальнем склоне? — спросил он.

— Может, снег тает?

— На северной стороне?

Неожиданно подал голос Аке.

— Я такое видал, — спокойно сказал он. — В одной земле, где было много горячих источников. Одни бурлили постоянно, другие затихали и только раз в несколько дней начинали кипеть, плеваться и фыркать паром…

— Здесь никогда не было никаких источников, — сказала Ильма. — Мать что-то говорила о пробудившихся вулканах, но такого я не ожидала…

Она все щурилась, вглядываясь в стену черных скал.

— Видите вон ту скальную гряду? Это и есть барьер, отделяющий Внутреннюю Похъёлу от побережья. Как только мы на нее поднимемся — увидим море. А если ухитримся забраться во-он в том месте, то окажемся почти прямо над нашим гнездовьем.

— Кстати, там и дымка пореже, — кивнул Аке. — Ну что, пошли?

— Все это прекрасно, — сказал Ахти, — но как мы туда взберемся?

— Думаю, вниз спускаться незачем, — ответила Ильма. — Надо искать путь в обход. Я вижу, тут падали скалы — может, где-нибудь образовался мост? Ах, вот бы крылья! Все бы увидела сверху! Миг — и я уже над морем!

— Ага. А мы тут остались, — ядовито добавил Аке. — Ишь, размечталась!

Полдня они потратили на поиски завала, пока, наконец, не нашли нечто подходящее. Теперь их вела Ильма. По старой памяти она совершенно не боялась высоты. По таким кручам, где у остальных сами закрывались глаза и подгибались колени, она проходила запросто, даже не глядя, куда ставит ногу.

Они успешно перебрались на другую сторону ущелья через колоссальное нагромождение камней, многие из которых были в десятки раз больше человека. Но только начали подъем, как Ильма застыла на месте.

— Что это? — воскликнула она, указывая на темные полосы, разукрасившие скалы. — Как будто камень здесь расплавился и потёк!

— Так оно и было, — подтвердил Аке. — Это лава. Вот потрогай…

Он наклонился, поднес руку к бурой полоске, и все сделали то же самое. Камень был горячий!

— Одно меня удивляет, — добавил Аке. — Лава-то течет после извержения, а здесь его вроде как и не было…