Леди Искусительница - Эйлин Драйер

Она просунула руку глубже, под мошонку и почувствовала, насколько она тверда и полна жизненных сил. Кейт обследовала ее контуры — дыхание у Гарри прервалось. Так, значит… все зависит от нее.

Кейт немного изменила позу, освободила другую руку, взяла в нее его пенис и медленно стала водить по нему, тогда как другая ее рука оставалась на мошонке. Она сжимала и разжимала мошонку, пока не услышала его стон. Пока ее собственное тело не начало отзываться на то, что происходило с ним. Ей захотелось наклониться и лизнуть там. Но она лизнула его грудь. Она провела языком вокруг его соска и с удовольствием заметила, как он сморщился. А когда Гарри начал гладить ее, она остановила его.

— Нет, — сказала она, — теперь моя очередь.

Гарри тихонько засмеялся. А она вдруг поняла, как приятно доставлять наслаждение тому, кто не требует наслаждения, но заслуживает его. Кейт закрыла глаза, смакуя звуки, издаваемые Гарри, вкус соли на его коже, запах мужчины и мускус возбуждения. Она сильнее сжала пальцы и двигала ими, улыбаясь, когда тело Гарри выгибалось, а в его горле рождались гортанные стоны удовольствия, пока наконец он не кончил прямо в ее руку.

Поняв, что он освободился, Кейт улыбнулась и поцеловала его в грудь.

— Гарри, — призналась она немного позже, лежа рядом с ним и положив руку ему на сердце, — спасибо вам. Я думаю, этой ночью вы изменили мою жизнь.

Гарри прижался к ней головой.

— Я знаю, что вы изменили мою.

На следующий день Кейт уже после полудня смертельно устала от изучения дядюшкиной жизни. Это занятие не только задерживало отъезд в Исткорт, но и представлялось совершенно бесполезным. Другого такого зануду, наверное, невозможно сыскать, думала она, откладывая папку с увещевательными письмами, на этот раз к аристократам по поводу недопустимости урезания церковной десятины. Слова «пример моего славного герцогского рода» мелькали в них чаще, чем «искренне ваш».

Гарри трудился рядом с ней. На другом конце длинного стола Грейс укладывала в ящики все, что они уже просмотрели, и разговаривала с Би, которая в углу вышивала на скатерти пчелок. Кейт могла бы посчитать эту сцену не лишенной очарования, если бы не беспокойство, что они окружены врагами.

Еще одна проблема заключалась в том, что она не знала, куда бы хотела отправиться, будь у нее возможность. В парк или в кровать. Ее тело еще покалывало от воспоминаний. Каждый раз, когда она просматривала скучное письмо или еще более скучную проповедь, перед ней вставало лицо Гарри в момент наивысшего экстаза. Ее собственное тело узнало силу своего желания и радостно откликалось в ответ.

Все было удивительным. Таким новым, что перехватывало дыхание. Как будто она только сошла с корабля и шагнула в мир, в существование которого не верила. Не будет ли слишком банально сказать, что все краски стали ярче? Звуки мелодичнее? Каждая черточка лица Гарри еще более неотразимой?

Да, думала она, улыбаясь сама себе. Несомненно. С этим ничего не поделаешь. Она это чувствует.

— Поразительно, — сказала она, переворачивая письмо к оступившемуся духовному лицу, — дядя Хиллиард обладал потрясающим талантом даже грех делать скучным. — Неудивительно, что Диккан сбежал.

Гарри ухмыльнулся:

— Я рад, что вы сказали это. Я не переставал думать о том, как мне повезло, что я никогда не жил в его доме. Пусть наш дом не был великолепным, вы не станете отрицать, что он был славным.

Кейт засмеялась, а потом задумалась.

— Хаос. Вот что я запомнила. Совершеннейший хаос. — И еще — в нем всегда звучал смех. — Хотя должна признать, что когда я обустраивалась в Исткорте, я кое-что позаимствовала у вашей матери. По большей части кое-что из устройства кухни.

Она отложила в сторону еще одну папку. Гарри поднял на нее глаза.

— Расскажите мне об Исткорте.

Кейт помолчала, прервала работу, не убирая руку с ящика.

— Мне кажется, он вам понравится. Усадьба старая, построенная без четкого плана, все там теплое и желтое, из котсуолдского камня; мансардные окна, небольшой сад. Когда я увидела ее, я почувствовала, что в первый раз в жизни пришла домой.

Кейт помнила все до мелочей, как в первый раз вышла из кареты и подняла глаза на дом, неопрятный, приветливый и безобразный, как старенькая бабушка, и подумала — наконец-то. Это был один из немногих случаев, когда она позволила себе заплакать.

— Неудивительно, что вы так яростно его защищаете.

Она наградила его сияющей улыбкой.

— Эдвин не представляет, во что он ввязался. Исткорт для меня все.

Только произнеся эти слова, Кейт поняла, что это уже не так. Она хотела, чтобы Гарри увидел ее дом, хотела, чтобы он полюбил его так же, как она. В первый раз в жизни она захотела, чтобы мужчина разделил с ней дом, и испугалась своего желания.

Но не столь сильно, как выражения его лица: он словно натолкнулся на стену. Кейт вдруг стало страшно, хотя она не могла бы сказать почему.

— Расскажите мне, куда вы собираетесь отправиться, — вырвалось у нее.

Гарри поднял голову, и она успела заметить промелькнувшую в его глазах вспышку вины. Она испугалась, что Исткорт никогда не станет ему домом.

— Я начал бы с Европы, — сказал он, возвращаясь к работе, как если бы не мог напрямую рассказать ей о своих мечтах, которые, он боялся, становятся все более нереальными. — Лиссабон, Порту, Мадрид, Саламанка. Я хочу для разнообразия побродить по городам, не побывавшим в осаде. Хочу попасть в Париж, Прагу, Рим. Интересной для изучения архитектуры много. Она создавалась столетиями. А после я хотел бы изучать магометанскую архитектуру и Индию.

Кейт чувствовала, как его слова камнями падают ей на сердце. Гарри говорил о дальних странах так, как она об Исткорте. Мечтательно и увлеченно. Она долго не могла даже взглянуть на него. Не поднимала глаз от ящика и думала о том, смогла ли бы путешествовать вместе с ним. Захотелось ли бы ей этого так же сильно, как ему. Понравится ли ей ожидать, что предстанет взору за следующим поворотом, впитывать душевное волнение Гарри, видя, что он смотрит на Пантеон так, как развратник смотрит на красивую женщину.

Но мысль об этом испугала Кейт. Она только обрела дом, сделала его совершенно таким, как хотела. Как она сможет покинуть его? Где почувствует себя в безопасности? И как же Би, Трэшер, Финни?

— А дальше что? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал буднично. — Вы планируете серьезно заниматься проектированием и строительством?

Гарри замер с папкой в руке.

— Да, я надеюсь на это. Джон Нэш видел кое-что из моих работ и предложил мне место. Он работает над проектом Риджент-стрит.

Кейт чуть было не обнаружила свою заинтересованность. «Прекрасно, — хотелось ей сказать. — Оставайтесь здесь, работайте над проектами. Стройте ваш новый мир, живя в Исткорте». Она ужаснулась тому, как ей вдруг захотелось этого.