Загадки золотых конвоев - Владимир Шигин

Думается, что в соответствующих инстанциях не обманывали ветерана. В Военно-морском флоте Советского Союза в годы Великой Отечественной войны никогда не было командира подводной лодки по фамилии Лихачев. Если всё обстояло действительно так, то на что рассчитывал дед-ветеран, посылая свои письма? Может, это был уже психически больной человек, который выдавал желаемое за действительное? А может, речь шла о некой секретной подводной лодке, которая реально существовала, но к Военно-морскому флоту не имела никакого отношения?

Теоретически на Севере такой секретной лодкой могла быть якобы погибшая в 1940 году легендарная Д-1. Любопытно, что экипаж этой субмарины имел опыт выполнения особо важных спецзаданий, например, спасение в 1938 году членов полярной станции «Северный полюс—1». Есть информация о том, что крейсерские подводные лодки дивизиона Магомеда Гаджиева в 1940 году выполняли какую-то особо секретную операцию, в которой участвовала и Д-1. Но какую, до настоящего времени не знает никто.

Историк Северного флота, капитан 2-го ранга Сергей Ковалев, отдавший немало лет изучению обстоятельств гибели подводной лодки Д-1, отмечает:

«Береговые наблюдательные посты в последний раз наблюдали Д-1, а также перископ неизвестной подводной лодки в точках с такими координатами, что можно предположить: Д-1 не шла в центр Мотовского залива, как принято считать, а, наоборот, выходила из него. Это косвенно может подтверждать и то, что Д-1 могла в это время выполнять специальное задание, а также то, что Д-1 вовсе не погибла в Мотовском заливе, как принято считать. Высшее командование с 1940 года по настоящее время упорно не желает искать затонувшую Д-1, хотя глубины в месте её предполагаемой гибели менее 100 метров, а всё необходимое оборудование для обследования субмарины и даже для её подъёма имеется. Это тоже может служить косвенным аргументом за то, что затонувшей лодки там нет. Вполне могло быть и так, что, сочинив легенду о гибели Д-1, высшее руководство просто вывело её из состава ВМФ и передало в ГРУ или НКВД. Разумеется, что версия о засекречивании Д-1 имеет и слабые места. В первую очередь весьма затруднительно ответить на вопрос, что же стало в таком случае с членами экипажа, ведь вдовам и сиротам погибших были назначены пенсии. Может быть, они впоследствии смогли вернуться к своим семьям под другими именами?»

Разумеется, все мои встречи и рассуждения о возможном существовании неизвестной подводной лодки многим могут показаться недостаточно аргументированными. Подумаешь, какой-то севастопольский историк, какой-то ветеран — преподаватель академии, и совсем уж странная история, рассказанная малолетним внуком о своём коке-дедушке! Я заранее и полностью согласен со своими возможными критиками! На их месте я и сам бы не слишком поверил в подобную историю, слишком уж много в ней неясного и туманного. Честно говоря, я никогда и ни за что ни решился бы поведать читателям о своих домыслах в отношении существования неизвестной лодки, если бы не ряд новых обстоятельств, которые, на мой взгляд, заставляют отнестись к истории с секретной субмариной более серьёзно, чем можно было бы предположить вначале. Думаю, что пришло время познакомиться со свидетельствами людей весьма и весьма компетентных. Настала пора прикоснуться, быть может, к одной из самых больших тайн конца 1930-х годов.

Являясь сотрудником журнала ВМФ «Морской сборник», мне часто приходится общаться с ветеранами ВМФ относительно подготовки к публикациям их мемуаров. В один из дней я был приглашён в гости к сыну известного адмирала Чабаненко.

Андрей Андреевич Чабаненко, сам уже достаточно немолодой человек, с удовольствием рассказывал мне о своём отце, показывал его нигде ранее не публиковавшиеся записи, фотографии. От него я и услышал поразительную историю, имеющую самое непосредственное отношение к нашей теме.

Дело в том, что адмирал Чабаненко был выпускником Высшего военно-морского училища имени M.B. Фрунзе 1931 года. Это был самый звёздный выпуск за всю историю нашего флота. Среди выпускников «фрунзевцев» 1931 года такие выдающиеся деятели отечественного флота, как адмирал флота Советского Союза С.Г. Горшков, адмирал флота В.А. Касатонов, адмиралы С.Е. Чурсин, А.Т. Чабаненко, И.И. Байков, заместитель начальника ГРУ адмирал Л.К. Бекренев, герой войны, прославленный подводник М.И. Гаджиев и многие другие. Среди выпускников 1931 года был и известный подводник, Герой Советского Союза, вице-адмирал Н.П. Египко. О нём дальше и будет наш рассказ.

Однако прежде чем перейти к рассказу Андрея Андреевича Чабаненко, познакомимся с биографией вице-адмирала Н.П. Египко. Это поможет нам лучше ориентироваться в хитросплетениях дальнейшего изложения событий.

Родился Николай Павлович Египко в 1903 году в Николаеве. В Гражданскую войну воевал против Деникина и белополяков, был ранен, а после войны демобилизован как ещё не достигший призывного возраста. После этого работал токарем на судостроительном заводе в Николаеве. После призыва на военную службу был учеником машинной школы, машинистом-турбинистом на крейсере «Червона Украина», эсминце «Шаумян». После окончания ВВМУ имени М.В. Фрунзе служил минёром на подводной лодке «Краснофлотец», помощником командира на Л-55 и командиром Щ-117. Командуя Щ-117, Египко разработал основы подледного плавания и зимой 1936 года осуществил его. Подводная лодка, находясь в автономном плавании, пробыла в море 40 суток (причём в подводном положении около 340 часов), что превысило двойной срок проектной автономности. За этот поход Египко был награждён орденом Красной Звезды. Проявил себя Египко и как разработчик и экспериментатор многих новаторских идей подводного плавания.

Во время гражданской войны в Испании Египко добровольцем принимал участие в боевых действиях на стороне республиканского флота, последовательно командуя подводными лодками С-6 и С-2.

Обратим теперь внимание на некоторые особенности задач, которые пришлось выполнять Н.П. Египко в Испании. Адмирал флота Советского Союза Н.Г. Кузнецов в своей книге «Накануне» пишет: «На С-6… после падения Бильбао Египко перешёл в Сантандер, уже тогда находившийся на передней линии фронта. Там его лодка оставалась до последнего момента, чтобы принять какие-то ценности, принадлежащие правительству басков. Кругом рвались снаряды, скошенные пулемётным огнем. Падали люди, но лодка не тронулась с места, пока груз не доставили на борт…»

Во французском порту Сен-Назер Египко вступил в командование подводной лодкой С-2, которая находилась в ремонте. Несмотря на препятствия французских властей и диверсии, командир довёл ремонт лодки до конца. На С-2 через блокированный противником Гибралтарский пролив он вывез ценные правительственные грузы в Картахену.

По возвращении на Родину капитану 2-го ранга Н.П. Египко было присвоено звание Героя Советского Союза. Официально формулировка в указе значится так: «За мужество и героизм, проявленные при выполнении задания командования в боевых действиях республиканского флота в Испании».

После возвращения из Испании в конце 1938 года Египко командовал бригадами подводных лодок на Чёрном море и на Балтике, участвовал в войне с Финляндией. С началом Великой Отечественной войны он командовал объединённой бригадой подводных лодок на Балтийском флоте. Во время Таллинского перехода подорвался на мине на подводной лодке С-5. Подошедшими катерами из всего экипажа были спасены 10 человек, в том числе и Египко.