Работаем на контрасте, или Подруга на любой вкус - Наталья Мазуркевич

Как бы то ни было, дни для Рей протекали один за другим, единственным ярким пятном, что появилось в ее жизни, стало разрешение гулять в парке, выданное ей Владыкой вечером памятного дня. Получив возможность выбраться из комнаты, она тем же вечером решила взглянуть, есть ли у нее шанс на освобождение вне стен дома.

Владыка не пошел за ней. Только дух ненавязчиво воплотился прямо за ее спиной и поплыл вниз по ступенькам, подстраиваясь под скорость ее бега. Девушка достигла сада в считаные минуты и была приятно удивлена. Эта часть, куда ей позволили заходить, не отличалась идеально подстриженными кустами, цветами строго определенной гаммы или четкими дорожками. Вовсе нет, петляющие тропинки, иной раз заводившие в тупик, дикие растения, что переползли от соседей, старые деревья из тех, чей ствол нельзя обхватить в одиночку и с чьих ветвей так удобно разглядывать соседей.

Несмотря на поздний час, Рей слышала, как Лорелею уводили спать, жизнь в Академии кипела. Этому обстоятельству девушка не удивилась. Заставляло задуматься совершенно другое. На время учебы территория Академии должна была стать закрытой. Разве что через центральный вход можно было попасть в ее стены, или для Владыки оставили другой вход. Ее сомнения разрешились тем же вечером.

Вспыхнула, активировавшись, защита, и на притоптанную землю шагнул Аларик в компании нескольких молодых людей. Трое парней и две девушки, смеясь, прошли по саду, не замечая притаившуюся на дереве Рей, и скрылись в доме.

— Эй, ты, вертихвостка, слезай давай, — раздался недовольный девичий голос. А в следующую минуту на дереве стало тесно. — Ты! Как ты могла так со мной поступить? Я к ней со всей душой, а она…

— Иви? — переспросила удивленно Рей и покосилась на спокойного духа. Он как будто не замечал ничего вокруг, равнодушно скользя взглядом по маленькой темной. — Как ты здесь оказалась?

— Как-как? Как надо. Аларик себя окружает темными. И если ты не туп как пробка, то не воспользоваться ситуацией — кощунство. И вообще, не мешай мне вымещать праведный гнев. Ты увела у меня мужа!

— Какого мужа? — растерялась ведьмочка.

— Элиана. Он должен был ждать, пока я вырасту. Я уже имена детям придумала! А ты!.. Ты заставляешь его страдать! Он не может тебя любить! Не должен! Он был только мой!..

— Прости…

— Ладно, я тебя не виню, — продолжала Иви, не слушая Рей, в ее голосе появились мечтательные нотки. — Он так прекрасен, что отказать невозможно, но ты должна была!

— Да, Иви, — решила со всем соглашаться девушка, чтобы темная наконец успокоилась. — Я поступила дурно.

— Ну, раз ты это понимаешь, то так и быть. Излагай, как ты тут поживаешь, а я передам все Элиану. Он, между прочим, волнуется! — обвинительно подняла палец вверх Иви.

— Я знаю, я и сама переживаю, но силы совсем нет.

— Вот так всегда. Сила у кого-то кончилась, а Иви должна работать задарма, — возмутилась девочка. — Излагай давай, у меня мало времени.

Рей послушно рассказала ей все, что знала, и ведьмочка, кивнув на прощанье, поспешила догонять своих. Подышав еще немного холодным ночным воздухом, девушка вернулась к себе и с грустью посмотрела на луну.

Сон не шел совершенно, и заснуть Рей смогла только на рассвете, когда первые лучи восходящего солнца слегка коснулись стен. Будить ее никто не стал. О чужом присутствии свидетельствовал только поднос с завтраком, который слуги оставили в гостиной. Они, как и ведьмочка, не любили подолгу оставаться в лиловых апартаментах и быстро уходили, ссылаясь на занятость. А пленник или пленница оставались в одиночестве.

Этим днем Рей решила так же воспользоваться выданной ей по просьбе Дункана привилегией и отправилась в сад. Чтобы избежать лишних вопросов, девушка попросила своего духа-надсмотрщика захватить мольберт, кисти, краски и палитру.

Отыскав место в теньке, девушка показала духу выбранное место. Оно находилось у самой границы между землями Владыки и чьими-то еще. Рей еще раз взглянула на совершенно дикий уголок природы, который, не будучи возделан как следует, отказался хоть как-то выдавать личность хозяина. Но девушка все же надеялась, что и этот уголок садика выходит на территорию Академии.

Установив мольберт, она принялась искать предмет, достойный изображения. Наконец он был найден. Забор из причудливо кованного металла за давностью лет немного проржавел, и вместе с деформацией ограды изменился и контур, вычленяя из себя один узел, который, если правильно распутать… Девушка улыбнулась. Проявлять радость в большей степени было опасно: вдруг накличешь неприятности.

Неприятности появились даже прежде, чем она сделала первый мазок, дабы перенести на холст унылый поникший куст, что рос близи разрыва.

— Интересный выбор, — прокомментировал знакомый голос, и ей на плечи опустились руки.

— Спасибо, — сухо поблагодарила Рей, тряхнула головой, надеясь дать понять, что ей неудобно. Но то ли Дункан не понял, то ли прикидывался, но он вновь, вместо того чтобы отстраниться, распустил ей волосы. — Вы всегда будете так делать?

— Разумеется, — хрипло ответил мужчина, и Рей почувствовала, как он касается головы, переплетая прядки. Ей нравилось, но все равно она была против такого парикмахера, а потому подняла руку, чтобы перебросить русую копну через плечо. Этого ей также не позволили, ухватив за запястье и поцеловав руку.

— Что вы хотели сегодня?

— Я буду приходить каждый день, — усмехнулся Элиот.

Он отступил на несколько шагов и присел сбоку, на грани видимости. Так, чтобы девушка могла его видеть, если скосит глаза. Зато ему открывался вид и на рисунок.

Под его внимательным взглядом Рей не могла заниматься изучением охранного контура, а рисовать куст… Нет, конечно, это был просто изумительный куст. Неподстриженный, с сухими листьями, пострадавшими от паразита, он являл собой чудесную иллюстрацию нетронутой природы, но тратить на его изображение весь день девушке не хотелось. Но придется.

Словно почувствовав ее неудовольствие вкупе с разочарованием, Элиот предложил иной вариант:

— Нарисуй меня.

— Вас? — удивилась девушка. — Но зачем?

— Мне так хочется. Но если куст занимает тебя больше, — он пожал плечами и снова сосредоточенно взглянул на кисть, ожидая, когда она сделает первый мазок.

— Он, разумеется, прекрасен, — покривив душой, откликнулась девушка. — Но если вы так хотите… Майгрин, перенеси, пожалуйста…

— Думаю, я в состоянии помочь прекрасной даме сам, — оборвал ее просьбу Элиот. Одним плавным движением мольберт поднялся, и вот уже он занял совсем иную позицию. — Что-нибудь еще?

— Плата. За мою работу.

— Продолжай, — поощрил колдун.

— Ответы на мои вопросы.

— Если это не принесет мне вреда, с радостью посвящу свою невесту во все подробности нашей будущей личной жизни, — пообещал Элиот, устраиваясь на ветке дерева.