Девочки. Дневник матери - Фрида Вигдорова

* * *

С 15-го по 31 декабря я готовила Лапаури и Наташу Конюс к экзаменам в ГИТИС: учила разбирать предложение, рассказывала содержание «Войны и мира» и других художественных произведений («И вот князь Андрей встретил на балу Наташу Ростову и влюбился в нее…»). [Александр Александрович Лапаури и Наталья Георгиевна Конюс — танцоры Большого театра, с которыми у Ф. А. были общие друзья. Это было не репетиторство, а занятия по дружбе. — А. Р.]

Мы занимались ежедневно по 5–6 часов. Галя и Саша очень болели за моих учеников. Галя добывала им учебники, Саша отыскала орфографический словарик — такой маленький, чтоб можно было положить его в карман и подглядывать на экзаменах.

Во время занятий Сашка сидела в соседней комнате и внимательно слушала. Иногда она открывала дверь и, тараща глаза, говорила испуганно:

— Мама, извини, пожалуйста, но ты забыла сказать, что к первому склонению относятся слова мужского рода — мужчина, юноша, дядя, сирота и пьяница.

— Спасибо, Саша. Иди.

Саша уходила, но скоро вновь являлась на помощь: — Мама, ты не сердись, но кроме обстоятельства места, времени и образа действия, есть еще обстоятельство причины. Вот, например…

Всех очень умилял Лапаури, который схватывал быстро и делал какие-то свои обобщения, помогавшие ему уяснить суть дела:

— Ага, я понял: подлежащее — это голова, а сказуемое — шея!

И всех очень огорчала Наташа, до последней минуты путавшая винительный и родительный падежи.

Один только Шура относился к занятиям отрицательно. Однажды Наташа Конюс забежала в двенадцатом часу — закинуть для проверки письменную работу. Шура сухо спросил ее:

— Что, нынче занятия в ночную смену?

После чего уроки были перенесены на Котельническую набережную в высотный дом.

30-го и 31-го декабря Александр Александрович и Наташа сдавали русский и литературу — и сдали на 5! Мы все ликовали. Особенно — Сашка!

19 февраля 54.

Александр Александрович и Наташа устроили банкет. Один тост был — «за нашего старшего товарища, который…» (Я!)

Потом пили «за нашу крестную мать» (Опять я.)

Шура сказал, что следующий тост будет начинаться словами «спасибо, бабуся!»

1 марта 54.

Галя:

— Мама, кто такая Анна Ахматова?

Саша:

— Довольно стыдно про это спрашивать!

Мы все, хором:

— А ты-то сама что знаешь об Анне Ахматовой?

Саша:

— Ну, как же! Я все знаю! Я знаю, что она пишет стихи, и хорошие. Что ее ругали, но несправедливо. И еще знаю, что она живет у Ардовых.

* * *

— Саша, ты что пишешь?

— У меня накопилось много примеров — как писатель пишет, когда хочет показать, что человек плачет, но стесняется.

Вот, посмотри:

«Он извлекает платок и подозрительно долго трет им глаза».

«Он полез в ящик и долго выдвигал и задвигал там что-то. Когда он поднялся, глаза его были красны».

«Он зашел за колонну. Затем он вернулся и, протирая глаза, сказал: «Соринка, понимаете, в глаз попала»».

«Она вынула платок и сказала с досадой: «Ах, до чего же здесь накурено»».

«Мне совершенно нельзя смотреть на солнце, сказала она, вынимая платок».

— Ты что, выписала откуда-нибудь?

— Нет, я просто припомнила. Правда, похоже?

— Похоже!

4 марта 54.

Сашка:

— Ты всех навещаешь, навещаешь, а твоя родная дочь сидит дома одна.

Родная дочь живет сейчас на Сретенке: лечит папу Абу. Домой приходит только проливать чернила.

* * *

Саша:

— Мамочка, только ты не сердись — я должна тебе сказать: если бы ты красилась, я любила бы тебя меньше.

* * *

Саша написала Изе с Машей о елке в Кремле. Но так как она в последнее время сильно вытрющивается, то написала не просто, а в виде репортерского отчета «Елка в Кремле». Изя ответил рецензией на этот отчет.

«ПРАВДА.

Письма читателей.

Недавно мы прочитали в газете корреспонденцию одной молодой и очень редко пишущей журналистки А. Раскиной. Читатели давно ждали яркого и интересного очерка о детской елке в Кремле от этой журналистки, т. к знали по слухам, что она попала-таки на елку в Кремль. И наконец-то долгожданный очерк появился! Наряду с достоинствами очерка, указывающими на бесспорные ростки таланта, следует незамедлительно остановиться на его недостатках, дабы предостеречь молодого начинающего автора.

В очерке слишком много газетного штампа, он дает очень мало нового по сравнению с подобными же сообщениями старых-престарых журналистов. Вызывает удивление, что какая-то черненькая девочка в очках занимается ветчиной и лососиной вместо того, чтобы позабыть о каких бы то ни было буфетах, впервые попав в Кремль. Автор почему-то не выказывает своего отношения к этой любительнице вкусно покушать в любой обстановке. Может быть автор сочувствует этой девочке?!?!

Почему автор нажимает на присутствие в Кремле детей лекальщиков, умалчивая о детях писателей, которые также проникли во дворец? Имеют ли право рядом с благородными детьми лекальщиков соваться в Кремль дети каких-то писателей? Ведь становится неясным, как они туда попали, если их родители не имеют достаточного стажа работы у станка. Надо было указать, что в Кремль попали все дети, которые отлично ведут себя в школе и дома, которые никогда не болтают в классе и, тем более, никогда в жизни не привязывали своим подругам косичек к парте. Почему-то об этом автор умолчал, предпочитая отделаться ссылкой на ткачей и лекальщиков.

В конце письма мы хотим отметить, что очень любим нашу редкую корреспондентку, скучаем по ней и хотели бы с ней повидаться, да километров между нами так много, что никакие телевизоры нам помочь не могут.

Группа учителей с. Бада,

Хилокского района Читинской области.

Спасибо, Сашенька, за письмо. Мы тебя немножко покритиковали за стиль, ты не обижайся, а пиши нам почаще. Мы очень довольны, что ты часто бываешь на Сретенке. Ведь нашим маме и папе скучно одним. Поцелуй от нас маму Фриду, маму Соню, папу Абу и Галю. Передай большой привет папе Шуре. Целуем тебя крепко. Изя, Маша.»

8 марта 54.

Сашка:

— Мамочка, мы поздравили Елену Кирилловну! Я вышла и сказала по-английски: «Дорогая Елена Кирилловна, поздравляем вас с международным женским днем!»

Она сказала: «Спасибо!» и поцеловала меня в щеку — вот в эту! Я теперь ее не буду мыть! И теперь ты меня в левую щеку не целуй, а только в правую!