Бархатная ночь - Джо Гудмэн

Даже с кольцом на пальце Кенна не чувствовала себя настолько уверенно, чтобы спокойно выслушивать похвалы другой женщине, особенно той, которая, как она подозревала, играла очень важную роль в жизни ее мужа. Интересно, почему она запомнила, как Рис обнимал эту Полли, и забыла многое другое?

Рис, в благословенном неведении о том, какой поворот приняли мысли Кенны, продолжил рассказ:

— Именно Полли все и организовала. Она была знакома со священником, который пытался спасти души живущих в Доме Цветов. Она уверила его, что он просто обязан повенчать нас.

Кенна нахмурилась, припоминая:

— Рис, чем занимается Полли? И что такое Дом Цветов?

— Да, ты хорошо все подзабыла. Дом Цветов — заведение того же порядка, что и у миссис Миллер, а Полли Дон Роуз — его хозяйка.

Кенна не верила собственным ушам.

— Ты хочешь сказать, что меня вытащили из одного борделя и поместили в другой?

— Звучит невероятно, но это так. Разумеется, Полли вовсе не собиралась готовить тебя к… э-э… — он несколько секунд подбирал нужное слово, — к службе. Девушки просто хотели тебе помочь. Когда они забрали тебя у миссис Миллер, они не знали, кто ты такая.

— Невероятная история.

— Согласен. Так ты хочешь узнать о нашей свадьбе?

— Позднее, — сказала Кенна, заинтересовавшись рассказом о своих приключениях. — Если они не знали, кто я такая, почему решили спасти меня от миссис Миллер? Это твоих рук дело?

— Нет. — Рис понял, что ему придется многое объяснить жене. Вздохнув, он рассказал Кенне все, начиная с того, как искал ее, и заканчивая их встречей у Полли и его связью с Домом Цветов.

— У меня в голове это не укладывается, — сказала Кенна, когда он закончил. — Словно все происходило с другим человеком. Утром напишу письмо с благодарностью мисс Роуз и остальным и отошлю его с первой же оказией.

Рис быстро схватил Кенну за руку, не осознавая, что делает ей больно:

— Нет! Никаких писем! Полли — единственный человек в Англии. Который знает, что ты жива. Даже ее девушки считают тебя умершей. Если хоть одна из них найдет письмо и проболтается, то тебе грозит опасность.

— Хорошо, никаких писем, — согласилась Кенна, потирая запястье.

— Извини. Я сделал тебе больно?

— Нет, — солгала она.

— Почему ты улыбаешься?

Кенна несколько смущенно пожала плечами:

— Я думала, каким ты можешь быть свирепым, а через секунду нежным. Ты мне нравишься в любом обличье.

— Ты сама можешь быть очень свирепой.

Кенна прекрасно поняла, что он намекает на удар полотенцем.

— Но и нежной тоже. — Она рассмеялась, когда Рис сделал движение, словно хочет схватить ее. — Лучше расскажи мне о нашей свадьбе. — Вытянув руку, Кенна залюбовалась сверкающим золотым ободком на пальце. — Я рада, что ты не стал ждать Бостона, чтобы подарить мне это, Рис. До сегодняшнего дня я и не понимала, как это важно для меня. Глупо, но я почувствовала себя увереннее и не так боюсь, как раньше.

— Это не глупо, — мягко возразил он. — Я и не знал, что ты боишься.

— Иногда, когда я просыпаюсь, а тебя нет. Мне кажется, что ты меня бросил, и я путаюсь.

Рис прекрасно понимал ее страх. Он так свыкся с мыслью, что Кенна потеряна для него, что теперь, когда долго не видел ее, по его спине пробегал холодок ужаса. — Я никогда не брошу тебя, Кенна.

— Сейчас я это знаю.

Рис уже заснул, а Кенна все лежала, глядя на него. Она навсегда запомнит эту ночь как самую спокойную, которую она провела рядом с ним.

Воспоминания об их разговоре помогли ей прожить следующий день, когда всего за три часа Рис раз двадцать назвал ее Эльфом. Он сидел за столом, изучая бумаги, а Кенна примостилась рядом, на краю, и, склонившись, разглядывала документы. Они пытались определить оптимальную величину грузов, которую смогут нести их шхуны, а также реальный срок, за который те доберутся из Вест-Индии в Нью-Йорк и Бостон. Первый раз, когда прозвучало ненавистное прозвище, Кенна стиснула зубы и промолчала, но, когда Рис стал повторять, его вновь и вновь, она не выдержала. Ему нужна жена, любовница, партнер или ребенок?

— Примерно по разу каждые семь минут, — сказала она, подсчитав что-то, глядя на клочок бумаги, и подав ему этот листок.

— Ты ошиблась, Эльф, — добродушно сказал Рис. Кенна забрала листок, приписала там новую цифру и снова отдала мужу.

— Ты прав. Каждые шесть с половиной минут. — Рис откинулся на спинку кресла.

— Кенна, — терпеливо сказал он, — как мы можем посылать суда каждые шесть с половиной минут? Для этого требуется флот размером… Мое воображение отказывается служить мне.

Кенна фыркнула.

— Я говорила не о расписании движения судов, — сладким голосом объявила она. — Мой счет основывается на ста восьмидесяти минутах, что мы провели здесь, и двадцати семи случаях, когда ты назвал меня этим глупым прозвищем. Хватит, Рис! — Она спрыгнула со стола, сделала несколько шагов, затем развернулась к мужу: — Разве я похожа на эльфа? Эльфы — маленькие воздушные существа, невероятно хрупкие и очень проказливые. Последнее не в счет, — быстро добавила она, заметив улыбку на губах мужа. — Я не маленькая, не воздушная и уж совершенно не хрупкая! — Чтобы доказать это, она лягнула ногой стол с такой силой, что бумаги разлетелись в стороны.

— Подойди ко мне, — сказал Рис тоном, не терпящим возражений.

Кенна помедлила, пока одна черная бровь Риса не поднялась, бросая ей вызов, который она не могла игнорировать. Она подошла. Падающие из иллюминатора лучи солнца освещали ее желтое муслиновое платье, обрисовывая контур длинных ног и тонкую талию.

— Ближе. — Рис показал прямо перед собой: — Сюда.

Кенна несколько вызывающе сделала последний шаг, и он взял ее за руку, заставив стоять на месте.

— Хорошо. Давай подумаем над твоими словами. Во-первых, твой рост. Даже встав на цыпочки, ты все равно будешь ниже меня, так что для меня ты маленькая. Воздушная? Кенна, если бы ты только знала, какой воздушной и неземной ты выглядишь сейчас, то не подвергла бы сомнению это утверждение. Остается хрупкость. — Рис поднес ее руку к губам. — Давай подумаем: — Потянув, он заставил ее сесть к себе на колени и коснулся ее губ кончиками пальцев. — Не хрупкая, но изысканная и изумительная.

— Рис, — вздохнула Кенна, — ты очень красиво говоришь, но, боюсь, не понимаешь, в чем дело.

— Я тебя слушаю.

— Когда ты называешь меня эльфом, я чувствую себя твоей сестрой или, хуже того, маленькой девочкой, которая когда-то следовала за тобой по пятам. И что плохо, я начинаю думать: а может быть, ты на самом деле такой и видишь меня? Неужели это так, Рис? Я хочу быть твоей женой, твоей подругой и любовницей. Неужели для тебя я все еще ребенок?