Сердце волка - Диана Хант

Мужчины, в которых я без труда распознала волков, наступают со всех сторон.

Мускулистые, подтянутые тела, хищные, пристальные взгляды исподлобья, непроницаемые лица. Они передвигаются по берегу прыжками, окружая нас и оттесняя к воде. Руки, чуть длиннее, чем у людей, бьют наотмашь, предупреждая нападение, не давая трем рассвирепевшим самкам, принявшим полуформу, вырвать себе сердца, вспороть животы, распотрошить внутренности.

Над тихим безмятежным озером, где секунды назад раздавался лишь стрекот насекомых и птичий щебет, раздается тяжелое дыхание и яростное рычание трех озверевших женщин. Не смотря на то, что уже не раз видела новых подруг в бою, я понимаю, что с таким количеством мужчин даже им не справиться.

— Лил, зр-ря пер-рекинулась! — прорычала Вилла.

В ту же секунду колени Лил подогнулись и она неловко осела под телами прыгнувших на нее с разных сторон мужчин. Бесстрастное выражение их лиц изменилось, когда с земли вскочила бурая волчица с вздыбленной холкой, сверкающими, горящими глазами. Волчица ощерилась, вцепилась в ногу самому нерасторопному, лязгнула зубами перед лицом другого. Они вынуждены были отступить, но держались на расстоянии, и с каждой секундой их прибывает все больше.

Вилла с Фоссой в полуформе воспользовались тем, что большинство отвлеклось на волчицу, и попытались пробраться к оружию. Когда рука Виллы почти коснулась кнутовища, с разных сторон прыгнули трое, оттесняя ее, и с самым плечистым Вилла покатилась по земле, рыча.

Фоссу атаковало сразу несколько, ещё больше держась на почтительном расстоянии. Даже я поняла, что их задача — держать ее на месте, не дать поднять оружие.

Взлетают и бьют по мускулистым спинам темные тяжелые косы, белые, как зимнее покрывало, локоны, рыжие сполохи, разносятся звуки ударов, хруст костей, короткий скупой вой. Темноволосые, рыжие, блондины, с раскрашенными лицами и телами — их слишком много для троих самок и одной, повизгивающей от страха за спинами подруг, герцогини.

Я быстро поняла, что мужчины не бьются, они лишь защищаются, отражая яростные удары, ловко уворачиваются от зубов и когтей. Что, а точнее, кто им нужен, я без труда поняла, по стоящим буквально плечо к плечу женщинам, что не дают атакующим приблизиться ко мне.

Нас оттеснили к самой кромке озера. В ту же секунду, когда из пасти Виллы раздался рык:

— В воду!

Путь к отступлению был нам отрезан сразу пятерыми оборотнями.

Вилла и Фосса затравленно переглянулись, Лил яростно зарычала, шерсть на холке вздыбилась, красный язык, капая слюной, вывалился из пасти чуть не до земли.

— Позор-р! — рычала Вилла, раздавая удары направо и налево, кусая подошедших слишком близко, кожу, разрывая стальные бугры мускулов.

— Позор-р! — вторила ей Фосса, вспарывая чью-то кожу в лохмотья, и отталкивая мощным ударом ноги (или, все же, задней лапы?) осевшее тело.

Лил в облике волчицы лишь яростно щерилась и разила беспощадно, кидаясь на подступающих.

— Они не посмеют, — прорычала Вилла. — Нам лишь бы продержаться…

Продержаться до чего, она не сказала, да и незачем: итак ясно, что неоткуда ждать подмоги…

Но подмога пришла.

Явилась смертоносным вихрем из трех чудовищ, стоящих на задних лапах.

Они прыгнули с разных сторон, рванули к нам по плечам, головам нападающих, оставляя за собой бездыханные тела. По сравнению с женщинами в полуформе, эти монстры само исчадие ада: огромные, свирепые, безжалостные.

Кольцо вокруг меня уплотнилось, и я поняла, что нам на подмогу пришли Вирд, Рив и Грэст.

— Зр-ря, — прорычала Вилла, обрушивая удар тяжелой лапы на лишь на миг открывшуюся шею красноволосого гиганта, вынуждая его пасть на землю и ползти назад, уступая место другим.

— Они убьют вас! — глухо подтвердила Фосса, выбрасывая обе руки и разя сразу двоих нападающих. Раздался неприятный хруст.

— Ничего, — ответило одно из чудовищ голосом, отдаленно похожим на голос Рива. Ему повезло больше, он полоснул огромной лапой, и с плеч нападающего, по-прежнему не менявшего форму, соскочило вниз и запрыгало что-то круглое, вращающее глазами. В следующий миг оно исчезло под грудой тел, но осталось у меня перед глазами.

Я зажала ладонями рот и заорала, но мой крик потонул в рычании, звуках ударов, хруста костей и рвущихся жил.

Сквозь пелену тошнотворных, холодящих кровь, звуков, раздалось отчетливое рычание:

— Девочка того стоит!

И в этом рычании я узнала голос Вирда.

Стоило Вирду, Риву и Грэсту присоединиться к нам, как кольцо вокруг меня расширилось, перестали то и дело задевать прикосновения чьих-то лап и падающих рядом тел. Только натиск атаки усилился в разы — на самцов в полуформе нападали яростно, свирепо, безжалостно.

Вилла, Фосса и бурая волчица лишь помогали им отражать натиск, не давая просочиться внутрь кольца.

И хоть никто из атакующих и отбивающихся не был вооружен, схватка была по-звериному жестокой и кровопролитной, с хрустом костей, рычанием, стонами раненых, сладковатым запахом крови, витающим в воздухе.

Я съежилась, обхватив колени руками.

— Что делать, что делать, — клацали мои зубы, а в голове творился сумбур, словно играл оркестр.

Если бы мне удалось проскользнуть между огромных, уходящих в самое небо ножищ, и нырнуть в озеро, — подумала я. — Может, отвлеченные сражением, они не заметят… Глупая, — тут же сказала я себе. — Они найдут меня по запаху, все будут биться, а один или несколько найдут в ближайших кустах…

Грудь словно обожгло что-то, как будто что-то дернулось, теплое и живое. Сначала я не придала значения, подумав, что меня просто задело схваткой, но спустя пару секунд пульсация на груди повторилась, и я, подскочив, положила ладонь на оказавшийся теплым риолин. Камень дернулся под моей ладонью, словно попавшая в силок птица. Я поднесла его к глазам на ладони, риолин посветлел, стал ярко-зеленым, как первая листва.

Нырнуть, нырнуть в озеро, дуреха, там безопасно, — подумалось мне снова, и я внезапно поняла, что этот голос в моей голове не был моим собственным. И не потому, что у меня нет обыкновения называть себя дурехой, разве что в очень крайних случаях, но он прозвучал звонко, мелодично, подобно журчанию ручья, а еще я словно кто-то что-то пытается сказать мне, и пытается уже давно.

Я обернулась и немного отпрянула, столкнувшись взглядом с ундиной.

Это была та самая ундина, от которой я получила камень.

Она выглядывала из озера, сложив локти на берегу и пристально смотрела на меня. Стоило нам встретиться глазами, как она с видимым облегчением вздохнула и принялась увлеченно наблюдать за схваткой.

Ресницы ее восторженно хлопали, губы приоткрылись, цвета зеленого золота волна волос растрепалась, пару раз ундина даже прищелкнула белыми пальцами с аккуратными и длинными голубоватыми ногтями, никто кроме меня, не услышал щелчков, точно рядом кто-то колет орехи.