Оракул - Арина Веста

«Человек-рептилия пойман в глубинах озера Лебяжьего! Радиация рождает монстров!!!»

Цветной снимок резал глаза неживыми красками. На грязном, окровавленном снегу безжизненно распластался полоз. К хвосту был привязан обрезок парашютной стропы, точно его долго тащили волоком.

«…Совершая облет участка будущей игровой зоны видный российский предприниматель Рем Мерцалов обнаружил на берегу гигантскую анаконду с человеческой головой. Врач, осмотревший уникальную находку, утверждает, что речь идет о редкой форме дегенерации, и мутант, пойманный в окрестностях озера Лебяжьего, представляет собой возврат к более ранним и примитивным формам…»

— Есть многое на свете, друг Гораций, что и не снилось нашим мудрецам! — Шаман выдержал эффектную паузу. — Ну, что скажешь?

— Похоже на монтаж… — как можно равнодушнее ответил Славороссов. — Сибири грозит рейдерский передел, а в этих играх средства не выбирают.

— Ну-ну. Мерцалов, похоже, с тобой сговорился. Так был ли мальчик? — Шаман отвернулся к стене бункера, выкрашенной в шаровой цвет, но голос предательски дрогнул. — Ты ведь знаешь, если в команде обнаруживается «засланный казачок», убирают и того, кто давал рекомендацию. В «Гидру» привел тебя я, и, если что, на правеж к Нихилю поволокут именно меня. Давай колись! Что там было на Лебяжьем?

Иван пощелкал мобильником и показал Троянскому несколько фотографий странного кодового устройства в крышке люка.

— Ого! — почти обрадовался Шаман, разглядывая на увеличенном экране роторные барабаны.

— Ну что, твой диагноз? — спросил Иван.

— Обыкновенная колдунья… Только очень старая, должно быть, еще времен Второй мировой.

— Чего? Какая колдунья?

— Так у нас в шифровальном отделе ВМС зовут «Энигму».

— Энигма? — удивился Иван. — Загадки загадываешь?

— «Энигма» и есть «загадка», это дословный перевод. Для непонятливых объясняю, — почти обиделся Шаман. — Энигма — электрическая кодирующая машинка, вроде печатного устройства. Набираешь один текст, а на выходе получаешь совсем другой, закодированный по сложнейшему алгоритму. Такой текст без другой такой же «Энигмы» уже никогда не прочитать. Знаешь, когда в сводках с чеченского фронта я слышал слово «радиоперехват», я всякий раз хватался за пистолет и был готов крошить этих штабных сволочей, когда они блеют своими козлиными голосами, что о передвижении наших войск боевики узнали из радиопереговоров и успели подготовить очередную торжественную встречу… Это при наших-то кодировочных возможностях!

— А это что за нумера? — Иван всмотрелся в картинки на фотографии.

— Похоже на магический шифровальный круг. Такие использовали в Гитлеровском институте Аненербе. Твои нумера ни больше ни меньше как знаменитый код Фулканелли. Этот загадочный алхимик через карты Таро и набор последовательных цифр зашифровал дату грядущего Апокалипсиса. Кстати, до этого знаменательного дня не так уж много осталось…

Шаман нервно давился дымом, как всегда, когда тема брала его за живое.

— А куда шеф летал, ты краем уха не слышал? — внезапно забеспокоился Иван.

— В Сибирь, к Мерцалову, на их будущий игровой полигон.

— На Лебяжье? — переспросил Иван.

— Откуда мне знать, — бросил Шаман. — Ну, куда сейчас?

— Расслабиться надо, — пробормотал Славороссов.

— Ну, бывай! Звони, если что, ты мой график знаешь…

Билет на вечерний самолет до Екатеринбурга Иван брал с тяжелым чувством, уже заранее зная, что хрупкий мир на Лебяжьем дал трещину. До вылета аэробуса А-310 оставалось еще несколько часов, и он наскоро собрался в поход: купил новую лодку и запас харчей. Вечером остановил проезжавшую мимо бывалую «Ниву» и рванул в аэропорт «Домодедово»…

Убить дракона может только дракон.

Законы Лао

27 декабря 20… г.

В то утро Рем Яхинович Мерцалов вместо утренней прогулки пожелал облететь свои сибирские владения, недавно прикупленные к крымским и московским. Из аэропорта в Лебединске до Лебяжьего и Красных Мудрачей было полчаса лету.

— Что это там, внизу? — заинтересовался Мерцалов, разглядывая озеро, с высоты похожее на черное, подернутое туманом зеркало. Ближе к берегу ветер разогнал туман, и на рыхлом снегу обнаружился глубокий извилистый след, словно вдоль берега волокли что-то тяжелое. Внезапно стюардессы-кореянки подняли истошный визг.

— Смотрите, вот оно! — едва не выпрыгнул из кресла секретарь Мерцалова.

С высоты было видно, как внизу между валунов извивался длинный змеиный хвост. Вертолет пошел на снижение, и Мерцалову удалось рассмотреть, как огромная рептилия пытается уйти в теплое озеро. Но, видимо, пресмыкающееся отморозило ходовую часть, и теперь двигалось к воде рывками с долгими остановками.

— Туда, вниз! Взять его! Вот это подарок! — Мерцалов ударил по коленям сжатыми кулаками.

Охранники Мерцалова спрыгнули в снег и побежали туда, где между камней барахтался змей. Собрав остатки сил, чудище ударом хвоста оглушило бойца, оказавшегося ближе других. Но Мерцалов недаром платил своим людям жалованье. Начальник охраны, бывший десантник, открыл парашютный ранец и вынул сложенный в несколько раз шелковый купол. Подкравшись со спины, хоронясь от гипнотических глаз змея, он накинул на его голову скользкую парашютную ткань. Чудо-юдо крепко спеленали и поволокли к вертолету. Гигантская змея не помещалась в салоне, и, недолго думая, сверток приторочили стропами к шасси вертолета и «на воздусях» доставили в резиденцию Мерцалова.

«Если хочешь спрятаться, стань под фонарем». Следуя путем парадоксов, Мерцалов приказал укрыть чудовище в особой зоне аквапарка, почти в центре столицы, под надежной охраной бдительной «Гидры».

Каждый вечер, ровно в семь часов, в покои Мерцалова являлся «зеленый человек». Доктор Иммортель был одет в длинное зеленое пальто в любое время года. Маленькие подслеповатые глазки прятались за стеклышками зеленых старомодных очков. Мшисто-зеленая фетровая шляпа прикрывала макушку. Лицо отсвечивало зеленоватой бледностью, такой цвет встречается у мухомора, растущего в непроницаемой для солнца чаще.

Этот знахарь, не имеющий ни одного медицинского диплома, лечил пиявками все, начиная с запойного синдрома и вплоть до неспособности исполнять супружеский долг. Мерцалов был давно разведен, но при мысли о супружеском долге невольно веселел, ибо это был и впрямь приятный долг в отличие от возвращения банковских кредитов. Однако на самом деле пиявки были нужны ему совсем для другого: при помощи них и без того моложавый Рем Мерцалов собирался прожить аккурат до того момента, когда наука найдет пути к бессмертию. У этих древних животных, как уверял Иммортель, был ярко выражен ген, контролирующий старение. При этом сам бледнолицый лекарь был ходячей рекламой своего бизнеса. Человек без возраста, он уверял, что собственноручно ставил «водяных червяков» Керенскому и пользовал членов ВЦИК в революционном Петрограде.