Ниточка к сердцу - Эрик Фрэнк Рассел

– Ни одного? – Посол с величественным видом приподнял брови. – Хотите сказать, они отказались от моего приглашения?

– Нет, сэр.

Посол выждал немного, а затем сказал:

– Так объяснитесь, мистер. Не стойте здесь вытаращив глаза, как будто эта ваша штуковина с педалями только что произвела на свет пару роликовых коньков. Вы сказали, что они не отказались от моего приглашения и все равно никто не придет. Как мне это понимать?

– Я никого не пригласил.

– Так вы никого не пригласили? – Повернувшись, посол сообщил Грейдеру, Шелтону и остальным: – Он никого не пригласил! – После чего снова сосредоточил свое внимание на Харрисоне: – Полагаю, вы просто забыли об этом? Вы были настолько опьянены свободой и собственной властью над машиной, что просто гоняли по городу со скоростью не меньше восемнадцати миль в час, приводили горожан в ужас, наплевав на правила дорожного движения, подвергали жизни людей опасности, даже не утруждая себя позвонить в звонок или…

– У меня нет звонка, сэр, – возразил Харрисон, внутренне протестуя против этого перечня гнусных преступлений. – У меня есть свисток, который приводится в действие вращением заднего колеса.

– Вот как! – сказал посол тоном человека, потерявшего всякую надежду. Он сел и несколько раз шлепнул себя по лбу. – Кому-то дадут трубку, чтобы пускать мыльные пузыри. – Жестом актера-трагика он указал на Харрисона. – А ему дали свисток.

– Я сам его изобрел, сэр, – проинформировал его Харрисон.

– Кто бы сомневался. Ничего другого я от вас и не ожидал. – Посол снова взял себя в руки. – Послушайте, мистер, скажите мне, и пусть это останется строго между нами. – Он наклонился и задал вопрос шепотом, который семикратным эхом отозвался по всей комнате. – Почему вы никого не пригласили?

– Сэр, я никого не смог найти. Я, со своей стороны, сделал все возможное, но они, похоже, просто не поняли меня. Или притворились, что не поняли.

– Хмф! – фыркнул Его Превосходительство и посмотрел в ближайший иллюминатор, а затем – на свои часы. – Уже смеркается. Скоро стемнеет. Слишком поздно что-либо предпринимать. – Он раздраженно закряхтел. – Еще один день прошел впустую. Мы провели здесь два дня, но так и не сдвинулись с мертвой точки. – Его глаза были полны ехидства, когда он остановил свой взгляд на Харрисоне. – Ну хорошо, мистер, все равно нам нужно как-то убить время, так что давайте выслушаем вашу историю целиком. Расскажите нам подробнее, что произошло. Возможно, в таком случае нам удастся отыскать хоть какой-то смысл в происходящем.

Харрисон все рассказал ему и закончил словами:

– Мне кажется, сэр, я мог бы недели напролет спорить с этими людьми, чей разум направлен на восток и запад, в то время как мой – на север и юг. С ними можно говорить до Судного дня, и это будет приятная, даже дружественная беседа, но при этом вы все равно не поймете смысл сказанного другой стороной.

– Похоже, что вы правы, – сухо заметил посол. Он обратился к капитану Грейдеру: – За свою службу вы посетили множество новых миров. Что вы думаете обо всей этой чепухе?

– Проблема заключается в терминологии, – сказал Грейдер, который в свое время уже был вынужден изучать подобный вопрос. – Такое встречается почти во всех мирах, которые долгое время существовали изолированно, хотя обычно эти различия не были настолько вескими, чтобы вызывать серьезные затруднения. – Он сделал паузу и задумался. – Первый человек, которого мы встретили на Басилевсе, ласково обратился к нам на идеальном, как ему казалось, английском: «А теперь живо радуйся, что ты без обуви!»

– Правда? И что это означало?

– Заходите, надевайте тапочки и будьте счастливы. Иными словами, добро пожаловать! Это несложно было понять, Ваше Превосходительство, особенно если вы готовы к подобным вещам. – Грейдер бросил задумчивый взгляд на Харрисона и продолжил: – Но здесь, судя по всему, эта проблема приняла невиданные прежде масштабы. Они по-прежнему говорят складно, на первый взгляд их речь мало отличается от нашей, и это не позволяет нам сразу заметить серьезные перемены: как изменились значения слов, как отдельные слова утратили прежние смыслы и вместо них обрели новые, как трансформируется образ мысли, и, разумеется, язык неизбежно подвергается влиянию местного сленга.

– Взять, к примеру, это словечко – «невуд», – предложил Его Превосходительство. – Оно такое странное и не имеет аналогов среди земных понятий. К тому же мне не нравится то, как они его используют. Звучит как форменное оскорбление. Возможно, оно как-то связано с этими «обами», которые они друг на друга накладывают, хотя я и не могу установить прямой связи.

– Никакой связи нет, – возразил Харрисон. Он запнулся, но, заметив, что все ждали его разъяснений, набрался храбрости и промямлил: – На обратном пути я встретил леди, которая рассказала мне, где найти Бейнса. Она спросила, нашел ли я его, я ответил, что нашел, и поблагодарил ее. Мы слегка поболтали. Я спросил ее, что означает «невуд». Она подтвердила, что это действительно сленговое словечко. – Он снова запнулся.

– Продолжайте, – попросил посол. – После тех крепких словечек, которые доносятся по вентиляционной шахте из моторного отсека, меня ничем не удивишь. Так что же это значит?

– Не-в-у-д, – сказал по буквам Харрисон, яростно моргая. – Не вашего ума дело.

– Вот оно что! – Его Превосходительство побагровел. – Так вот что они пытались мне сказать?

– Боюсь, что да, сэр.

– Очевидно, что их нужно хорошенько проучить. – Его шея раздулась от неожиданного и абсолютно недипломатичного приступа ярости. Он хлопнул своей здоровенной ручищей по столу и громко произнес: – И мы их проучим!

– Да, сэр, – согласился Харрисон. Ему сделалось не по себе и захотелось поскорее смыться. – Я могу уйти и заняться своим велосипедом?

– Убирайтесь с глаз моих! – крикнул посол. Он сделал пару бессмысленных жестов руками, а затем повернул свое раскрасневшееся лицо к капитану Грейдеру: – Велосипед! А рогатки ни у кого на корабле не завалялось?

– Сомневаюсь, Ваше Превосходительство. Но, если желаете, я могу навести справки.

– Не будьте идиотом, – приказал Его Превосходительство. – Мы уже десятикратно перевыполнили план по тупости!

Следующее совещание отложили до утра, оно было достаточно коротким и продуктивным. Его Превосходительство занял свое место, хмыкнул, расправил жилет и обвел всех сидящих за столом хмурым взглядом.

– Давайте попробуем взглянуть на имеющуюся у нас ситуацию с другой стороны. Мы знаем, что упрямцы, населяющие эту планету, именуют себя «гандами», не интересуются своим земным происхождением, а нас называют «антигандами». Это говорит о том, что у них наличествует образование, в результате которого и развилось это враждебное к нам отношение. Им с детства внушали, что мы, едва появившись на их планете, начнем выступать против всего, что для них важно и дорого.

– А мы не имеем ни малейшего представления, что для них дорого и важно, – вмешался полковник Шелтон. В его реплике не было особой необходимости, но он напомнил о своем присутствии и привлек к себе внимание.