Ночная жизнь моей свекрови - Дарья Донцова

– Зачем мне туда, – устало ответила Марфа и добавила: – Погода меняется, у меня голова закружилась, а еще в глаз с ресниц тушь попала!

Чем упорнее совладелица салона пыталась внушить парикмахерше, что у нее все в порядке, а красные веки результат действия косметики, тем яснее Даша понимала: ушлая пиарщица плакала в тихом уголке.

Славкиной стало жаль Марфу Матвеевну, она сказала:

– Не в мужиках счастье, уж поверьте мне.

Марфа Матвеевна внезапно захохотала, Даша испугалась, налила воды в стакан и подала даме, та оттолкнула ее руку, минералка вылилась на Славкину.

– Прости», – опомнилась Марфа.

– Ерунда, – поспешила сказать Даша, – я сама виновата.

– У меня от зависти припадок случился, – вдруг призналась Марфа, – я увидела, как Яков Злату обожает, и мне поплохело. Очень Баринов жену любит! Мне ничего не светит.

– Вам нравится Яков Сергеевич? – с недоверием спросила Славкина. – Он хороший человек, но совсем не красавец, не комплиментщик, не дамский угодник. И у нас все считают, что вы с Кириллом Логовым живете. Уж простите за откровенность, Кирюша такой милый!

Марфа засмеялась и повторила:

– Кирюша очень милый! Да, он моя игрушка. Нравится ли мне Яков? Дашенька, я так устала! А поговорить не с кем. Ты очень домой торопишься?

Марфа, похоже, задала последний вопрос для проформы. Пиарщица начала рассказывать Славкиной историю своей жизни. Лизорук – совладелица салона, обидеть одну из хозяек Даша не могла, ей пришлось остаться. Славкина незаметно отключила в кармане мобильный и стала слушать.

Яков, Антон и Марфа учились в медвузе в одной группе. Баринов и Ремчук сами выбрали профессию, а Лизорук стала врачом по приказу родителей-стоматологов. Единственное, что смогла вымолить у строгих предков девушка, это разрешение не прикасаться к бормашине. Правда, ей пришлось вытерпеть неслабый скандал, выслушать повесть про папу-маму, дедушек-бабушек дантистов, но в конце концов отец позволил ей поступать на лечебный факультет.

На первом курсе Марфа влюбилась в Якова, но Баринов не обращал на нее ни малейшего внимания. Марфа использовала все женские уловки, эффектно одевалась, никогда не приходила в институт растрепанной, всегда пребывала в хорошем настроении, но Баринов считал ее своей подругой и только.

Очень скоро Марфа сообразила, что Якова интересует исключительно учеба. Она записалась во все научные кружки, куда после основных лекций спешил Яша. Девушка делала вид, что она, как и любимый, поглощена изучением кардиологии, но парень не проявил к ней интереса. Яша великолепно относился к Марфе, свободное время Баринов и Лизорук часто проводили вместе, но в компании с ними в кино или в парк на прогулку всегда шел лучший друг Яши Антон Ремчук. Потом к сплоченному коллективу присоединилась его невеста Кира, студентка педвуза.

После окончания института компания не распалась. Антон женился на Кире. Ремчук и Баринов работали в обычной больнице. Яша мог поступить в ординатуру, защитить кандидатскую, а там и докторскую, но на все уговоры преподавателей парень отвечал: «Меня интересует оказание практической помощи больным, а не написание научных статей».

Марфа, желавшая всегда быть рядом с объектом обожания, пристроилась в ту же клинику, но поняла: лечить людей она не способна. Молодую женщину раздражали ноющие старухи, испуганные мужчины и истеричные бабы, заполнявшие палаты, ее тошнило от запаха, мутило от вида крови, передергивало при виде язв, ран и прочих «прелестей».

Промучившись пару лет, Марфа приняла решение: надо что-то менять в жизни. Как сказать об этих мыслях родителям и чем заниматься, бросив ремесло врача, она не знала. Самым парадоксальным в этой истории было то, что Лизорук считалась одним из лучших докторов больницы. Марфа мечтала о совместной жизни с Яковом, понимала, что для Баринова значит работа, и пыталась соответствовать требованиям любимого, читала профессиональные журналы, ездила на конференции, куда катался Яков Сергеевич. Абсолютно не любя профессию, ответственная Лизорук стала лучше тех, кто пришел учиться на врача, руководствуясь светлыми идеалами.

Постоянной спутницы жизни у Якова не было, он заводил короткие романы и очень быстро разочаровывался в своих женщинах. Когда Баринов впервые пришел в кино с какой-то девицей, Марфа чуть не скончалась от ревности, но решила ни в коем случае не показать своих чувств. Она моментально подцепила смазливого парня по имени Леня и демонстративно привела его в гости на день рождения к Ремчуку. Марфе не хотелось выглядеть в глазах Якова старой девой, она полагала, что Баринов, поняв, какой успех она имеет у мужчин, взглянет на нее иначе. Но девушка просчиталась. Никакие кавалеры, а их вокруг веселой Марфы крутилось предостаточно, не вызывали ревности Якова.

Вот так они все и жили до начала девяностых, когда в муниципальных больницах установилась полнейшая анархия, пропали почти все лекарства, а доктора бросились кто куда, лишь бы заработать хоть немного на прокорм семьи.

Баринов и Ремчук растерялись, а вот Марфа нет. В конце восьмидесятых у нее скончались родители. Они оставили дочери в наследство две хорошие квартиры и благоустроенную дачу. Марфа пришла к друзьям и сказала: «Давайте создадим свой медцентр!» – «Где деньги возьмем?» – поинтересовался практичный Яков. «Я продам дачу, ты можешь пожертвовать квартирой, – моментально ответила Марфа, – поживешь временно в коммуналке». – «У меня и так пятнадцать метров в общей трешке, – вздохнул Антон, – если их продам, мы с Киркой станем бомжами». – «Не беда, – оптимистично заявила Марфа, – ты внесешь в дело другой вклад, будешь заниматься оформлением бумаг».

Решительная Лизорук нашла помещение, быстро провернула сделки по продаже недвижимости, и клиника заработала. Около года медцентр кое-как держался на плаву, потом стал тонуть. Яков Сергеевич ходил мрачнее тучи, больные не спешили в клинику, расходы превышали мизерные доходы, и в конце концов Баринов сказал: «Надо признать, что мы потерпели крах. Ну зачем я вас послушал?» – «Зато мы попробовали», – решил утешить Якова Антон.

Всегда милый, улыбчивый Яков Сергеевич неожиданно рассердился и накинулся на Ремчука: «Тебе хорошо говорить. Ты ни копейки не вложил, а я теперь живу не в отдельной квартире, а с тремя соседями». – «Марфа тоже свою жилплощадь продала, – напомнил Антон, – а мы с Кирой со свадьбы обитаем в общей трешке. Ничего, привыкли!»

Яков стал еще злее: «Ага. Точно. Но ты никогда своей квартиры не имел. А у Марфы, кроме дачи, две здоровенные двушки. Ты при своем остался, Лизорук лишилась фазенды, но сохранила обустроенное жилье, один я все потерял». – «Переезжай в одну из моих двушек, – быстро предложила Марфа, – забирай ее себе».

Баринов дернул шеей и вышел из комнаты. На пороге он обернулся и горько сказал: «Я никогда не брал подарки от женщин. Мелкие сувениры типа галстук-кошелек не в счет. Не приму и сейчас. Даже от тебя, Марфа! Хотя это ты втравила нас в глупую затею с медцентром. Впрочем, извини, я сам во всем виноват, наверное, нет во мне жилки бизнесмена. Надо срочно избавиться от клиники! Можешь этим заняться? Я устал».