Ангел-Маг - Гарт Никс

Возразить было нечего.

– И где же новообретенная драгоценность? – спросил король, поглаживая усы и озираясь, словно искомое должны были тотчас ему поднести.

У королевы стремительно портилось настроение.

– Я изъявила желание остаться одна!

– О да, лучше подождать, покуда они скроются с глаз! – Храня полнейшее самообладание, король махнул вслед отступающим царедворцам унизанной перстнями рукой. – Стервятники!

Королева вздохнула, не пытаясь скрыть раздражения, и снова подозвала Дартаньян. Та наклонилась к ней и кивнула, получив какое-то распоряжение. Затем, сделав шаг назад, в свою очередь, что-то сказала Сестуро. Тот покинул фонарь, скрывшись среди апельсиновых деревьев по ту сторону, чтобы вскоре возникнуть снова, уже вместе с Рошфор, Францони, поборником и мушкетером. Эти последние несли бронзовый ларчик.

– Ишь ты, тяжеленький, – с явным удовлетворением отметил король.

Рошфор с Францони приблизились к стеклянной беседке и низко склонились, после чего дали дорогу мушкетеру с поборником; те подошли и поставили сундучок у подножия королевского трона. И отступили, не поднимая глаз, оставив принесенное у ног монархини. Король шагнул бочком, потирая руки, но замер, наткнувшись на пронизывающий взгляд королевы.

– Откройте, пожалуйста, Дартаньян, – негромко попросила София.

Капитан преклонила колено и открыла ларец. Королева, нагнувшись с трона, заглянула под крышку. Кардинал почтительно приблизилась.

Дартаньян подняла иконы и протянула их королеве движением, каким подают блюдо на пиру.

– Это в самом деле три из двенадцати Алмазных икон? Что скажете, кардинал?

– Воистину, ваше величество, – ответила Дюплесси. – Я взяла на себя смелость ознакомиться с ними прежде, чем их сюда внесли. Письмо в ларце также подтверждает подлинность образов. Впрочем, у меня с первого же взгляда не осталось сомнений.

– Но вы говорили, что письмо было зашифровано?

– Шифр оказался несложным, – ответила кардинал. – Я в нем с легкостью разобралась.

Анри фыркнул – по счастью, не особенно громко, так что по другую сторону завесы из апельсиновых листьев его не услышали.

– Несмотря на это, – продолжала кардинал, – я направила копию письма в мою тайную канцелярию. Пусть проверят, нет ли в послании какого-нибудь второго смысла. Так делают иногда. Прячут сокровенное под маской видимой простоты.

– А мы даже не подумали, – прошептала Агнес, пихая Анри локтем под ребра.

Забывшись, она использовала раненую руку, так что сдавленно охнули оба.

– С ума сойти, я вправду вижу истарские двойные дельфины? – жадно осведомился король. Аккуратное движение «бочком-бочком» все же привело его под самый фонарь. – А что там про письмо?

Кардинал посмотрела на королеву. Та едва заметно кивнула, показывая, что вопрос супруга заслуживает ответа.

– Письмо, по всей видимости, предназначено вору, укравшему иконы у славной предшественницы ее величества – королевы Анны, – ответила кардинал. – Этот недостойный человек, мужчина или женщина, передал по назначению девять икон, но припрятал три, лежащие перед нами. Заказчик похищения требует у него выдачи оставшихся образов.

– Понятно, – сказал король. И перешел прямо к делу, как всегда, когда речь шла о деньгах: – Не говорится ли здесь, где находятся остальные алмазы… то есть иконы в алмазах? И остаток золота?

Королева слегка покачала головой. Король, засмотревшийся на драгоценный блеск, ничего не заметил.

– Это требует дальнейшего расследования, – тотчас подхватила кардинал. – Гораздо более важным представляется то обстоятельство, что две из трех возвращенных икон, а это крайне могущественные образа Князей из небесного воинства Ашалаэли, оказались пустыми. Хотя и не уничтоженными.

– Это действительно первостепенный вопрос, – сказала королева. – Притом государственный, требующий обсуждения. Теперь можете оставить нас, Фердинанд.

– Как скажете, ваше величество, – ответил король. Все-таки, помедлив, указал на ларец. – Не позволите ли взять на память один из этих золотых? Давненько я не видал… в руках не держал… столь дивной монетки.

Королева со вздохом повернулась к одному из слуг, стоявшему среди мушкетеров в дальнем углу беседки:

– Дерюйтер, будьте так добры, переложите половину золота из ларца в мешочек или кошель… его высочеству на расходы.

– Ах, ваше величество, вы ко мне слишком добры! – вскричал король. – Вспомнили, что я сам не свой до славных желтеньких монеток… они такие красивые!

– Спорим, ему что угодно понравится, лишь бы из золота, – пробормотал Анри, обращаясь к друзьям. Больно было смотреть, как богатство, успевшее поманить, уплывает к другому. Особенно к такому, как этот бестолковый король.

– Тихо ты, – шикнула Агнес.

Дерюйтер, слуга явно высокопоставленный, судя по необычайно пышному камзолу и шелковым чулкам с сине-золотыми подвязками, сделал знак слуге рангом пониже, тот – служанке низшего разряда. Эта последняя скинула плащ, завязала по углам узлы, соорудив подобие мешка, и на полусогнутых подобралась к сундучку, чтобы переложить половину содержимого.

Король с явным удовольствием забрал подарок, разгладил усы, слегка поклонился – и отбыл.

Королева проводила супруга взглядом, в котором читалась легкая грусть. Мужчина, оказавшийся пустышкой, внешне все еще оставался очень, очень хорош.

– Итак, как же нам поступить с этими образами?

– Я забрала бы утратившие силу и отдала бы на изучение моим людям совместно с магистрами Бельхоллы, – сказала кардинал. – Икона Самхазаэля, сохранившая могущество, без сомнения, должна пополнить сокровищницу вашего величества.

– А золото? Возможно, его следует вернуть упомянутой вами альбийке? Вроде бы оно принадлежит ей по праву.

– Это тоже следует уточнить, – сказала кардинал. – Мне, например, любопытно, каким образом у нее оказались иконы. Не потомок ли похитителя перед нами?

– Иначе говоря, не знает ли она, где остальные? – прямо глядя на кардинала, осведомилась королева. – Равно как и большая часть сокровищ, о которой столь удачно напомнил нам Фердинанд. Что, если в его подозрениях… то есть надеждах… есть зерно истины?

– В письме что-то говорилось на сей счет, – сообщила кардинал.

И, оглядевшись, перешла на шепот, неслышимый за пределами фонаря.

Как бы то ни было, королева вдруг выпрямилась и ответила далеко не шепотом:

– В Истаре? Недалеко от границы?

Кардинал опять зашептала. Теперь уже и королева понизила голос. Минуты две они обменивались мнениями, отнюдь не спеша удовлетворять жгучее любопытство окружающих. Особенно четверых, таившихся за фруктовыми деревьями.