Елизаветинская Англия. Гид путешественника во времени - Ян Мортимер

Если даже вышеописанное не отпугнет вас от морских экспедиций, давайте посмотрим на Питера Кардера. Этот парень плыл на «Елизавете» под командованием Джона Винтера. Пройдя через Магелланов пролив, он попал в шторм и отправился с Винтером обратно в Англию. Когда Кардер и еще несколько человек высадились на берег Бразилии, чтобы поискать пресной воды, на них напали португальцы, смертельно ранив пятерых, а остальных забрав в плен. Проведя какое-то время в тюрьме, Кардер попадает в собственность к португальскому купцу, который заставляет его несколько лет работать на плантации вместе с черными рабами, но потом Кардеру удается бежать в Пернамбуку и сесть там на португальский корабль, направляющийся в Европу. На обратном пути корабль захватили англичане; у берегов Ирландии он едва не потерпел крушение, так что вернулся в Англию только в ноябре 1586 года – через девять лет после отплытия.

Кардер затем приукрашивает свою историю. Он говорит, что когда попал на остров, где не было пресной воды, ему пришлось два месяца пить свою мочу; а еще он несколько лет жил с племенем полигамных людоедов, поклонявшихся луне. Это племя на самом деле существовало, но сам Кардер с ним не встречался: он просто адаптировал под себя элементы чужих рассказов. Впрочем, Кардер честен в одном: его история – живое свидетельство страданий, которым можно подвергнуться в морских путешествиях, даже если вам удастся вернуться домой. Более чем половина участников экспедиции Дрейка домой не вернулась. Когда «Золотая лань» в 1580 году наконец встала у пристани Плимута, на борту было всего 56 человек, а с Винтером на «Елизавете» вернулось меньше 40. С точки зрения статистики кругосветное плавание в XVI веке намного опаснее, чем космический полет в XX столетии.

Где вы будете спать в елизаветинской Англии, зависит, как и везде, от вашего общественного положения. Беднякам не предложат пожить в доме аристократа, а большинство аристократов никогда не снизойдут до того, чтобы зайти в крестьянский домик. Дешевого жилья в монастырях больше нет: гостеприимство теперь не является требованием милосердия. Конечно, где-нибудь в глубинке такое еще возможно, но на дорогах сейчас слишком много людей, чтобы подобная щедрость могла распространиться широко. Если у вас нет денег, отдыхать вам придется где попало – в амбаре, дровяном сарае, пещере, под карнизом дома или даже прямо в поле. Впрочем, если у вас есть чем заплатить, то вы сможете остановиться в гостинице – если, конечно, там есть свободная комната. Милосердие, может быть, и потеряло свою покупательную способность, но зато у серебра она высока, как никогда.

Большие гостиницы – это очень приятная часть путешествий по елизаветинской Англии. Пышно украшенные вывески возле лучших лондонских заведений не спутаешь ни с чем. Заведя лошадь через широкую входную арку во двор, который вполне может быть вымощен камнями или булыжниками, вы увидите два-три этажа галерей по обе стороны от себя. Это проходы в комнаты. Мальчик-слуга расседлает вашу лошадь и отведет ее на конюшню в дальней части гостиницы, а конюх возьмет ваши вещи и пойдет с вами к владельцу, чтобы «назначить комнату».

Зайдя в комнату хорошей гостиницы, вы найдете по меньшей мере одну кровать, обычно со столбиками и балдахином, перетянутую веревками, на которых лежит соломенный тюфяк и пара пуховых матрацев. Иностранные путешественники часто упоминают о том, как чисты английские гостиницы. Так что вполне можно ожидать чистых льняных простыней, «на которых никто не лежал с тех пор, как их доставили от прачки», по милому выражению Вильяма Гаррисона, а также покрывала и одеяла, шерстяные и лоскутные. На пуховых подушках будут чистые льняные наволочки. Во многих комнатах будет еще и выдвижная кровать для слуг или детей. В сундуке вы найдете дополнительные постельные принадлежности; возможно, там будет стоять еще и второй сундук, для ваших вещей. Также в комнате, скорее всего, будет стол с льняной скатертью и два или три стула или кресла. Если стены не обшиты деревянными панелями, то на них вешают раскрашенную ткань: она похожа на гобелен, но стоит намного дешевле, при этом так же хорошо сохраняет тепло в комнате. В городской гостинице из окон открывается вид на внутренний дворик, а на первом этаже довольно темно, потому что над ним нависает галерея второго этажа. Вечером вам дадут свечу с подсвечником, чтобы вы смогли добраться до постели. Наконец, частенько в комнату для более приятного запаха кладут засушенные цветы.

В самых больших лондонских гостиницах – 50 или даже больше комнат, где могут разместиться 200 посетителей и их лошади. Людям, путешествующим вместе, часто и жить приходится в одной комнате – за одиночное проживание цена выше. Есть можно либо в общей столовой, либо в своей комнате. В столовой к вам, несомненно, подойдут музыканты и станут навязывать свои услуги в надежде заработать немного денег. Богатые лондонцы, желающие устроить пир для своих родственников и друзей, снимают для этой цели гостиничные столовые, так что вам, возможно, придется спешно ретироваться от этой шумной гулянки в свою комнату. Во дворах больших гостиниц в два часа дня часто ставят спектакли, которые очень хорошо смотреть с галереи.

Владелец гостиницы по закону несет ответственность за безопасность гостей, так что сделает все для того, чтобы предотвратить воровство и насилие на своей территории. Дверь в вашу комнату, скорее всего, запирается, а ключ поступает в полное ваше распоряжение (у владельца есть общий ключ, отпирающий все двери). Вечером главные ворота запираются, а тех, кто не входит в число постояльцев, просят уйти. Таким образом, воровство в гостинице весьма маловероятно – но с одной оговоркой. Помните конюха, который нес ваши вещи? Если ему поставить выпивку, он расскажет, кто вы такой, что в ваших сумках и куда вы едете… Ничего ему не говорите – вы еще помните урок, полученный в конце предыдущей главы? То же самое касается и очаровательных гостей, одетых в дорогую одежду, – она вполне могла достаться им от других путешественников вроде вас.

А как насчет гостиниц в провинциальных городах? Многие из них такие же изысканные, как в Лондоне, но в целом намного меньшего размера. Давайте представим, что вы приехали в Фарнэм в 1563 году и ищете себе ночлег. Там вы рано или поздно найдете старинную гостиницу, которой управляет вдова Джоанна Хоул. Проехав через арку и войдя в холл, вы обнаружите, что он плохо освещен, наверху видны стропила крыши, а в центре стоит единственный каменный очаг. Дым от горящего огня поднимается вверх и уходит через дыру в крыше. С железных рамок над огнем свисает пара горшков. На устланном камышом полу лежат ручные мехи, угольная лопата и щипцы. Три большие картины, похожие на гобелены, свисают со стен. В холле стоят два стола со скамьями по обе стороны от них; скамьи накрыты матрацами и подушками, рядом стоят стулья. Бочек с вином и пивом вы не увидите: они хранятся в кладовой, а для посетителей по требованию выносят фляги и кружки.

Все это выглядит очень примитивно по сравнению с огромными заведениями Лондона. Но для большинства путешественников этого вполне достаточно. В гостинице Джоанны четыре комнаты, не считая ее собственного жилья. Дверь из холла ведет в большую гостиную, где вы найдете две дубовые кровати с пологами, пуховыми матрацами, подушками и одеялами. Еще там стоят дубовый буфет, стол на козлах, скамейка с камышовой подстилкой, четыре стула и кресло. В гостиной два ковра, но ими накрывают столы и шкафы, а не кладут на пол. Поднимитесь на второй этаж, и найдете похожую комнату: стол на козлах, лавки, скамья со спинкой и две кровати – одна большая дубовая, вторая выдвижная. В комнате над воротами два спальных места; над кладовой – еще одна комната с тремя кроватями. Оконных стекол в этих комнатах нет: окна закрываются деревянными ставнями. Тем не менее комнаты достаточно большие, чтобы вы с другом смогли разместиться там с комфортом. Собственная гостиная Джоанны одновременно служит еще и складом; если вы откроете стоящие там сундуки, то найдете сложенные отрезы парусины (десять пар), локрема (четыре пары), простыню из голланда и шесть холщовых скатертей. Дрова лежат в сарае с противоположной стороны двора – вместе совсом и сеном для лошадей постояльцев. На самый крайний случай в конюшне даже есть еще одна кровать.