Муж и другие мелочи жизни - Дарья Калинина

— А какой в этом был смысл? Но если камеры сняли грабители, значит, они должны были знать их расположение. А кто мог им об этом сказать? Только сам Алексей.

— Но зачем он велел их снять?

— Камеры продолжали работать. Они могли бы заснять и появление Степы и Сени в твоей квартире. И раз ты знала про камеры, то могла сказать о них полиции. И мы бы запись со Степой и Сеней просмотрели. А вдруг бы эти двое сделали что-то такое, что выдало бы их, а заодно и Алексея? Вот он и решил перестраховаться. Меньше наследишь — позднее найдут.

— Но как же Даня? Что будет с ним?

— Он уже поправляется. В принципе, от сыворотки правды он помереть и не мог. Вещь достаточно безвредная. Шаманы используют ее в своих целях уже много сотен лет. Но какая-то пищевая несовместимость привела к тому, что ему потребовалась помощь врачей.

— Но в разговоре с Борисом Леонидовичем ты сказал, что Даня умер.

— Провокация. Специально сказал. Знал, что старичок разволнуется и всем растрезвонит об этой трагедии. Заодно и Камилла узнает, насчет которой у меня уже были большие подозрения. Конечно, я не знал, что она дала Дане всего лишь сыворотку правды. Думал, что это яд. Такие были у меня подозрения.

— Подозрения у него были! А мне кажется, ты до последнего стремился выгородить эту гордячку. Положил на нее глаз? Признайся!

— Нужна она мне! Тебя просто хотел немного по— дразнить.

— Меня?

Саша скорчила презрительную рожицу и уже хотела фыркнуть, что ей, мол, абсолютно все равно, на кого там положил свой глаз Вася. Но внезапно поняла, что не может. Не может так выступить. И ей далеко не все равно, а наоборот, как раз очень даже важно, на кого там положил глаз ее Вася.

— Конечно, зачем тебе Камилла? — пропыхтела Саша вместо этого. — У тебя же жаба-блондинка имеется. С искусственными титьками.

— И вовсе они не искусственные. Просто Света родила недавно. Вот грудь и увеличилась от притока молока.

Саша почувствовала, как сердце сильно ударило ее по ребрам, и она ахнула:

— Васька! Так ты стал папашей!

И тут же сердце у нее ухнуло вниз. Если Вася стал отцом, он для нее потерян навсегда. Саша слишком хорошо знала своего друга, знала, какой он порядочный и честный, чтобы даже на мгновение поверить в то, что он сможет бросить маленькое и беспомощное существо. Даже ради самой большой своей любви Вася так не поступит. Саша до того впечатлилась, что у нее даже слезы на глаза навернулись.

— Эх, подразнить бы тебя еще немножко, — вздохнул Вася, наблюдавший за ее реакцией, — да не стану. Очень уж ты эмоциональное существо. Еще скончаешься от избытка чувств. Нет, ребенок не мой. Ребенок родился у моего друга Юры. А Света, про которую ты так невежливо отзывалась, она как раз жена моего друга и есть. Сам я пока не женат.

— А… А ее фотография? Зачем тебе в машине фотография чужой бабы?

— Фотография уже была в машине, когда я ее брал. Юрка ее туда положил.

— Скажешь, что и машина тоже не твоя?

— Нет, не моя.

— Интересно получается. Машина не твоя. Света не твоя. Ребенок не твой. У тебя есть что-нибудь свое?

— Есть, — серьезно отозвался Вася. — Но когда я ехал к тебе, то решил, что будет лучше взять машину у Юрки. Она у него такая… бюджетная. Очень подходящая.

— Кому?

— В самый раз полуголодному частному сыщику, который загибается без работы и рад будет любому заказу, пусть даже самому невыгодному. А я ведь планировал предстать перед тобой именно в такой роли.

— Так ты что же получается… Ты меня обманул? Зачем?

Вася не отвечал долго. Он лишь смотрел на Сашу. И от его взгляда в душе у девушки начиналось что-то твориться совершенно непонятное. Никогда прежде она не испытывала такого душевного волнения от одного лишь мужского взгляда. Другие мужчины смотрели на нее со страстью, с желанием, с уважением, даже симпатия в их взглядах случалась. Но вот того самого, что было в глазах у Васи всегда, когда он смотрел на нее, Саше не доводилось видеть еще никогда.

— Ты сейчас смотришь на меня, как тогда на выпускном.

О том, что сразу после этого Саша и отправилась целоваться с Колькой в подсобку к Римме Ивановне, она благоразумно добавлять не стала. Чувствовала, что такое воспоминание придется Васе не по вкусу.

— Саша, я скажу тебе чистую правду, — запинаясь, произнес Вася. — Столько лет прошло с того выпускного, а я так и не смог тебя забыть. Старался, очень старался, но не смог.

— И я…

— Ничего не говори сейчас, — попросил Вася. — И, когда ты позвонила, мне показалось, что этих лет вроде бы и не было. И ты сказала, что пропал твой муж, что тебе нужна моя помощь. И я не знаю, чем я думал, когда согласился участвовать в этом твоем расследовании. Но потом я одумался, понял, что если я примчусь к тебе по первому же твоему зову, то ты снова начнешь задаваться, и кривляться, и вить из меня веревки. А я этого больше не хотел. И я подумал: пусть ты думаешь, что мне нужен заработок, поэтому я тебе и помогаю.

— А на самом деле ты только потому…

— Конечно, не из-за денег. Служба дает мне хороший доход. Я примчался, потому что ты меня об этом попросила.

— И ты никогда не увольнялся со службы?

— Взял отпуск в связи с личными обстоятельствами.

— И ребята… Волька… Другие.

— Они мои подчиненные.

— Вот почему они примчались по твоему первому свистку! А я-то удивлялась, какая у вас дружба крепкая. А они просто побоялись разочаровать своего начальника отказом.

Саша снова насторожилась:

— А куда ты уезжал от меня ночью, если не к этой Свете?

— Да перестань ты думать о пустяках! — воскликнул Вася. — Как я мог у тебя остаться? Ты же только что перед этим призналась Камилле, что у вас с мужем все было и тебе все жутко понравилось. Разве я мог остаться после такого у тебя?

— Нет. Не мог, конечно. Прости меня, Вася. Я ужасно бесчувственная.

— Скажи мне лучше, ты ведь разведешься с Алексеем?

— С этим аферистом! Конечно! С удовольствием это сделаю. Пусть с ним Камилла мучается.

— А ты… Ты с кем бы хотела вот так… помучиться… на всю жизнь?

Голос Васи звучал вроде бы безразлично, но глаза выдавали охватившее его волнение. И Саша внезапно почувствовала, что сама трепещет. А потом вдруг что-то кинуло их в объятия друг друга. И весь мир на какое-то время перестал для них существовать.

Когда они вновь обрели возможность нормально изъясняться, Вася спросил:

— Так ты выйдешь за меня замуж?

— Да!

И, удивительное дело, впервые в жизни Сашу ничуть не заботили ни размер благосостояния будущего спутника жизни, ни его перспективы в жизни. Ей было даже все равно, что там у Васи с банковским счетом. Не о том она думала. Вместо этого она точно знала, что будет с Васей абсолютно счастлива. Ну, или, во всяком случае, куда счастливей, чем с кем-то другим. И будущее показало, что поступила она совершенно правильно.