Когнитивная психология - Роберт Солсо

Ш. также испытывал синестезические реакции на голоса, заметив однажды Лурия: «Какой у вас рассыпчатый желтый голос». На некоторые другие голоса его реакция была более лестной; так, один голос он описал как «пламя с волокнами, которые Тянутся от него ко мне», добавив: «Меня настолько заинтересовал его голос, что я не слышал, о чем он говорит».

Эти синестезические компоненты, по-видимому, были важны для Ш. в процессе воспроизведения, поскольку дни создавали фон для каждого воспроизводимого элемента. Ш. так описывает этот процесс:

Ш. использовал мнемонический прием размещения. Когда ему предъявляли набор элементов для запоминания, он мысленно распределял их вдоль знакомой московской улицы начиная от Пушкинской площади и вниз по улице Горького, а затем воспроизводил эти элементы, совершая мысленную прогулку по этой же самой улице, используя знакомые ориентиры как зрительные признаки для воспроизведения этих элементов. Ошибки возникали из-за неудачной интроспекции, а не из-за забывания, поскольку иногда элемент не был «виден», будучи «размещен» в каком-то темном углу или потому, что был очень маленьким[34]. Яйцо, например, могло не вспомниться, если было «размещено» на белом фоне.

Живые образы Ш. также вмешиваются в его восприятие прозы, а восприятие абстрактной поэзии для него особенно затруднено[35]. Он рассказывал, что при слушании голоса каждое произнесенное слово вызывает образ, который иногда вступает в коллизии с другими образами. Во время чтения может происходить сходная интерференция образов; простое предложение «Работа стала осуществляться нормально» вызвало такую реакцию: «Насчет работы, я понимаю, что работа продолжается... но здесь это слово нормально, Я вижу большую краснощекую женщину, нормальную женщину... а потом это выражение стала осуществляться. Кем? О чем все это? Ну, есть промышленность... и эта нормальная женщина — но как это все свести вместе? Насколько я должен отстраниться от всего этого, чтобы извлечь простую идею из чего-либо!»

Видимо, выдающиеся способности Ш., как и долговечность хранения информации в его памяти, обязаны сочетанию факторов, включая образы, синестезию и мнемонику.

В 1971 году Хант и Лав (Hunt & Love, 1972) «открыли» человека (V. Р.), чья выдающаяся память соперничала с памятью Ш. Для когнитивных психологов случай с V. Р. особенно интересен по двум причинам: у V. Р. проявлялась необычно обширная память и, что еще важнее, его регулярно обследовала команда когнитивных психологов, которые применяли многие из исследовательских методов, описанных в этой книге.

По странному совпадению V. Р. родился в Латвии и провел ранние годы своей жизни в небольшом городе недалеко от того, где жил III. Он научился читать в 3,5 года, а к 5 годам запомнил карту улиц Риги. В 10 лет он знал на память 150 стихотворений. После Второй мировой войны и до 1950 года V. Р. жил в Германии в лагерях для перемещенных лиц. Поскольку снабжение книгами тогда было неважное, основной акцент делался на записи и механическое запоминание; однако V. Р. обладал необычной памятью, видимо, еще до этого.

В то время, когда Хант и Лав наблюдали V. Р., он работал клерком на складе, играл в шахматы на отборочных турнирах и иногда выигрывал. Его IQ, измеренный по Шкале интеллекта взрослых Векслера, составлял 136, причем высочайшие очки он набирал в задачах, связанных с запоминанием, а самые низкие — по способностям к механике. О своих способностях в этой последней сфере он говорил: «Мне было трудно даже вставить грифель в карандаш».